На трассе гудел нескончаемый поток автоматических грузовиков, которым, в отличие от живых дальнобойщиков, спать не надо. Под прикрытием этого шумового фона мы тихонько, кустами, выбрались к парковке. Идея бежать в лес не казалась мне привлекательной — не тайга, найдут нас в два счета.
Из открытого модуля вывели двоих — мужчину и девочку-подростка, полуодетых и растерянных.
— Это они? — спросил один из стоявших у машины другого.
— Похожи, — подтвердил тот.
Действительно, похожи. Мужик примерно моих лет и роста (только постарше и с животом), волосы темные. Девочка — волосы светлые, крашеные. Издалека в сумерках можно спутать с нами. А может, нет никакой путаницы, это их и искали, и, если бы не внезапный алярм от Нетты, мы бы просто выспались и поехали дальше. А ведь алярм мне и померещиться мог, кстати.
— А говорили — красотка, — разочарованно сказал первый.
— Без макияжа все девки страшные, — утешил его второй.
Девушка была, конечно, Насте не чета — в лучшем случае «умеренно симпатичная». А уж заплаканная и спросонья вообще не смотрелась. Но, пожалуй, правильно мы в кусты перебрались. Не нравится мне это все.
Мужика с девочкой сноровисто упаковали в микроавтобус.
— Поехали? — спросил первый.
— Поехали, — ответил второй.
— А с тачкой что?
— Заберут, не наше дело.
Микроавтобусы умчались с парковки, стало тихо. «Забавненько», — подумал я, и сам себе удивился. Было вообще не весело.
— Они нас искали? — тихо спросила Настя.
— Надеюсь, что нет.
В конце концов, есть электронные идентификаторы, не только по лицу же они их опознавали.
— Но лучше бы нам отсюда уехать.
А ну как, правда, ошиблись — и сейчас вернутся?
Но я все же зашел в тот модуль, откуда их забрали, надеясь увидеть… Не знаю что. Что-нибудь.
Разобранные кровати, брошенные вещи, одежда, раскрытые сумки — собраться им не дали, забрали в трусах. Тихо бзыкнул виброй смарт в кармане висящей на вешалке куртки. Я вытащил его — через платок, чтобы не оставлять отпечатков. Модель такая же, как у меня — массовый средний сегмент, один из самых популярных. Я надеялся считать контакт на заблокированном экране — многие так делают, чтобы потерянный аппарат быстрее вернули. Воровать-то их без толку, все по серийникам учтены. Но смарт внезапно разблокировался, высветив приветствие «Привет, Антон!». Точная копия моего, каким он был до установки «Кобальта». Даже иконки на тех же местах. Я открыл «меню-настройки-информация о владельце» — Антон Эшерский, и фото мое. Неудивительно, что разблокировался, распознавалка лица сработала. Аппарат пискнул и ушел в перезагрузку.
— Пап, ну ты чего, я тебя жду!
— Погоди минутку.
Меня не оставляло чувство какой-то дурацкой нереальности. Но, даже если это галлюцинация, я хочу досмотреть ее до конца. Перезагрузившийся смарт больше не узнавал меня, на экране блокировки было написано «Алексей Седых» и QR-код с контактами. Сосканировал его своим, Нетта на экране хитро подмигнула.
Не знаю, что она имела в виду. Да и вообще ничего уже не знаю.
Забавненько.
На стене жилого модуля какой-то дурак написал баллончиком: «Quo Vadis?». Руки бы им поотрывать, знатокам латыни.
***
Город Жижецк встретил нас дождем и плакатом «Фестиваль «Потаенная провинция». Именно там сотрясает воздух духовыми и струнными оркестр Марты.
Маленький провинциальный городок с исторической застройкой, чистенький и ухоженный. Обычно за архитектурными фасадами прошлых веков кипят вполне современные страсти.
— Куда мы? — спросила Настя
— Поехали к гостинице. Скорее всего, музыкантов разместили в центральной. Это если их тут больше одной…
Гостиница так и называлась «Центральная». Я угадал. В холле работающее кафе, причем даже не автомат. С дородной провинциальной теткой за стойкой. Ее хотелось назвать «тетьваля», хотя на бейдже значилось претенциозное «Элеонора».
Время было раннее — сорвавшись из мотеля в четыре утра, мы добрались до цели к восьми, и теперь зевали дуэтом. Кофе пришелся очень кстати.
— Заселяться будете? — спросила нас Элеонора.
— А есть места?
— Ну, так-то фестивальщики все заняли, но сегодня как раз номер освобождается…
— Подумаем, — ответил я.
В идеале хорошо бы все выяснить сегодня и уехать еще до вечера, но в моей жизни отродясь не было ничего идеального.
— А, вон он, — прокомментировала кафешная тетка, — выселяется, музуканд…
Это прозвучало с некоторым классовым осуждением, — как «паразит».
«Музуканд», спустившийся в холл с большим черным кофром и спортивной сумкой, мне показался знаком. Определенно видел его, хоть и мельком, а значит — с высокой вероятностью это коллега Марты по оркестру. Я недостаточно культурен, чтобы посещать филармонию регулярно, но пару раз заявлялся для «демонстрации флага» — чтобы видели, что женщина замужем и держали свои тромбоны подальше. Видимо, стоило делать это чаще.
Пожалуй, надо с ним пообщаться.
Работник культуры в восторг от моей инициативы не пришел — при виде меня он побледнел, уронил сумку на пол и судорожно заозирался. Чего это он? Я не такой уж страшный.
Бежать, впрочем, было некуда.
— Здравствуйте, — сказал я вежливо.
— Э… — «музуканд» нервно сглотнул, — здравствуйте…
— Вы знакомы с Мартой Эшерской?
На лбу его выступил пот, ручки затряслись так, что ему пришлось поставить кофр. Да что с ним такое?
— Простите, я… Я не… Она уехала!
— Куда?
— Я не знаю! Я правда не знаю!
— Что вы так нервничаете? — удивился я.
— Так вы… — он выдохнул и как-то слегка успокоился, хотя продолжал нервно потеть, — я думал…
— Думали что?
— Неважно, простите. Тяжелое утро, знаете, как это бывает…
Я знаю, как это бывает, но он не похож на похмельного. Скорее на сильно напуганного. На левой скуле просматривался заретушированный тональником фингал.
— Так что там с Мартой?
— Внезапно уехала. Никого не предупредила, ее пришлось замещать второй скрипке, выступление скомкано… Разве так можно!
— Почему?
— Понятия не имею! — врет. Определенно врет.
Сначала он меня сильно испугался, а теперь успокоился и обнаглел. Неприятный, кстати, типочек — лет сорока, с залысинками, смазливый и какой-то скользкий. «Музуканд».
— Я смотрю, вы собрались покинуть Жижецк?
— Э… — он опять напрягся, — внезапная необходимость. Форсмажор. Семейные обстоятельства. Да-да, семейные… Простите, мое такси!
Он подхватил сумку и рванул на выход.
Забавненько.
— Знакомый ваш? — спросила Элеонора, когда я вернулся за столик.
— Да так… — неопределенно ответил я.
Что-то он крутил, конечно. Хорошо бы было его дожать, но не в вестибюле же гостиницы.
В кармане дрогнул вибросигналом смарт, на руке откликнулись часы. На маленьком круглом экранчике кривлялась забавная рожица Нетты. Кобольдесса поднесла к уху трубку старинного телефона и изобразила внимание. Надпись гласила: «Входящий видеовызов».
— Здравствуйте, Антон! Доброе утро! — Элина.
Мой загадочный работодатель что-то от меня хочет?
— Вам пора приступать к основной части вашей работы.
— Конечно, всегда готов! — ответил я с видом мотивированного корпоративными ценностями сотрудника.
— Прекрасно! — засияла идеальной улыбкой Элина. — Я сегодня пришлю вам ТЗ.
— Так будете заселяться, мужчина? — поторопила меня кофеженщина Элеонора.
— Буду! — сказал я решительно.
— Только там того… Кровать одна. Большая, но одна. Это номер для этого самого… Для новобрачных типа.
Она с интересом рассматривала Настю. Ее можно было с одинаковым успехом принять как за слишком взрослую для меня дочь, так и за слишком юную для меня любовницу.
— Это моя дочь, — разочаровал я буфетчицу, — поставьте ей пока раскладушку. А что, «музуканд» поклонниц водил? Зачем ему «для новобрачных»?
— Не, он с собой привез. Но она третьего дня еще съехала. Красотка! И что она в нем нашла? Видно же, что блядун женатый.
— Не она? — я с максимально равнодушным лицом показал фото Марты на экране смарта.
— Она самая! — обрадовалась Элеонора. — Я ж вижу, знакомы вы с ним!
Но я уже не слышал, выскочив на улицу так, что чуть не снес двери. Разумеется, «музуканда» и след простыл. Только дождь шумит, пуская пузыри по лужам. Есть такая примета — если пузыри, то зарядил надолго.
***
Номер обещали подготовить «в течение часа», но я не первый раз в командировке, знаю провинциальную расторопность.
— Пойдем, погуляем? — предложил я Насте. — Ознакомимся с культурным контекстом?
— Дождь же.
— Возьмем зонтики.
Городок довольно миленький: тихий, чистый, каждое здание в центре — памятник старины, и снабжено соответствующей табличкой. Настоящей табличкой с буквами, не QR-кодом. Булыжные мостовые, уютный маленький кремль, много зелени. Именно в таких очаровательных городках писатели триллеров любят размещать Вместилища Древнего Зла. Или хотя бы инфернальные секты с кровавыми мессами.
Окончательно меня добил газетный киоск — я не помню, когда в последний раз видел бумажную прессу. Рядом табличка со стрелочкой «Место для чтения». Судя по всему, занятие таковое считается здесь несколько предосудительным, вроде онанизма. Требующим стыдливого уединения за ларьком у помоечки. Читательское место пустовало — впрочем, дождь же.
Проинспектировали магазины, убедившись, что ассортимент похуже столичного, но голодная смерть нам не грозит. Дочь огорчилась несвежести авокадо и малым выбором сортов хумуса, а я успокоился наличием любимого сорта пельменей. Совершенно отсутствовали ставшие уже привычными в мегаполисах магазины-автоматы и автокафе — везде скучали настоящие живые продавщицы. А когда в кофейне мне предложили сварить кофе в турке, я окончательно смирился с Жижецком — до сих пор я был уверен, что искусство изготовления кофе по-турецки общепитом утрачено навсегда.