– Джорджа кто-нибудь видел? – спросила она.
– Мистер Тиббет говорит, что он в саду, – ответила Мод.
– Стреляет по теннисным мячам? – спросила у инспектора миссис Мансайпл.
– Нет, – ответил Тиббет. – Сидит на дереве.
Десяти минут, проведенных в Крегуэлл-Грейндж, ему хватило, чтобы этот разговор показался вполне нормальным.
– О, вот этому я рада. Наверное, снова экспериментирует. Пойду позову его.
Миссис Мансайпл вышла. Мод посмотрела на Генри с веселым интересом:
– Вы часом не ирландец, мистер Тиббет?
– Нет, лондонец. Кажется, мои предки родом из Корнуолла.
– А, кельты. Это все объясняет.
– Что именно объясняет?
– Тот факт, что вы вроде бы понимаете, о чем мы говорим.
– Я не могу быть в этом уверен, – возразил инспектор.
– Боюсь, мы действительно странные люди, – заключила Мод.
Тут епископ оторвался от своей газеты:
– Странные? Что ты имеешь в виду?
– Все Мансайплы, – пояснила девушка, – сумасшедшие.
– Какая чушь! – возмутился старик. – Вот этот ваш Мейсон – да, он сумасшедший. Его надо было запереть.
– Правда? – заинтересовался Генри. – А что вас привело вас к подобной мысли, сэр?
– Я объясню. Первый раз, когда я его встретил…
Снова открылась дверь, прервав поток воспоминаний епископа. Вошедший был моложе и майора, и епископа: его длинное лицо и угловатая челюсть безошибочно выдавали в нем Мансайпла. Он был в костюме из грубого твида, возможно, домотканого, а сопровождала его женщина средних лет, которая вполне могла быть той ткачихой. Она обладала темными волосами и смуглой кожей цыганки, одета была в крестьянскую рубаху и широкую крестьянскую юбку с облегающим поясом.
– Ага, – сказал вошедший. – Вот вы все. А мы с Рамоной отлично прогулялись.
– Калужница болотная и чемерица – две красотки в мою коллекцию, – объявила Рамона низким и очень красивым голосом. – И еще мы видели пару чернохвостых веретенников.
– В подзорную трубу, разумеется, – добавил ее спутник. – А еще на миг мне показалось, что в саду сидит длинноухая сова, но это был Джордж.
– Насколько я понял, он на дереве, – сказал епископ.
– Да, на большом платане у дороги. Я был очень разочарован. Длинноухую сову не часто удается увидеть.
– Мистер Тиббет, – вмешалась Мод. – Позвольте представить вам моих дядю и тетю – сэра Клода и леди Мансайпл. Тетя Рамона, дядя Клод – это мистер Тиббет из Скотленд-Ярда.
Генри с интересом рассматривал пришедших. Он заранее выяснил, что сэр Клод Мансайпл, директор атомной научно-исследовательской лаборатории в Бредвуде, является младшим братом майора Мансайпла, связанного с расследуемым делом. Инспектора сэр Клод удивил. Генри не мог сказать, каким представлял себе одного из ведущих физиков страны, но уж точно не таким.
– Рад, что вы смогли приехать, – сказал сэр Клод, пожимая руку инспектору. – Нужно разобраться с делом Мейсона. Я так понимаю, вы управитесь за пару дней? – спросил он так, будто Генри пригласили вывести древоточца на чердаке.
– Надеюсь, – ответил Тиббет. – Я ведь еще и не начал.
– Не принимайте слова моего дяди всерьез, – сказала Мод. – Он очень старается изображать рассеянного ученого, но на самом деле просто обожает развлекаться.
– Что за чушь! – сказал сэр Клод, лучезарно улыбаясь племяннице. – Милая Мод, ты нам не дашь чего-нибудь выпить? Мне виски с содовой. А тебе, Рамона?
– Мне томатный или апельсиновый сок. Самые лучшие природные утолители жажды. И Клоду то же самое.
– Но, милая…
– Вы любите природу, мистер Тиббет? – спросила леди Мансайпл, игнорируя протесты мужа.
– Боюсь, я слишком мало о ней знаю, – ответил Генри.
– Тогда мы должны взяться за ваше обучение. Крегуэлл – идеальное место для исследования природы. Мой вам совет – начните, пока вы здесь, собирать гербарий. Обычная школьная книжка для гербария отлично подойдет. Можно купить ее у миссис Роджерс в «Центральном».
– Апельсиновый сок, тетя Рамона, – сказала племянница, пристраивая на стол высокий стакан. – А это тебе, дядя Клод.
В ее голосе чувствовалось скрытое веселье, и Генри посмотрел на стакан, который она подала дяде. Естественно, там была прозрачная янтарная жидкость, нисколько не похожая ни на апельсиновый сок, ни на томатный.
– Ты очень заботлива, милая, – серьезно сказал сэр Клод.
Леди Мансайпл будто и не заметила произошедшего.
– Здешние болота, мистер Тиббет, просто рай для диких пернатых. Веретенники, кулики-сороки, крачки, чибисы. Иногда нас удостаивает своим посещением цапля – это потрясающее зрелище. Всего двадцать минут через поля к устью реки Крегуэлл. Ах, сколько счастливых часов мы провели там с Клодом на грязевых полях после отлива с парой биноклей и термосом! Возможно, мы нам удастся уговорить вас пойти сегодня с нами.
– С удовольствием бы, но, к сожалению, я должен работать.
– Работать? В субботу?
– Я здесь для расследования смерти Реймонда Мейсона, – напомнил инспектор.
Леди Мансайпл мгновенно пресекла эту тему.
– Очень, очень грустно, – сказала она, – но было бы лицемерием утверждать, что это большая потеря. Исключительно неприятный человек. Обхаживать девушку вдвое моложе! Я совершенно откровенно сказала Вайолет: «Тебе должно быть стыдно, что ты продаешь свою дочь за корешки primula auricula![41]»
– Простите? – переспросил Генри, захваченный врасплох.
Рамона посмотрела на него нетерпеливо, потом объяснила, как отстающему ребенку:
– Реймонд Мейсон ухаживал за Мод. Вайолет постоянно грозила отказать ему в посещениях, но он сумел найти к ней подход, преподнося редкие скальные растения из своего сада. У Вайолет faiblesse[42] к скальным растениям, над которой она, видимо, не властна. Заметьте, я сама интересуюсь альпийской флорой, но мне кажется, что на первом месте у матери все-таки должна быть дочь. Конечно, сейчас все изменилось, так как Мод помолвлена.
– Помолвлена?
– Да, конечно. Собственно, для этого мы и приехали – познакомиться с ее молодым человеком. Джулиан… У меня ужасная память на фамилии. Наверное, племянница вспомнит. Мод, милочка!
– Да, тетя?
– Мистер Тиббет интересуется, как зовут твоего молодого человека. Ты случайно не помнишь?
Мод улыбнулась, глядя на Генри.
– Помню. Джулиан Мэннинг-Ричардс.
– Мэннинг-Ричардс? Ты уверена?
– Абсолютно, тетя Рамона. В конце концов, я же замуж за него собираюсь.
– Может быть, ты и права, – сказала леди Мансайпл с оттенком сомнения.
– Вы его, кстати, уже видели? – спросила Мод. – Он ушел сразу после завтрака и сейчас опаздывает к ленчу.
– Нет, дорогая, мы определено еще не виделись. Мы же были на болотах.
– Ну, ладно, надеюсь, он появится, – философично произнесла девушка. – Пока за ним не числятся пропуски завтраков или обедов.
– Мистер Тиббет? Вы же мистер Тиббет, да?
Голос прозвучал у Генри за спиной. Надорванный, пронзительный женский голос, свидетельствующий о древнем возрасте и глухоте владелицы. Инспектор обернулся и увидел маленькую женщину, одетую в черное платье, спускающееся до лодыжек. Лицо у нее было круглое, морщинистое и розовое, как сильно залежалое яблоко. Так могла выглядеть только тетя Дора, девяностолетняя сестра легендарного Директора.
– Да, моя фамилия Тиббет, – ответил он.
– А моя Мансайпл. Дора Мансайпл. Замужем не была. Вы не молодой человек Мод?
– Нет.
– Так я и подумала. Жаль.
– Почему жаль, мисс Мансайпл?
Тетя Дора фыркнула, но откровенно отвечать не стала.
– Память у меня не та, что раньше, – сказала она. – Мне сообщили, что вы приедете, но я забыла причину вашего приезда. Вы из ученых джентльменов Клода?
– Нет, я…
– Поняла. Вы из миссионеров Эдвина. Ну конечно же! Как сейчас жизнь в Буголаленде? Давно там не была. Ужасная страна.
– Но я…
– Я ездила туда содержать дом для Эдвина, знаете ли. До того, как он женился. У нас было бунгало на берегах Бомамбы… болота… Не слишком много отличий от Феншира, разве что крокодилы и люди не того цвета, но, на мой взгляд, они более привлекательны, вы так не считаете? Где располагается ваша миссия?
– Мисс Мансайпл, я…
– Алимумба, наверное. Да, именно там. Я понимаю, что вам с Эдвином многое хочется обсудить. А, Джордж!
Генри обернулся и увидел, что его знакомый древесный житель, присоединился к обществу. Майор Мансайпл, все еще в поношенных шортах цвета хаки, оглядывал собравшихся родственников, излучая слегка невразумительную доброжелательность.
– Как ты сегодня, тетя Дора? Как всегда, бодра?
– Я этой гадости в рот не беру, и ты это должен знать, Джордж.
Майор вздохнул и стал говорить громче:
– Тетя, не лучше ли взять слуховой аппарат?
– Лимонад ничуть не лучше.
– Слуховой аппарат! – взревел Джордж.
– Я как раз хотела тебя представить, дорогой. И кричать совершенно незачем. Это мистер Тиббет, один из миссионеров Эдвина из Алимумбы. Мистер Тиббет, мой племянник Джордж.
– Мне кажется, мы уже знакомы, – сказал Генри и улыбнулся майору, который мрачно покачал головой.
– А когда она его надевает, то он свистит, – заметил Мансайпл. Оглядев комнату, майор спросил: – Тиббет, вы уже со всеми знакомы? Так, это мой брат Эдвин у окна, разговаривает с моей невесткой Рамоной. Тот, который наливает себе виски – ее муж, мой брат Клод. Моя дочь Мод… а, вот ты где, милая. Мы как раз о тебе говорили. Будь хорошей девочкой и к ленчу повесь на тетю слуховой аппарат. А где Джулиан?
– Не знаю, – сказала Мод. – Сама голову ломаю.
– Ну, я не стал бы волноваться. Но дожидаться его к ленчу мы не можем. Я случайно узнал, что Вайолет приготовила нечто особенное.
Начавшийся разговор был резко прерван: из холла донесся глубокий гулкий звук – чем-то мягким и тяжелым колотили по полому медному предмету.