– Физически невозможно, чтобы Мейсон застрелился сам, – сказал майор. – Показания тети Доры…
– Но ведь ты же не воспринимаешь их всерьез, Джордж?
– Только так и воспринимаю. Тетя Дора очень здравомыслящая во многих вещах, могу тебя заверить. И если он сам застрелился, как мог пистолет оказаться в кустах?
– Послушай, Джордж! – Сэр Джон стал раздражаться. – Я все это сообщил, полагая, что тебе будет приятно. Тиббет определенно сказал, что ареста не будет – это значит либо самоубийство, либо несчастный случай, но возможности несчастного случая я не допускаю. Так что можешь забыть о случившемся.
– Этот человек был под крышей моего дома, – упрямо сказал майор. – Точнее, на подъездной дорожке. Мой долг – докопаться до истины в этой истории.
Сэр Джон, видимо, сделал колоссальное усилие, чтобы сохранить спокойствие. Он сказал:
– Когда ты звонил в пятницу вечером, то предложил мне обратиться в Скотленд-Ярд. Я позвонил. Расследование дела поручили не кому попало, а главному инспектору Генри Тиббету. Я не могу понять, Джордж, чего еще тебе не хватает. Тем более, что этот человек не был твоим лучшим другом.
– Именно! – голос Мансайпла прозвучал торжествующе, словно он заработал важное очко. – Абсолютно. Вот почему я чувствую себя обязанным. – После едва заметной паузы он добавил: – Полагаю, ты знаешь, что говорят в деревне?
– Понятия не имею, что говорят в деревне. Меня это не интересует.
– Это интересует меня, – резко ответил Джордж. – Говорят, что я случайно застрелил Мейсона со стрельбища, отсюда. Так, по крайней мере, говорят самые доброжелательные. Меньшее, что может случиться – сильное давление на Совет с требованием запретить стрельбище, и даже Артур Феншир не сможет помочь. Нет, Джон, от Тиббета недостаточно просто сказать, что ареста не будет, и уехать, оставив кучу неподобранных хвостов.
– Я не понимаю тебя, Джордж, – устало выдохнул констебль. – Я полагал, ты будешь рад узнать, что арестов не будет.
– А я не понимаю тебя, Джон, – настойчиво повторил майор. – Отчего тебе так не терпится завершить это дело?
Адамсон нетерпеливо вздохнул:
– Бесполезный разговор, Джордж. Мне жаль, что я его вообще начал. До получения от Тиббета официального доклада я вряд ли могу что-либо комментировать.
– Ладно, Джон, не пускайся в официальщину. Я тебя слишком хорошо знаю и понимаю: ты что-то скрываешь. По какой-то личной причине ты рад, что пар от этого скотленд-ярдовского расследования ушел в свисток без всякой публичности, без скандала и без должных выводов. Я могу тебе сказать только то, что это не устраивает меня, поэтому я собираюсь поговорить с инспектором.
– У тебя нет такого права, Джордж. Тиббет отвечает только перед своим начальством в Скотленд-Ярде и передо мной.
– Посмотрим, – ответил майор.
– Только потому, что ты боишься потерять свое любимое стрельбище…
Сэра Джона прервал звучный гул обеденного гонга. Генри очень осторожно направился обратно к дому.
Ленч проходил так же, как и в субботу. После латинской застольной молитвы епископа Вайолет Мансайпл раздала большие порции превосходной свежепойманной форели и огородных овощей, горячо извиняясь за неизысканность трапезы. Тем временем Джулиан и Мод разнесли стаканы с лимонадом, на вид весьма подозрительным, но чудесным на вкус. Второй переменой вынесли большое блюдо с консервированными персиками, явно воспринятыми семьей как великолепное угощение, после чего обедающие весьма оживились.
– В Буголаленде, – сказал Эдвин инспектору, – мы всегда на Рождество открывали большую банку персиков. Для рождественского пудинга там слишком жарко. Носильщики тащили персики через много миль по джунглям, но к рождественскому ужину они у меня были всегда. Помнишь, Джулиан? – вдруг спросил епископ пронзительным басом.
– Что помню, сэр?
Молодой человек, вежливо слушавший в очередной раз тетю Рамону, оказался между двух огней.
– Персики к рождественскому ужину, – мощно проревел Эдвин.
– Амброзию полыннолистную на трехакровом лугу, – напомнила леди Мансайпл.
Джулиан посмотрел по очереди на обоих, потом с полной уверенностью сказал Рамоне:
– Да, леди Мансайпл, я ее заметил. – И слегка поклонился, давая понять, что разговор закончен. Обернувшись с улыбкой к епископу, он спросил: – Вы имеете в виду в Буголаленде, сэр?
– Ну конечно! – сказал Эдвин. – Где еще можно подать персики на Рождество?
– Сейчас все сильно переменилось, сэр, – ответил молодой человек с ноткой должного уважения. – Я помню, в моем детстве была традиция подавать на Рождество персики, но сейчас едят мороженое из морозильника.
– В глубинке, вдали от моря, морозильников нет.
Джулиан выглядел несколько неловко.
– Наверное, вы правы…
– Конечно.
Епископ бросил на Джулиана неодобрительный взгляд – так он мог бы посмотреть на викария, сфальшивившего во время службы. Затем полностью перенес внимание на тарелку с персиками.
Вайолет обратилась к Эмми:
– Я слышала, вы с Изобель Томпсон подруги, миссис Тиббет.
– Да, – ответила Эмми. – Точнее, мы вместе учились в школе.
– Очаровательнейшая женщина, – сказала Вайолет. – Так глубоко интересуется всем, что происходит в деревне.
– Пронырливая сплетница, – сказала тетя Дора вслух, и наступила неловкая пауза. Старушка, опасаясь, что ее могут неправильно понять, повторила: – Изобель Томпсон – пронырливая сплетница.
Вайолет покраснела.
– Возьмите еще персиков, миссис Тиббет, – предложила она.
Эмми, у которой тарелка была полна, вежливо отказалась. Эдвин сказал Генри театральным шепотом:
– Вы должны извинить тетю Дору. Возраст, знаете ли. Но для девяноста трех не так уж плохо, если подумать.
Тетушка, абсолютно не смутившись, вдруг повернулась к сэру Джону Адамсону:
– Вы-то знаете, что я имею в виду, Адамсон? Уж если вообще кто-то знает. – Она сделала паузу, отпила из своего стакана и сказала: – Вино превосходно, Вайолет. Наверное, я еще немножко выпью.
– Это не вино, тетя Дора. – Хозяйка была обрадована сменой темы. – Это лимонад.
– Я люблю с десертом хороший сотерн, – невозмутимо заметила старушка.
– Давайте я вам налью, мисс Мансайпл.
Сэр Джон тут же вскочил с преувеличенной галантностью. Взяв пустой стакан тети Доры, он подошел к боковому столику, где стоял изящный, но выщербленный, уотерфордский стеклянный графин с прохладным зеленым лимонадом.
– Спасибо, Джон, – сказала тетушка и добавила, обратившись к сэру Клоду: – Я слышала, что сын мистера Мейсона сейчас в Крегуэлле.
– Думаю, да, – ответил сэр Клод. – Хотя я его не видел.
– Я так понимаю, что он очень неприятный молодой человек, – вмешалась Рамона. И снова Генри был поражен красотой ее низкого голоса. – Из-за него все время случаются всякие неприятности. Я думаю, он «большевик».
Сэр Джон, вернувшийся к столу со стаканом лимонада для тети Доры, ответил:
– Люди к нему более чем немилостивы. В конце концов, у него есть право на свои политические взгляды, и он только что потерял отца…
– Будто его это трогает, – вставил Джулиан.
– Он в восторге, что старого Мейсона больше нет, – поддержала жениха Мод. – Отца ненавидел, а теперь наследует его бизнес.
– Ну, да. – Главный констебль шумно прокашлялся, садясь на место. – Наследовать – это нормально для любого единственного сына. И нет надобности предполагать, что он хотел смерти отца. Боже мой, – продолжал Адамсон несколько агрессивнее, – так ведь можно сказать, что вы и Мод только и ждете возможности пристукнуть старину Джорджа, чтобы унаследовать его дом. Как вам такое, молодой человек?
Джулиан ничего не сказал, только сильно побелел, а Мод зарделась. «Больше от гнева, – подумал Генри, – нежели от смущения». Джордж Мансайпл поднял глаза от персиков:
– Пристукнуть? Меня? Кто хочет меня пристукнуть?
– Никто, Джордж. – Голос Вайолет звучал очень расстроенно. – Джон, ну в самом деле, вы какую-то уж несуразицу говорите. Мод, милая, ты не принесешь сыр из кладовой? И сливочное печенье в жестянке, она под лестницей…
Когда народ потянулся из столовой после ленча, тетя Дора будто впервые заметила Генри.
– А, – сказала она довольно. – Вот вы где, «Тиббет, зубы ему выбьет». А я вас искала.
– Да, мне миссис Мансайпл говорила.
– Мне очень хочется сказать вам пару слов, мистер Тиббет. – Интонация у старушки была совершенно заговорщицкая. – У меня имеются некоторые бумаги, которые, думаю, вас заинтересуют. К нашему вчерашнему разговору.
– Это… астральные явления животных?
– Явления астральных тел, – поправила тетя Дора. – Астральные явления – такого понятия нет. Сейчас я слегка устала, мистер Тиббет. Полагаю, дело во втором бокале сотерна. Так что я думаю пойти и на некоторое время принять горизонтальное положение.
Генри не успел ответить, как старушка передвинула выключатель слухового аппарата. Изолированная от мира высокочастотным шумом, она медленно направилась к лестнице.
Инспектор надеялся побеседовать с сэром Джоном Адамсоном пораньше, но тот развеял его надежды:
– Я очень хочу с вами поговорить, Тиббет, но прямо сейчас должен ехать в Дэнфорд по срочному делу. Приезжайте ко мне в пять, как вам?
Генри пришлось согласиться. Сэр Джон тут же вышел, и его «даймлер» двинулся прочь по дорожке. Сэр Клод и леди Мансайпл уже собрались и были готовы возвращаться в Бредвуд, так что Джулиан предложил подвезти их до станции. Джордж Мансайпл ушел на стрельбище, о чем свидетельствовали отдаленные выстрелы. Пронзительные звуки кларнета не оставляли сомнений относительно местопребывания епископа и его занятия. Вайолет накинула передник, и ей не терпелось взяться за уборку и мытье. У Тиббетов не было никаких причин задерживаться.
Когда они выехали на дорогу, Эмми сказала:
– Какие чудесные люди! По рассказам Изобель я боялась, что они будут назойливы и похожи на театральных ирландцев. Но нет, они настоящие.