– У мистера Мейсона иногда возникала необходимость принимать важных клиентов…
В коробке ничего неожиданного не оказалось – обнаружилась наполовину опустошенная бутылка виски и бутылка джина. Они стояли на книге с очевидно намекающей суперобложкой. Генри узнал в ней одну из тех, что запрещены в Англии к свободной продаже, но которые, как говорят, читал каждый.
Он закрыл обе коробки, поставил их обратно в шкаф и перешел к папкам. Все они относились к людям высокого ранга и общественной значимости, многие из Крегуэлла. Фактически папки достаточно точно соответствовали именам, столь тщательно занесенным в ежедневник Мейсона. Все сделки по ставкам аккуратно внесены почерком владельца фирмы, так же тщательно было отмечено состояние счета клиента.
Инспектор обратился к Мамфорду:
– Кажется, множество людей находятся перед компанией в долгу. Какие действия вы будете против них предпринимать?
– Вообще никаких, – немедленно ответил генеральный менеджер. – Этот шкаф в распоряжении мистера Мейсона, и больше ни в чьем. Он сам как-то по личным каналам собирал долги со своих персональных клиентов. Иногда он принимал решение о списании их по статье «Общие расходы». Он вполне имел право так делать, – добавил мистер Мамфорд таким тоном, будто кто-то это право оспаривал.
– А теперь, когда мистера Мейсона больше нет…
– Меня тоже волновал этот вопрос, – признался управляющий. – И я решил действовать этично. Все клиенты мистера Мейсона, которым компания должна, получат свои деньги полностью. Долги личных клиентов компании будут списаны по статье «Общие расходы». Так пожелал бы сам владелец.
– Понимаю, – сказал Генри. – И вы полагаете, что мистер Фрэнк согласится?
– Мистер Фрэнк, – ледяным голосом ответил Мамфорд, – не будет привлечен к решению данного вопроса.
И тут во внешнем офисе разразилась всеобщая суматоха. Генри и Мамфорд в изумлении переглянулись: девичье хихиканье, громкие голоса, смех, шум передвигаемой мебели – все говорило о появлении прессы.
– Боже мой, – сказал мистер Мамфорд. – Боже мой.
– Я не рвусь на данном этапе встречаться с репортерами, – сообщил Генри. – Так что если…
– Конечно, нет! – вскричал Мамфорд. – Они вас наверняка узнают, и если поймут, что здесь был Скотленд-Ярд… о боже!
– Есть ли здесь другой выход?
– Да, да. Сюда, спускайтесь по лестнице… Внизу есть дверь, в глухой переулок…
Оказавшись на улице, Генри пошел к машине несколько озадаченный. Он был уверен, что загадка смерти Реймонда Мейсона уже решена, а желания заниматься вопросами, не относящимися к делу и, возможно, чреватыми неприятностями, у него не наблюдалось. С другой стороны – действительно ли они не относятся к делу? И могут ли не относиться? Вот тот факт, что сэр Джон Адамсон был одним из частных клиентов Мейсона и задолжал компании не менее трех тысяч фунтов?
Тиббет все еще размышлял над проблемой, когда заехал по второму адресу с необходимой проверкой к знаменитому ювелиру, у которого было куплено обручальное кольцо для Мод. По счастью, быстро нашелся продавец, который помнил эту покупку. Мистер Мэннинг-Ричардс пришел в субботу сразу после перерыва, купил кольцо, расплатился чеком. На замечание Генри, что несколько рискованно принимать чек за такую ценную покупку в субботу, продавец ответил с улыбкой, что мистер Мэннинг-Ричардс фирме хорошо известен.
Инспектор поблагодарил его, вернулся к машине и взял курс на Крегуэлл.
Глава 9
Генри едва успел забрать жену из гостиницы и приехать в Грейндж к часу дня. При виде стоящего на дорожке «мерседеса» сэра Джона Адамсона настроение у него несколько ухудшилось.
Вайолет встретила супругов со своим обычным суматошным дружелюбием, и Эмми тут же была представлена всей семье Мансайплов. Вскоре ее увели Мод и Джулиан знакомиться с Рамоной, и Вайолет обратилась к Генри:
– Да, кстати, тетя Дора все утро о вас спрашивала. Я думаю, она хочет вручить вам несколько брошюр.
Инспектор широко улыбнулся:
– Я бы не удивился.
– На нее произвела впечатление ваша аура, – сказала Вайолет серьезно. – А сейчас, простите…
И она умчалась в сторону кухни, а Тиббета поймал за пуговицу сэр Клод – у которого вид был куда более радостный, чем накануне.
– Мы после ленча возвращаемся в Бредвуд, – сказал он. – Долг зовет, так сказать. Я слышал от Вайолет, что вы прояснили это дело со смертью Мейсона. Хорошая работа. – Он глотнул из стакана виски и одобрительно кивнул. – Вот этому я всегда учу своих работников: разберите факты, сделайте выводы и примите решение.
– Очень преждевременно говорить, что все прояснилось, – сказал Генри. – Мир, знаете ли, полон неожиданностей.
– Так не должно быть, – возразил сурово сэр Клод. – Для специалиста неожиданностей не бывает. Даже исследователь должен быть стойкими к неожиданностям, если у него имеется системный подход к работе.
– Ваша область исследований намного точнее моей, – ответил Генри. – Я имею дело с поведением человека и его пресловутой непредсказуемостью.
– Чушь! – отверг возражение собеседник. – Если подходить к предмету строго научно, то становится ясно: он точно так же подчиняется законам, как и прочие физические явления.
Генри посмотрел на него долгим внимательным взглядом, потом сказал:
– Весьма интересная точка зрения, сэр Клод.
– Что значит «интересная»? Это так и есть, вот и все. Если бы я вам сказал, что завтра утром взойдет солнце, вы бы тоже сказали «интересная точка зрения»? Нет, конечно. Своим работникам я внушаю простой и рациональный способ мышления. Вы бы удивились, узнав, сколь многим из них не хватает ментальной организованности.
– Я правильно понял, что Джулиан Мэннинг-Ричардс тоже скоро будет в числе ваших работников?
– Очень надеюсь. Хороший парень.
– Но ведь он не физик?
– А это и не нужно для данной должности, ведь мне требуется личный помощник. Нужен молодой человек с хорошим образованием, на сто процентов надежный и достаточно разумный, чтобы понять, о чем я ему говорю. Джулиан именно таков.
– Значит, вы его хорошо знаете?
Сэр Клод был удивлен вопросом:
– Конечно, он же помолвлен с моей племянницей.
Именно в этот момент появилась леди Мансайпл.
– Как ваш гербарий, мистер Тиббет?
– Гербарий?
– Да, гербарий полевых цветов. Я надеюсь, вы сегодня ходили к живым изгородям?
– Боюсь, нет. Я работал.
– Какая жалость. А ведь бог дает солнце людям на радость.
Сэр Клод бросил на жену строгий взгляд. Казалось, он хотел ей что-то сказать, но передумал.
Рамона пояснила:
– Стоило выразиться иначе: когда есть солнце – ему нужно радоваться.
– Но есть работа, которую необходимо выполнять, – ответил Генри.
– Но я так поняла со слов Вайолет, что вы… как это у вас говорится? Закрыли дело?
– Боюсь, – возразил инспектор, – миссис Мансайпл сделала, быть может, слишком поспешное заключение. Я всего лишь сказал ей, что она, по моему мнению, может осуществлять свои планы по подготовке субботнего праздника…
Леди Мансайпл увяла.
– Вы хотите сказать, дело не закрыто? – Отчаяние ее было очевидным. – Но ведь Джон Адамсон только сейчас говорил…
– Что именно говорил сэр Джон? – спросил Генри несколько резко.
– Ну, ничего конкретного, учитывая его должность. Но после его слов у нас создалось впечатление, что нет поводов для тревоги. – Рамона с беспокойством внимательно всматривалась в лицо инспектора. – Конечно, вам ежедневно приходится сталкиваться с насильственной смертью и, наверное, поэтому трудно представить, как подобные случаи действуют на нас, людей ординарных.
– Спасибо на добром слове, – улыбнулся Тиббет. – Но я никак не могу согласиться, что Мансайплы – люди ординарные.
– Вы не намекаете, надеюсь, что мы со странностями? – спросила леди Мансайпл с некоторым раздражением.
– Нет-нет, – заверил ее Генри. – Но я бы сказал, что вы как семья – совершенно исключительны.
– Ну, это да. Если вы имеете в виду семейные мозги, то должна с вами согласиться. Наследство от Директора, конечно же. Жаль, что с Джорджем так вышло.
– Кстати, леди Мансайпл, – добавил Тиббет, оглядывая помещение. – Вы не знаете случайно, где сейчас сэр Джон?
– Только что пошел с Джорджем на стрельбище, – тут же ответила Рамона. – Вроде поболтать без свидетелей. К ленчу вернутся. А сейчас мне хочется украсть у Эдвина вашу очаровательную жену.
Временно предоставленный сам себе, Генри подошел к открытой двери, выходящей на террасу. Эмми, Рамона и епископ обсуждали местную флору и фауну, сэр Клод и Джулиан смеялись над какой-то ученой шуткой, а Мод пошла к тете Доре, чтобы помочь настроить слуховой аппарат. Вайолет находилась в кухне. Вроде бы никто не заметил, как инспектор осторожно вышел в сад.
Серьезно задумавшись, он побрел к стрельбищу между изгородями бирючины. В настоящий момент Тиббет он был убежден, что знает, кем и каким образом был убит Реймонд Мейсон. Согласно перечню обязанностей, больше его в этом деле ничего интересовать не должно. И все же… что-то тут было не так.
Коллеги из Скотленд-Ярда знали его интуицию, которую он сам называл «нюхом» или «чутьем». Зачастую она приводила к необходимости отбрасывать все принятые правила и рассматривать дело в ином ракурсе. Приходилось детально исследовать очевидное и раскапывать глубинные слои. И сейчас интуиция настоятельно подсказывала, что к разгадке истинной тайны Крегуэлла и Мансайплов Генри еще даже не приступал, поэтому нельзя забывать о деле в целом только из-за уверенности, что смерть Реймонда Мейсона была следствием…
Голос прозвучал неожиданно, почти болезненно громко. Он доносился из-за изгороди:
– Но почему, Джон! Почему?
Ирландские интонации могли принадлежать лишь Джорджу Мансайплу.
Послышался шорох листьев, будто кто-то неловко переминался с ноги на ногу. Затем отрывистый голос Джона Адамсона:
– Я тебе только передаю слова Тиббета, Джордж. И не пытаюсь делать вид, что могу их объяснить.