На лестнице столкнулись с Лайсой, которая смотрела на нас, как на вернувшихся с того света.
— Я уже думала, что все… — сказала она, показывая вниз, где из-под темной воды видны только верхние три ступени. Отсюда казалось, что выбраться невозможно. Нас спас воздушный пузырь под потолком коридора.
Я положил тело Кати на пол и сам почти рухнул рядом. Вымотался до невозможности. Клюся села на краю спуска и уставилась на воду внизу.
— Как ты думаешь, — спросила она, — мама… Она там осталась?
— Думаю, нет, — ответил я. — Это было бы… Слишком просто.
«Мертвое не может стать мертвее», — хотелось сказать мне, но я, разумеется, воздержался.
Коптер — большая четырехвинтовая платформа в цветах полиции — прибыл примерно через полчаса, и все это время мы сидели втроем, обнявшись, и молчали, дрожа под проливным дождем. И только Кате было все равно. С ней уже все окончательно случилось.
Глава 17
Видеть никого не хотелось. Лайса переоделась в сухое и отбыла по полицейским делам, ей предстояла куча отчетности. Ведь теперь у нее было тело — лежащее где-то в холодном морге и ждущее вскрытия тело Кати. Меня мучило абсурдное, но сильное ощущение вины, как будто я виноват в том, что девочку убили. Не спросил ее о чем-то важном, не уговорил рассказать, или, наоборот, разговорил зря, подвергнув опасности. Не наша ли беседа стала причиной ее спешного похищения? Не испугались ли похитители, что я получу от нее информацию?
— Пап, я в «Макара», — сказала Настя.
— Нет! — ответил я резче, чем следовало бы. — На улицу одна больше не выходишь.
— Не разговаривай так со мной! Я не ребенок!
— Тогда ты должна понимать…
— Ничего я не должна! — хлопнула дверью. Обиделась.
Справедливо, в общем, обиделась. Но это не отменяет моих родительских опасений. Даже думать не хочу, каково сейчас Антонине, и уж тем более не хочу оказаться на ее месте. Чтобы уже мой ребенок лежал где-то под лампой прозектора на железном столе. Так что дочь одну не отпущу, а идти с ней — нет душевных сил. Посмотреть в глаза потерявшим ребенка… Нет, не могу. Не сейчас.
Сяду лучше поработать.
— Нетта, рабочий вход!
— Пива, фиктор? — поприветствовал меня дворф. — За счет заведения!
— Нет, спасибо.
— А я выпью! — внезапно сказала Нетта.
— С нашим удовольствием! — протянул кружку трактирщик. — Все что угодно для кобольда нашего лучшего фиктора!
— Вижу, дефицита пива больше нет?
— Да, фиктор, и я тебе по гроб жизни теперь обязан! Та героиня оказалась бой-бабой, куда там наемникам. А уж кобольдица ее — вообще машина смерти!
— Ничего себе!
— Да, представляешь — они вдвоем отбили караван от разбойников! Отбили, довели до города, а тут не дали очередным уродам напасть на трактир. Теперь у меня опять полно пива. А обошлось это в пару старых побрякушек и «большое спасибо»!
— Отлично! — порадовался я за него.
— Не то слово! Теперь меня в городе зауважали. Ко мне идут люди не только пива выпить. Многим надоела мадам Мерде с ее порядками.
Ох-ох, как бы я тут революцию ненароком не устроил. Права была мадам, это игра с нулевой суммой. Сейчас влияние утекает у нее из рук, и течет эта странная субстанция не куда-то там, а именно сюда, в этот трактир. Если верить Петровичу, это простое перераспределение вычислительных ресурсов в пользу более активного персонажа.
— А вот и они! — радостно замахал кому-то за моей спиной дворф.
Я обернулся — в дверях две женские фигуры. Беловолосая лучница-рейнджер в черном плаще с капюшоном и — ее «танк». Мускулистая кобольдесса на голову выше и вдвое шире в плечах, в стальной полированной кирасе с откровенно проштампованными на ней вторичными половыми и в рогатом шлеме. Из-под короткой металлической юбки видны красивые, хотя излишне накачанные ноги в сапогах с железными накладками, за плечами — полуторный меч и полуростовой щит. На голых, бугрящихся бицепсами-трицепсами руках металлические наручи и боевые перчатки.
А ведь я видел эту кобольдессу. Это Аркуда, Клюсин вирп.
— Нетта, скройся, — сказал я быстро.
— Еще пива! — слегка хмельным голосом сказала моя кобольдесса, отвернувшись к стойке и, получив искомое, загородила лицо кружкой, осторожно отходя в сторону.
Получается, вот эта рейндж-девица — аватар Клюси? Петрович говорил, что она заядлая геймерша.
Забавненько.
Не думаю, что она меня узнает, мой здешний облик слишком идеализирован программой, но я все же отошел и присел за столик к Нетте. Она уже допивала пиво и выглядела заметно поддатой.
— Еще кружку! — дернула она за подол проходящую мимо официантку.
Надо же, совсем недавно никакого персонала в трактире не было. Растет дворф, становится источником ресурсов для других. Формируется новый центр силы.
— Тебе не хватит? — спросил я Нетту.
— Вот еще! — она пьяно взмахнула рукой. — Я хочу пива!
Какой там возрастной статус у игры? «Шестнадцать плюс»? Ну-ну.
Нетте принесли пива, она присосалась к кружке, а я наблюдал за Клюсей. Несмотря на тщательную работу в редакторе, сгладившую чуть грубоватые черты ее лица, расширившую глаза и придавшую носу романтическую горбинку, она вполне узнаваема. Клюся…
— Уважаемая Клюсианда! — поприветствовал ее дворф. — Рад снова вас видеть.
Рейндж-девица прошла к стойке. За ней, нарочито растопырив локти и хамски цепляя ими посетителей, шла Аркуда. На драку нарывается, что ли? Но желающих с ней зацепиться не нашлось — оглянувшись на мускулистую мечницу, задетые лишь ругались тихонько, но оставались на своих местах.
— Пива, трактирщик! — рявкнула кобольдица хриплым низким голосом. — Мне и моей человечице!
— Конечно, прекрасная Аркуда! Героям — за счет заведения!
Этак он разорится. Судя по тому, как кобольдесса заглотила первую и протянула кружку за добавкой, на халяву она выпьет много. Однако дворф без возражений наполнил, прилипнув взглядом к внушительным выштамповкам на кирасе. Да он ее клеит, божешьмой! Страсти какие. Этот мир все живее и живее, надеюсь тут есть и моя фикторская заслуга.
— И мне… ик, пива… — ого, а моя Нетта-то совсем окосела! Как это называется на игровом сленге? Дебаф?
— Хватит тебе уже.
— Нет, не хватит! — заупрямилась она.
Оглядевшись и не найдя взглядом официантку, Нетта встала, покачнулась, помотала головой, утвердилась на ногах и решительно двинулась к стойке.
Вот черт.
К счастью, Клюся… то есть, воительница Клюсианда, закончив беседу с трактирщиком, повернулась и пошла к выходу. К несчастью, Аркуда, направившаяся за ней, грубо оттолкнула со своего пути Нетту.
— Корова неуклюжая! — сказала моя кобольдесса сердито. — Отрастила жопу…
— Что-о-о? — не поверила своим ушам бронированная мечница, по габаритам превосходящая мою спутницу втрое.
— Еще и глухая! — вздохнула Нетта. — Трактирщик, налей пива, если эта толстожопая глухомань не все выжрала.
— Толстожопая? Я?
— А, нет, не глухая. Тупая. Слышит, но не понимает. А я попросила пива!
Дворф, расстроенно качая головой, принял от нее кружку и потянулся к крану.
— Ах ты мелкая дрянь! — возопила Аркуда и с размаху попыталась двинуть Нетту бронированным кулаком. Моя пьяная спутница в этот момент покачнулась, отклонилась назад, и рука воительницы с грохотом врезалась в стойку. Зазвенели бутылки, брякнули кружки, укоризненно крякнул трактирщик.
Нетта отшатнулась, потеряла равновесие, сделала пару торопливых шажков назад, чтобы не упасть — и второй замах пришелся в воздух. Сила инерции развернула Аркуду, и моя кобольдесса ловко пнула ее острым носком сапожка точно под латную юбку сзади. Несильно, но очень, очень обидно.
— Я убью тебя! — завопила воительница и рванула из-за спины меч.
— Но-но! — осадил ее трактирщик. — Никакого оружия в моем заведении, драгоценная Аркуда! Я только что закончил ремонт!
— Да я эту дрянь голыми руками удавлю! — она оставила рукоять и кинулась к Нетте, которая, глупо хихикнув, споткнулась и, упав на одно колено, вытянула вторую ногу аккурат под широкий шаг мечницы, отчего та, зацепившись тяжелым сапогом за неттин каблук, навернулась железными сиськами об стол.
Дубовый стол выдержал, кираса тоже, но чувство собственного достоинства было уязвлено безмерно. Взревев, как укушенная в жопу бегемотиха, она ринулась в атаку, щедро размахивая кулаками и — не попадая. Пьяная и веселая Нетта дурачилась. Как бы случайно спотыкаясь, она пропускала над собой могучие удары. Нелепо взмахивая непослушными руками, отвешивала нападающей обидные и звонкие поджопники и подзатыльники. Вкачанный в выносливость и силу танк против ловкости и уворота класса роги. Нетта не наносила ей урона — слишком слаба, а Аркуда не могла в нее попасть — слишком неповоротлива.
— Аркуда! Прекрати немедленно! — скомандовала жестко Клюсианда.
— Но она… — обиженно вскрикнула воительница.
— Сейчас же!
Аркуда нехотя остановилась и, выражая всем своим видом недовольство, пошла к «своей человечице».
— Повезло тебе, малявка! — бросила она презрительно через плечо.
— Иди-иди, коровища! — захихикала Нетта ей вслед.
Та на секунду притормозила, но все же двинулась дальше не обернувшись.
Клюсианда внимательно и пристально смотрела на моего кобольда. Вспомнит или нет? Нетта меж тем получила свое пиво и жадно, обливаясь и пуская носом пену, выхлебала его сразу до дна.
Когда Клюся с Аркудой, громко хлопнув дверью, вышли из трактира, Нетта икнула, рыгнула, хихикнула — и завалилась мне на руки. Будь дело в реальности, я бы сказал, что девушка пьяна в сопли. А здесь — получила максимальный дебаф. Похоже, алкоголь бафает ей ловкость в ущерб всему остальному.
— Извини, — сказал я дворфу, удерживая ее на весу. — Сейчас отнесу в комнату, пусть проспится.
— На здоровье, — тихо сказал трактирщик и, наклонившись через стойку, добавил, — а можете каждый день такое устраивать? Я приплачу! Вон народу сколько сбежалось…