— Ты как?
— Жуткая слабость, — сказала она еле слышно. — Не могу пошевелиться.
— Вот и не шевелись. Сейчас горячего сладкого чаю тебе сделаю.
— С печеником?
— С печеником.
— Спасибо, пап. Ты самый лучший.
— Ну, выбирать тебе не приходится.
Собрал с пола мокрое и понес в ванную. Там, в полной остывшей уже воды ванне лежала Лайса.
Я почему-то в первую секунду решил, что она мертвая. Как-то она так лежала… Голая, скрестив руки на груди, глядя остановившимся взглядом в потолок. Волосы плывут черной медузой вокруг головы, над водой только лицо, в пупке стальная горошина пирсинга, над лобком та самая татуировка. Не обманули сны.
Я остановился, не зная, что делать, но она моргнула, и я понял, что жива. Хотя небольшой острый ножик рядом мне не понравился.
— Не смогла, — сказала она равнодушно и тихо. — Хотела, но не смогла.
— Ну офигеть был бы сюрприз, — ответил я без сочувствия. — Но так тоже ничего. Ты лежи, лежи, я просто вещи принес в стирку. Не буду тебе мешать. Ножик подать? Кстати, разве тебе не полагается стреляться из табельного? Ты же офицер.
— Я не знала, что ему нужна девочка. Он обещал, что вернет тебе жену, и вы просто уедете.
— И ты поверила?
— Не совсем, — призналась она. — Но он обещал, что мы тоже уедем. Вместе. Мне так осточертел этот город.
— Это вряд ли, — сказал я, припомнив, как исчез в тумане преследуемый птицами Иван.
— Я поняла. Я сразу это поняла, когда вернулась и увидела, что Насти нет. Меня вызвали в управление, а он сказал, что все уже сделано, он отведет ее домой. Оказалось, что в управление меня не вызывали, какой-то глюк системы, я поехала домой, а ее нет, и Иван не отзывается. И я все поняла.
— Какая сообразительная, — хмыкнул я.
Я уже не злился на нее. Тяжело злиться на женщину, которая лежит перед тобой голой. Но и сочувствия к ее пиздостраданиям не испытывал ни малейшего.
— За такое не просят прощения. Я не знаю, как с этим жить дальше, — сказала она жалобно.
Я не растрогался и не сжал ее в объятиях. Во-первых, она голая и мокрая, а во-вторых, из-за нее я снова лишился жены и чуть было не лишился дочери.
— Поплачешь, погорюешь, да и заживешь себе. Ты не первая, кого мужик использовал и кинул, — ответил я равнодушно. — Если ножик тебе больше не нужен, то лучше вылезай, а то вода остыла. Простудишься еще.
И похромал Насте чай делать. Горячий и сладкий. С печеником.
Выглянув в окно, ознакомился с актуальной назаборной сентенцией: «В жизни может случиться что угодно. В том числе и ничего».
И не поспоришь ведь.
Глава 19
Наутро все были живы и, в основном, здоровы. Настя сопела, разметавшись во сне, Лайса, тщательно избегая встречаться со мной в коридоре, смылась на работу пораньше. И только я хромал на замотанной эластичным бинтом ноге и чувствовал себя прескверно. Ограничение мобильности мне сейчас очень не к месту, потому что жену я так и не нашел, и, боюсь, вряд ли ее положение стало лучше. Впрочем, у меня снова нет идей, где ее искать, поэтому пойду-ка я поработаю.
— Нетта, рабочий вход. Нетта?
Смарты — мой и Мартин — не перенесли купания в фонтане. Бюджетные модели, что вы хотите. Но и на ноутбуке вирп не отзывался. А говорят, «Кобальт» не глючит. Пришлось входить вручную. Надо же, отвык уже, кажется неудобным. Менюшки все эти, курсор, пароль…
Спустился из комнаты в трактир, из-за стойки мне приветливо помахал дворф.
— Привет, — поздоровался я, — как бизнес?
— Лучше всех! — довольно оскалился он острыми мелкими зубами. — У меня подобралась компашка серьезных ребят, и, если что, мы рискнем сыграть с Мадам на равных!
Ну вот, образовался альтернативный центр силы, ресурсы поделены примерно поровну, теперь либо установится равновесие с разделом сфер влияния, либо грянет война на уничтожение. В любом случае, игра станет интереснее и живее, а разве не в этом состоит моя рабочая функция?
— Не видел моего кобольда?
— Они тут пили с той роскошной красоткой, — взгляд дворфа затуманился вожделением. — А потом пошли куда-то.
— Сильно набрались?
— Изрядно. Особенно твоя. Субтильная дамочка…
Интересно, куда унесло моего вирпа?
А на улице меня ждало потрясающее явление. Прямо у входа в трактир стояла Элина. В полной униформе офис-стервы: юбка-карандаш, идеальная белая блузка, туфли на каблуках. Строгая прическа, неброский макияж, очки в тонкой оправе, носимые явно для имиджа. Только отсутствие бюстгальтера под тонкой блузкой выбивается из образа. Наверное, это специально, чтобы смутить собеседника, вынужденного буквально домкратом поднимать сползающий взгляд к лицу. На улице игрового города вся эта роскошь смотрелась, мягко говоря, странно. Проходящий мимо юный полуорк присвистнул и сказал громко: «Зачетные дойки!». Элина даже взглядом не повела.
— Антон, — сказала она с легкой укоризной в голосе, — никак не могу с вами связаться.
— Увы, смарт утопил, — признался я, — сегодня куплю новый.
— А ваш вирп не отрапортовал о неисправности устройства, — с сомнением ответила Элина.
— А должен был?
— Да, это техническая служебная информация, она не относится к зоне приватности.
Я хотел было сказать, что вирп этот злостно отлынивает от работы, но потом иррационально решил, что закладывать своих перед начальством — западло. Сам разберусь. И только плечами пожал.
— Мне хотелось бы обсудить с вами сложившуюся в зоне вашей профессиональной ответственности обстановку, — строго сказала Элина.
Так, кажется, начальство мной недовольно. Сейчас будут оргпоследствия.
— Может, зайдем в трактир? — вздохнул я. — Не на улице же стоять?
Проходящий мимо полурослик выпучил глаза и задрал голову, не в силах отвести взгляд от находящихся выше его макушки элининых прелестей. Аж споткнулся, бедолага.
— Это будет некорректно, поскольку данное заведение входит в список того, что нам следует обсудить. Давайте прогуляемся до другого места. Тут недалеко.
И мы прогулялись, провожаемые восхищенными взглядами, свистом, цоканьем языком и даже откровенными жестами представителей мужского пола разных рас и народностей. Никто не остался равнодушен к сочетанию тонкой блузки и ее содержимого. Элина это величаво игнорировала.
— А где ваш вирп, Нетта? — спросила она меня по дороге.
— Временно отсутствует по важному делу, — ответил я туманно.
— Не следует давать им слишком много самостоятельности, — пожурила меня девушка, — они как дети. Обаятельные и непосредственные, но не понимающие границ. Алгоритм самообучения иначе не работает. Поэтому они требуют… Ну, можно назвать это «воспитанием». Некоторой внешней дисциплины, понимаете?
— Угу, — буркнул я.
Элина говорила таким укоризненным тоном, что я почувствовал себя развратителем малолетних вирпов. Споил невинное цифровое дитя дворфовским пивом, целовался с ним, а потом и вовсе потерял.
Черт, какая безумная чушь.
Увидев за столиком небольшого, но пафосного ресторана мадам Мерде, я ничуть даже не удивился. Похоже, мое начальство оказывает ей протекцию.
— В кабинет, — бросила Элина фрачному метрдотелю и пригласила жестом мадам.
Мы прошли в небольшую переговорную, где расположились за круглым деревянным столом, дорогим даже на вид.
— Это традиционное место встреч, — пояснила девушка, — здесь мы обсуждаем игровые политики. И первый вопрос, который мне хотелось бы прояснить, — чем вызвано ваше решение о передаче игровых ресурсов из сложившегося центра силы в альтернативный?
— Какого черта ты раскручиваешь своего дворфа, фиктор? Кто он вообще? — перевела мадам Мерде. — Чем я тебе нехороша?
— Кларисса! — покачала головой Элина. — Не надо давить на нашего друга. Мы собрались, чтобы обсудить всё спокойно.
Мадам фыркнула и, достав из кармана своей стимпанковой жилетки длинный мундштук и сигарету, закурила, щелкнув массивной бензиновой зажигалкой. Я невольно залюбовался — прекрасный, в чем-то даже совершенный, образ. Неудивительно, что Элина переживает за такого колоритного персонажа. Люди дизайнили, программировали, старались, а тут я такой. Взял и слил ресурсы какому-то типовому дворфу-трактирщику, рядовой, по сути, неписи.
— Для начала хочу отметить, — попер во встречную атаку я, — что никаких служебных инструкций при вступлении в должность я не получал. И потому указывать, что я что-то сделал не так — некорректно. Как говорят у журналистов: «Без ТЗ — результат ХЗ».
— Ну что вы, Антон! — подняла руки в защитном жесте Элина. Соски едва не прорвали ткань, я аж вздрогнул. — Вы неправильно поняли! Никто не утверждает, что вы поступили неправильно!
Мадам Мерде опять фыркнула и выпустила клуб дыма в потолок, показывая, что у нее имеется на сей счет другое мнение.
— Мы хотим лишь убедиться, что это взвешенное, обдуманное решение, а не… импульсивный жест, вызванный недопониманием обстановки. Если вы просто не разобрались, что вполне понятно в самом начале вашей трудовой деятельности, еще не поздно отыграть все назад! Это не составит ущерба для вашей профессиональной репутации!
— Видите ли, Элина, — продолжил я твердо, — любую историю создает конфликт в сюжете. Нет конфликта — нет истории. Нет истории — нет игры. Выстроенная нашей общей знакомой криминальная вертикаль жестко структурировала местный социум, то есть, переводя на игровую терминологию, аккумулировала все вычислительные ресурсы в одной точке и села на эту точку задницей.
Я указал на упомянутую задницу. Обтягивающая ее юбка подчеркивала гармонию форм. Владелица задницы возмущено замахала сигаретой в мундштуке:
— Какого черта, Элька? Ты сказала, мы договоримся!
— Кларисса, я тебя умоляю, не лезь! — прикрикнула на нее Элина. — Продолжайте, Антон.
— Диверсификация центров силы, — ввернул умное слово я, — создает ситуацию нового равновесия, где ресурсы распределены по градиенту между двумя полюсами. При этом появляется целый комплекс квестогенерирующих ситуаций, потому что это вечный конфликт. Любой может выбрать себе сторону и вступить в борьбу, положив свою гирьку на чашу весов. Криминальная империя Мерде или объединение мелкого городского бизнеса против мафии? Давление сверху или революция снизу? Интрига, саспенс, вовлечение!