Рори выглядел немного смущенным.
— По-моему, мне лучше быть самим собой, — ответил он. — Я не герой.
— О, не скромничай, — Доктор похлопал его по плечу. — Ты совершил немало подвигов.
Доктор подмигнул мне и продолжил:
— Ты женился на Амелии Понд и можешь починить перегоревшие пробки. А у меня до этого никогда не доходили руки. Очень важно, — он повернулся ко мне и понизил голос. — Все ОК, Мария, тебе не нужно знать, что такое пробки. Это ерунда, не бери в голову.
Он снова повернулся к Рори.
— Как бы там ни было, ты вернул свой мозг назад.
Рори сел на стул и взглянул на Доктора. На секунду в его глазах сверкнул гнев.
— Ну а каково тебе было быть мной? — поинтересовался он.
Доктор смущенно поддернул подтяжки.
— О, не извиняйся — думаю, как-нибудь переживу, — отмахнулся он.
Тут Эми подошла ко мне и взяла меня за руку.
— Пойдем, Мария, поищем что-нибудь вкусненькое. Может, найдем пару булочек с корицей. А эти двое еще долго будут кричать друг на друга.
Вот так закончилось это приключение.
Любящая тебя Мария.
Письмо мистера Невилла
Сент-Кристоф,
7 декабря 1783
Дорогой Октавиус!
Я сегодня завтракал с Оливией Элквитин.
— Ты не собираешься играть на скрипке? — спросил я ее, жуя запеканку (поневоле привыкаешь к таким вещам).
Она, улыбаясь, покачала головой.
— Мы никогда не играем по утрам. А моя сестра почти не спускается на завтрак. Она предпочитает сидеть в своей комнате.
— Чем она занимается? — спросил я. — Что это за странные цифры, которые она все время пишет? Счета портного?
И снова Оливия улыбнулась мне.
— Портной тут ни при чем. Моя сестра блестяще разбирается в математике, мистер Невилл.
— Интересно, интересно, — хмыкнул я, надеясь развеселить ее, но она не поняла иронии. Затем последовал развернутый и довольно утомительный рассказ о логарифмах и неравенствах. Я слушал ее и кивал, все время думая, что из Оливии получилась бы прекрасная хозяйка моего дома, и она отлично смотрелась бы на охоте — верхом на лошади, возглавляющая погоню.
Размечтавшись, я не сразу почувствовал легкое прикосновение к своему плечу. Это оказалась миссис Блум — сплошное шелковое очарование.
— Время утренних процедур, мистер Невилл, — пропела она.
Я взглянул на Оливию и сразу заметил, как она нахмурилась.
— Моя дорогая миссис Блум, — запротестовал я. — Может быть, ну может быть, можно один раз их пропустить?
Миссис Блум отрицательно покачала головой.
— Идемте сейчас, я вынуждена настаивать, — сказала она не допускающим возражений тоном.
— Ну хорошо, в таком случае, может, мне стоит… — я встал и поклонился Оливии, стараясь избегать ее взгляда.
Спускаясь на берег, я видел в окне эту чертову красотку, наблюдающую за мной. Она казалась расстроенной.
Ох уж эти женщины! Уверен, она меня простит.
Твой покорный слуга, Генри Невилл.
Что вспомнила Эми
C этим Доктором не соскучишься. Даже когда тебе кажется, что ты знаешь, что сейчас произойдет, ты неожиданно получаешь подарок в виде завтрака с русским князем. Когда Рори и Доктор прекратили спорить, Доктор настоял на том, чтобы мы укрылись в покоях князя Бориса.
Князь был очень рад видеть нас, даже чересчур.
— Ах, я люблю беглецов! — сказал он. — Однажды моя матушка приютила в одной из своих усадеб целый цыганский табор на пару месяцев. Сказала, что это принесет удачу курам. А вы, джентльмены, странствуете под чужими личинами! Как смело! Еще икры?
Да, это правда — мы ели на завтрак бутерброды с черной икрой. Если честно, на вкус эти бутерброды напоминали пиццу с слишком большим количеством анчоусов. А Доктор еще намазал их джемом, и клялся, что это просто божественно.
Рори, довольный возвращением к нормальному состоянию, полулежал на кровати, попивая чай, в то время как Доктор старался загладить свою вину.
— Еще раз прости за то, что использовал твою голову, Рори, — сказал он. — Это была экстренная, вынужденная мера.
— Ну ладно, проехали, — вежливо ответил Рори. — Теперь все снова в порядке.
— Ну, почти все, — проворчал Доктор. — Я не думаю, что ты помнишь…
— Ах да, — хлопнул себя по лбу мой муж, — есть еще рецепт лукового чатни, который мне явно не принадлежит…
— Спасибо! — Доктор крепко обнял его. — Я его потерял.
— Я в порядке, слава Богу, как бы там ни было, — сказал Рори, вырвавшись из объятий. — Все пришло в норму.
Ему бы не помешало немного нежной любви и заботы, и жарких объятий чуть позже, могла бы я сказать. Ну а пока… да, завтрак.
Даже сейчас Рори был немного обеспокоен.
— Где ваш ручной великан? — вдруг спросил он у князя.
— Косов? — Борис пожал плечами. — Небось, шныряет неподалеку, ищет вас, а?
Он засмеялся. Я заметила, что на этот раз его смех не сопровождался скрипом и свистом в груди. Он выглядел лучше чем прежде, иллюстрация здоровья. Похож на Джорджа Клуни в роли Распутина, честно. Он даже носил такой же бархатный ночной колпак с кисточкой, который, как я заметила, с жадностью пожирал глазами Доктор. И если бы Бориса не насторожило столь пристальное внимание к головному убору, это осталось бы незамеченным и мы бы не услышали сакраментальную фразу «Ночные колпаки — это круто».
Пока Борис готовил кофе, густой и обжигающий как лава, Доктор разъяснил нам ситуацию, царапая странные символы лезвием на подоконнике. Маленькая Мария сидела в углу, рассеянно слизывая икру с пальцев и таращась на него расширенными от восхищения глазами. Он всегда сводит с ума девочек, даже не замечая этого. Ни разу.
— Итак, в общем — оказывается, мы путешественники во времени, — начал он. — Если где-то во Вселенной есть проблема, и никто не может помочь, тогда на сцену выходим мы. Команда А. Доктор и очаровательная Эми Понд!
Рори деликатно кашлянул.
— Ах да, — поправился Доктор, — и конечно, муж Эми, Роджер.
— Я Рори! — воскликнул парень.
— Неважно, — отмахнулся Доктор.
Мария восхищенно застонала.
Борис глубокомысленно кивнул.
— Значит, вы прибыли из будущего? — спросил он.
Доктор кивнул.
— Иногда из будущего, иногда из прошлого, а иногда просто перемещаемся на пару миль вправо. Вот такие мы.
— Ну а что не так в этом месте, что заставило вас прибыть сюда? — спросил Борис сурово.
— Я все ждал, мучился, когда кто-нибудь меня об этом спросит! — широко улыбнулся ему удовлетворенный Доктор. Вот тут-то и началась лекция. Однажды, я уверена, он сделает ее в Повер-Пойнте[8].
— Итак. Давайте хоть ненадолго забудем о тех сумасшедших пришельцах на берегу…
Борис открыл было рот, но Доктор продолжил, слава Богу.
— Я сказал — забудем о них! Ни слова! Итак. Мы находимся в одном из наиболее важных годов в истории. В 1782!
— В 1783-м! — прошептала Мария.
— А я что говорил! — хмыкнул Доктор, потом, кашлянув, исправился: — А, да, верно, 1783 год. Очень, очень важный год. Ну, в сам этот год не происходило ничего особенного, но он стоит на пороге целой вереницы интересных событий. Войны, революции, и все такое по всей Европе — то, что вы, люди, делаете слишком хорошо.
— Полагаю, вы здесь, чтобы это предотвратить? — хмуро поинтересовался князь. Надо отдать ему должное, он нормально воспринял заявление «привет, мы из будущего!» Казалось, все эти чудеса совершено не интересовали его, таков уж князь Борис.
— Нет уж, позвольте будущему быть! — визгливо откликнулся Доктор. Тоном соседки, которую ругают за ор, устроенный ее котом на рассвете. Это всего-навсего кот. От него ничего другого не дождешься. Иногда тон Доктора может быть одновременно покровительственным и обвиняющим. Он крутнулся на месте.
— Вот в чем дело — Время подобно огромному беспорядочному карточному домику, который поднимается выше и выше до бесконечности. Такой прекрасный, такой хрупкий, такой огромный. И вы не захотите возиться с любой из этих карт в отдельности. Поверьте мне.
Он хлопнул в ладоши, и крупицы икры, прилипшие к пальцам, разлетелись в разные стороны.
— Кругом разбитые сердца, — сказал он непонятно, и снова крутнулся на месте.
— Доктор Блум действительно поразителен, — продолжил он. — Он исцеляет людей от ужасной болезни, опережая свое время на сто лет. И это не есть хорошо.
Он посмотрел на пол, выглядя немного растерянно. Затем снова заговорил, неохотно роняя слова. В этот момент его большое, подвижное, словно резиновое, лицо было таким добрым и таким печальным.
— Вот что привело меня сюда, князь Борис. И мне жаль, но есть одна вещь… Я думаю, вы — один из самых милых русских аристократов, кого я когда-либо встречал и кто никогда не принуждал меня к браку. Вы добры и умны, делаете такой чудесный кофе, и наверняка следите за тем, чтобы каждый из ваших слуг получил жареного гуся на Рождество. Это хорошо. Но плохо то, что вы страдаете этой ужасной болезнью, болезнью, которая сокращает вашу жизнь. Вот только она вас теперь беспокоит меньше, не так ли?
Вдруг, резко развернувшись, Доктор уставился в окно, избегая смотреть Борису в глаза. Будто не осмеливался. Борис смотрел на него, лежа очень тихо и неподвижно, и каждое слово Доктора было для него словно удар зловещего колокола.
— Вы идете на поправку, — вновь заговорил Доктор. — Но я не думаю, что вы должны… Дело не только в вас, скорее…
Рори взял меня за руку. Он догадывался, что произойдет.
— Видите ли, это очень дорогое, престижное место. Нужно быть богатым, чтобы попасть сюда, — Доктор вздохнул. — Что в это время, как ни печально, означает — нужно быть влиятельным. У мамы Марии есть милый домик в Париже. Действительно очень милый домик в Париже. Можно сказать, дворец, не так ли, Мария?
Девочка печально кивнула. Она выглядела напуганной. Я поманила ее рукой, она подбежала и залезла мне на колени.