Теперь их нет. Меня бросили. Они не вернутся за мной. Они наверно давно забыли обо мне. Сели в ТАРДИС… («Что это такое?» — прошептал голос в моей голове) Ну да, сели в ТАРДИС и улетели. Улетели сквозь время и пространство («Время и пространство?» — переспросил голос). Оставив меня на берегу, болтающим с копией моей жены. Которая с интересом меня слушает.
— Итак, — сказал я. — Я не думаю, что ты сейчас расскажешь мне ваши планы, не так ли?
— Дурачок, — улыбнулась она, ласково щелкнув меня по носу. — Море и я собираемся тебя вылечить, — она склонила голову набок и улыбнулась. — Ты ведь хочешь этого, не так ли?
— Да, — ответил я. Потому что я боялся. Так боялся умереть здесь, что готов был позволить этим существам себя вылечить. — Но почему… почему вы делаете это со мной?
Она пожала плечами.
— Мы всегда это делаем, милый мальчик. Мы в этом настоящие профи.
— Но… — начал я.
— Верно, — засмеялась она. — Да, мы можем делать это, только полностью прочитав твои мысли. И пока нам это сделать не удалось. Нужно время. Даже эта версия меня не смогла пробраться дальше поверхностных воспоминаний.
— Мои мысли? — удивился я. — Но зачем вам нужно читать мои мысли? В них нет ничего особенного.
ПсевдоЭми помолчала, потом встрепала мне волосы.
— Конечно, нет, дурачок, — она была розовая, как малина. Действительно, подмораживает. — Чей мозг мы действительно хотим прочитать — мозг Доктора. Но пока мы не смогли к нему подобраться. В этом нам поможешь ты.
«Моя песенка спета», — думаю я, пока туман обвивается вокруг меня.
Письмо Марии
Сент-Кристоф,
7 декабря 1783
Милая мамочка! Это больше не похоже на сказку. Мне страшно и одиноко, я мечтаю, чтобы ты приехала за мной. Это был самый ужасный день.
Сначала Доктор отправил меня к князю Борису. Я надеялась, что князь скажет мне что-нибудь приятное, или угостит конфеткой, или поиграет со мной в карты. Вместо того чтобы обрадоваться мне, он загрустил. Вообще он был таким печальным! Когда я вошла, он был не в постели, он молча стоял у окна. Я подошла и дернула его за рукав.
Он улыбнулся мне, но эта улыбка была такой слабой и невеселой. Он поднял меня на руки и прижал к себе, щекоча бородой мою щеку, пока я не засмеялась.
— Щекотно! Щекотно! — запротестовала я.
Он опустил меня на пол и ласково погладил по голове.
— Ты такая храбрая, маленькая Мария, но тебе нужно быть еще более храброй, — сказал он. — Нам всем нужно.
— А вы будете играть со мной в карты? — спросила я.
Он коротко кивнул, и мы направились к карточному столику. Он начал профессионально тасовать колоду, рассказывая о многочисленных азартных играх, в которых он побеждал. Он пообещал научить меня очень интересной игре в покер. Меня это заинтересовало. Да, я знала, что у меня помимо этого есть дела, но уж очень я люблю игры.
Затем послышался сильный стук в дверь, и вошел Косов. Увидев его, я вскрикнула и нырнула под кровать. Косов бросился за мной, шаря под кроватью гигантскими ручищами.
— Иди сюда, иди, маленькая дрянь! — прорычал он, стараясь схватить меня, но я была слишком проворна для него, я увернулась и забилась в угол. Косов поднялся на ноги и навис надо мной. Я закричала.
— И что все это значит? — поинтересовался князь Борис скучающим и одновременно властным тоном.
— О месье! — взмолилась я. — Он убьет меня, он правда хочет убить меня!
Косов пробормотал что-то, криво улыбнувшись.
— Дитя просто не понимает, — сказал он. — Она нуждается в лечении.
— Вовсе нет! — горячо запротестовала я. — Я здорова! Князь Борис, знаете, вы не должны доверять своему слуге. Вы знаете, он работает на доктора Блума. Вы же знаете!
Князь меланхолично завязал и вновь развязал пояс своего шикарного красного халата, прислонился к стене и посмотрел на нас.
— Какое безобразие! — фыркнул он, хотя в этом не было ничего смешного. — Вы оба такие шумные! — Он зевнул. — Я такой ленивый, так хочу отдохнуть, а никто не хочет оставить меня в покое. — Он взглянул на меня как людоед из сказки. — Мария, если бы я хотел детей, я бы женился, но мне, к сожалению, попадались только алчные твари, слишком сильно любившие бриллианты и дорогие наряды.
— А как насчет мадам Понд? — хитро улыбнувшись, спросила я.
— Ха! — хохотнул князь. — Посмотрим, как она относится к месье Рори. — Он повернулся к Косову. — А ты, мой дорогой… ты..
— Держитесь от него подальше, князь! — предупредила я. — Как можно дальше!
Князь улыбнулся мне все той же слабой улыбкой и приблизился к Косову. Великан стоял не шелохнувшись. Князь обошел его кругом, легкими шажками, не выпуская из рук пояс халата.
— Ты здесь, чтобы убить меня, Косов?
Секундное замешательство. Затем Косов поклонился.
— Я здесь, чтобы служить вам, Ваше Высочество. Моя цель — заботиться о вашем здоровье.
— Ну да, — Борис играл с бахромой на концах пояса халата. — Ну да. А сколько тебе лет?
Косов моргнул.
— Мне 35, сэр.
— Вижу. И если тебе сейчас 35, то сколько было тебе, когда ты учил меня-мальчишку верховой езде?
Косов смутился.
— Это было так давно, Ваше Высочество.
Князь Борис кивнул.
— Теперь мы ровесники, Косов. Но ты учил меня верховой езде, когда мне было всего 4 года. Объясни это.
Косов молчал. Потом сказал:
— Но Ваше Высочество, здесь какая-то ошибка…
Князь покачал головой, его лицо потемнело.
— Нет, здесь нет ошибки. И не возражай мне. Сколько тебе лет?
Косов, дрожа, сделал шаг навстречу князю.
— Пожалуйста, сэр, не надо! — воскликнул он, умоляюще протягивая к нему трясущиеся руки. Великан, просящий пощады у князя.
Но князь стоял молча, скрестив руки на груди. Внезапно, я впервые поняла, каким он был на самом деле — скорее безжалостным князем, чем простым усталым мужчиной в халате. Его лицо больше не было светлым, веселым или очаровательным. Оно было мрачным и острым, как топор палача.
— Итак, Косов, ответь: Доктору и мадам Понд угрожает опасность?
Косов молчал, грустно и дерзко.
— Что затеял доктор Блум?
Косов лишь покачал головой.
— Очень хорошо, — процедил князь. — Что ты такое?
Косов не шелохнулся.
— Ах, — это восклицание князя Бориса повисло в воздухе. — Знаешь что, Косов, мой милый друг? Я собираюсь вернуться домой. Я так скучаю. Особенно зимой. Нет ничего лучше, чем вернуться после прогулки верхом по зимнему лесу к пылающему огню и чашке горячего чая. Я собираюсь послать за своими вещами и вернуться домой. Я исцелен.
Косов издал странный звук, будто в нем что-то сломалось. Он задышал тяжело, с присвистом, как побитая собака.
— Но я собираюсь вернуться домой один, — продолжал князь. — Может быть, через Париж. Да, проведу пару дней там. И много жарких ночей. Это будет мне наградой после жидких супов доктора Блума. Когда я вернусь в поместье, я, возможно, пошлю за тобой.
Косов покачал головой, с его лба катился пот — если только это был пот.
— Или, может, — продолжал Борис, — я просто оседлаю моего коня и поеду верхом, не останавливаясь, по морозу, до самого дома. О, как это будет чудесно!
Наконец, Косов заговорил, дрожащим голосом:
— Ваше Высочество, я умоляю…
Князь пожал плечами и рассмеялся.
— О, Косов, милый Косов, ты ненастоящий. Убирайся и преследуй кого-нибудь другого. Ты не более чем голем, призрак.
Косов сделал еще один шаг ему навстречу.
— Пожалуйста… вы должны поверить… пожалуйста… для вашего же собственного блага…
Теперь уже князь Борис отрицательно покачал головой, глядя на него синими холодными глазами.
— Нет, Косов. Нет. Если бы ты был настоящим, Косов, я ни на секунду не усомнился бы в правильности твоих действий и слов. Тот, настоящий, любил меня как родного сына, и я обожал его. Я даже мечтал работать вместе с ним в конюшне — какая глупая детская мечта! Уверен, жизнь его была несладкой. Но Косов был великим человеком. А ты, сэр, — не Косов. И мне придется задать тебе те вопросы, которые я задаю каждому, кто приходит ко мне с сомнительными предложениями: кто ты, зачем ты здесь, и какая тебе от этого польза?
Косов замер с открытым ртом. Оттуда вылетел лишь жалкий цыплячий писк.
— Что, нет ответа? — печально спросил Борис. — Жаль… Ну ладно. Можешь идти. — Отвернувшись от Косова, он уставился в окно. — Я больше не нуждаюсь в тебе.
Я съежилась в своем углу, глядя во все глаза.
Некоторое время Косов стоял неподвижно. Я подумала, что он сейчас заплачет, закричит, или просто уйдет, или сделает еще что-нибудь в этом роде. Но он лишь пошатнулся. Неловко переступил с ноги на ногу. Потом потерял равновесие, и… половина его тела опустилась на пол. А его лицо! Его лицо было похоже на лед, ломающийся, тающий, текущий. Даже его одежда потекла как расплавленный воск.
Я смотрела на это так долго, сколько могла. Но потом это тающее странное существо издало жуткий булькающий звук. Словно оно плакало.
И это еще не самое ужасное. Хуже всего было то, что князь Борис, глядя на это… смеялся!
Не выдержав, я убежала.
Всегда любящая тебя Мария.
Журнал Доктора Блума
7 декабря 1783
Пердита прислонилась к стене. Она выглядела ужасно.
— Косов, — простонала она. — С ним что-то не так.
— Что? — спросил я.
Она сползла вниз, уронив голову, спрятав лицо в спутанных волосах. Она застонала.
— Слишком поздно… Иди к нему, Йохан, милый, пожалуйста!
Я бросился в покои князя Бориса и застал князя приводящим себя в порядок. Он завязывал галстук, тщательно, не отрываясь от зеркала.
— Ах, доктор Блум! — промурлыкал он, заметив меня, и даже издевательски щелкнул каблуками.
Я заметил странную вещь на полу. Оно было похоже на… туманный комок светящегося клея, только с примесью мокрых волос. Иногда больничная кошка выплевывала полупереваренную крысу на пол моего кабинета. Вот на что было похоже это нечто, только больше. От него исходила жуткая вонь. Оно еще шевелилось, медленно, лениво. Оно было странно знакомым.