— Неужели ее нельзя воскресить? — спросил я.
Доктор покачал головой.
— Вы питали ее, а она — вас.
— А что будет с моими пациентами?
Встав, он выглянул в окно.
— Неплохая погодка для зимы, не находите? Довольно мягкий климат, так и должно быть. Как раз то, что надо.
И я понял, что это и было лучшим ответом на мой вопрос от этого странного человека.
Он, склонившись, начал перебирать бумаги на моем столе, приводя его в порядок. И внезапно замер, держа в руках исписанный лист бумаги.
— Что это? — спросил он.
— А на что это похоже? — вопросом на вопрос ответил я.
Он начал вытаскивать лист за листом из аккуратной стопки. Стопки писем.
— Это от Марии? — улыбнулся он, просматривая их. — Это ведь она написала? О, благослови ее Бог. Она так мила и умна для одиннадцатилетней. — Он углубился в чтение. — Нет, всё происходило совсем не так, она не поняла… и еще она неправа: галстук-бабочка — это круто.
Помолчав, он уставился на меня.
— Вообще-то нехорошо читать чужие письма, — упрекнул он, прежде чем продолжить чтение.
— А я и не читаю, — ответил я. — Давно уже не читаю.
— Тогда зачем вы их здесь храните? — сердито спросил он. — Почему не отправили их ее матери?
Я покачал головой.
— Боюсь, этого не стоит делать.
Доктор замер с поднятой рукой.
— Почему не стоит?
Я начал, тщательно подбирая слова, словно прокладывая дорогу на скользком льду.
— Дело в том, что мать девочки больше не желает вступать с ней в контакт.
— Что?! Она ее бросила? — Доктор был просто взбешен. — Родная мать бросила ее только за то, что она больна? Это бесчеловечно! Больная девочка не должна быть сиротой!
— Она не пациентка, Доктор, и ничем не больна, — вздохнул я, сделав паузу прежде чем продолжить. — Больной была ее мама.
Доктор замер с раскрытым ртом. Вытащив еще одно письмо, он начал читать его вслух: «Я чувствую себя лучше… почему я здесь? Когда ты заберешь меня домой?»
Я вспомнил тот ужасный день, плачущую женщину, полностью готовую к путешествию, и Марию, прыгающую рядом в предвкушении возвращения в Париж.
Ее мать встревоженно и выжидательно посмотрела на меня. Я подошел ближе.
— Мария, солнышко, мне кажется, у тебя повышенная температурка, — я коснулся лба ребенка. — Ну да, немного повышена. Мне очень жаль, но я просто не могу, не имею права отпускать тебя в такое далекое путешествие вместе с мамой. Для твоего же блага. Не сейчас.
— Но мама! — запротестовала Мария, не замечая выражения лица матери.
Девочка заплакала. Тут же к ней подбежала моя любимая Пердита.
— Ну тише, тише, Мария, успокойся, — сказала она. — Мы очень волнуемся за тебя — этот грязный воздух Парижа, знаешь ли… Ничего хорошего. Так нельзя. Я вынуждена запретить тебе ехать. Ты останешься здесь, до тех пор пока окончательно не поправишься.
— Мадам Блум права, — кивнула мама Марии, ее глаза блестели от слез. — Тебе лучше остаться.
Она помолчала, раздираемая сомнениями.
— Я думаю, думаю, что ей лучше остаться, так, доктор Блум? — спросила она.
И нерешительно отступила на шаг.
Моя Пердита кивнула, крепко обхватив Марию за плечи, пока ее мать не села в экипаж и не уехала.
Последними словами Марии к матери было:
— Я буду писать тебе, мамочка! Можно?
Я с невыразимой грустью вспомнил все это.
— Ее мать была одной из моих первых пациенток, Доктор, — начал я. — Как только она поправилась, она решила бросить Марию. Это было самым лучшим выходом для нее, уехать от нее как можно дальше, от всех страданий и боли. Это было слишком сильным ударом для нее.
Голос Доктора был так глух и печален.
— Мария ничего не знает, не так ли?
— Бедная женщина слегла сразу после смерти дочери. Существа из моря с легкостью прочитали ее. Они вернули ей ее дочь, тем самым исцелив ее.
Доктор опустился на стул, глядя на меня. Держа в руках последнее письмо.
— Мне жаль, Доктор, — сказал я. — Мария — всего лишь создание Моря. Она ненастоящая.
Эпилог: Рассказ Рори
Знаете что? Доктор не всегда прав, и не может спасти всех. Иногда Эми закрывает на это глаза. Она видит его сияющим ангелом с рождественской елки — и не замечает, как холодны порой его глаза, как он смеется даже тогда, когда шутка перестает быть смешной.
В то утро взволнованная Эми прибежала с берега с сообщением, что вернулась ТАРДИС. Доктор сразу же помчался туда. Сначала он делал вид, будто ему все равно, но потом понесся пулей. ТАРДИС для него и дом, и самая лучшая подруга. Когда меня и Эми больше не будет на свете, он все еще будет летать в своем синем волшебном шкафу-Нарнии.
Я остался в столовой на последний завтрак. Но не только из-за еды, а скорее чтобы попрощаться с людьми, о которых забыл Доктор. К моему столику подошли сестры Элквитин. Оливия тяжело дышала. Ее сестра была очень изможденной и походила на палку от метлы.
Подошел мистер Невилл. Я заметил, что он не отходил от Оливии. Как мило — старый сухарь влюбился. Он хотел было что-то сказать, но Оливия ожгла его строгим взглядом. Потому что то, что она хотела сказать, было чисто семейным делом.
Они сели за мой столик.
— Молодой человек, я слышала, вы собираетесь уезжать? — спросила Оливия.
Я кивнул.
— Ладно, — она скрестила руки на груди. — Моя сестра хотела бы кое-что сказать. Кое-что для Доктора. Вы не передадите ему?
Я снова кивнул. И осознал, что еще ни разу не слышал голоса Хелены.
— Она берегла дыхание для этого момента, — важно сказала Оливия. — Я полагаю, что он не собирается возвращаться, не так ли?
Я понял ее правоту, как только она это сказала.
— Нет, — ответил я.
Она сдержанно кивнула.
Худая сестра наклонилась ко мне, сжав мою руку своей костлявой.
— Скажите ему… передайте ему, что я его ненавижу! — сказала она хрипло, и откинулась на спинку стула, задыхаясь от приложенных усилий.
— То же можно сказать и обо мне, — хмыкнула Оливия, протянув руку за выпечкой.
Я пошел на берег, где Мария и Эми бегали по песку. Эми бросилась ко мне и стиснула в объятиях.
— Вот мой любимый Рори! — сказала она, прижимаясь ко мне.
— Здесь морозец, — сказал я.
— Мой мальчик жалуется, — фыркнула Эми, подмигнув засмеявшейся Марии.
Мария взглянула на ТАРДИС. Доктор определенно был уже внутри.
— Это и есть ваш экипаж? — спросила она. — Он неправильный, месье. У него нет колес.
— Потому что они не нужны, — засмеялась Эми. — Это английский экипаж. У них нет колес.
— Его толкает месье Рори?
— При необходимости, — фыркнула Эми.
Мы замолчали. Мы с нетерпением ждали, когда Доктор выйдет из будки. Немного странно, словно ожидая немного опаздывающий автобус.
Вместо того, чтобы высунуть голову из будки, Доктор высунулся откуда-то из-за ТАРДИС. Он загадочно улыбался.
— Мария! — сказал он торжественно. — У меня есть для тебя сюрприз!
Мария недоверчиво посмотрела на него.
— Английский сюрприз?
Доктор покачал головой.
— Нет-нет-нет! Зачем бы я стал показывать тебе что-то подобное? Это было бы глупо. Это милый и красивый парижский сюрприз.
Доктор вышел к нам в сопровождении элегантной женщины в плаще.
Мария, ахнув, бросилась вперед.
— Мамочка!!! — закричала она, зарываясь лицом в юбку женщины.
Наклонившись, женщина, поцеловала девочку.
— О моя радость! — сказала она. — Я так скучала по тебе. Ты выглядишь просто потрясающе. Я рада, что ты наконец выздоровела!
— Я знала! Мне нужно столько тебе рассказать! — захлебывалась от восторга малышка. — А Доктор! Ну разве он не прекрасен? Он самый лучший! И такой умный — прямо гений!
Мама Марии посмотрела на Доктора, на мгновение холодно и отстраненно, словно он ей не понравился.
— Ну может быть, — сказала она.
— Мы вернемся в Париж? — спросила Мария.
Ее мама покачала головой.
— Нет, вернее, не сразу. Я решила, что сначала мы немножко попутешествуем. Посетим несколько стран.
Она сдержанно кивнула нам.
— Идем, милая, — с улыбкой сказала она дочери. — Туда, в Сент-Кристоф, я хотела бы нанять экипаж.
— А разве ты приехала не в экипаже? — удивилась девочка.
Ее мама снова улыбнулась, немного смущенно и растерянно.
— Вообще-то да, но он уехал. Я встретила на берегу Доктора и немного прогулялась с ним. Он многое объяснил мне по дороге.
С этими словами она взяла Марию за руку, и они зашагали прочь. И хотя ноги женщины не касались земли, Мария этого совсем не замечала.
Доктор открыл дверь ТАРДИС.
— Как я и говорил, осталась лишь одна особь, лишь слабый призрак. Но и этого оказалось достаточно, чтобы обрадовать еще одного Знакомца. Чудесное создание. Ему нужно было найти свое место в жизни, — он втолкнул нас внутрь. — И кого-то, чтобы любить.
Эми побежала к консоли. Мы наблюдали за ней. Доктор повернулся ко мне, изучая мое лицо.
— Как ты, Рори? — спросил он.
Я посмотрел на Эми, прежде чем ответить.
— Сейчас нормально. Но быть тобой было так странно.
— Разве? — Доктор улыбнулся, но глаза оставались серьезными.
— И как ты только со всем этим справляешься?
— Ну… — Доктор провел пальцем по двери. — Ну, я просто подбираюсь как можно ближе к счастливому концу, затем закрываю за собой дверь и отправляюсь дальше.
Я кивнул.
Мы закрыли за собой дверь и полетели дальше. Как всегда.