О господи.
«Этого не может быть, — в отчаянии подумал он. — Такое происходит только с парнями из кино, которое крутят по ночам. Подобное дерьмо не случается с обычными парнями вроде меня, которые зарабатывают на жизнь, трудясь бульдозеристами, или просто пытаются расплатиться с кредиторами».
— На помощь! — закричал он. — Есть там кто-нибудь?! Проклятье! Ответьте мне, наконец!
Ответом ему была лишь тишина и странное гудение, которое накатывало время от времени.
— Ну что, полегчало? — спросил Гослинг. — Отлично. А теперь заткнись, ради бога. Мы еще живы.
Джордж продолжал барахтаться в воде, словно не доверял спасательному жилету.
— Ага, ты же само спокойствие, — задыхаясь, выпалил он.
— Прекрати плескаться. Просто ложись на спину, как я. Жилет удержит, а шум привлечет внимание.
— Акул?
— Нет, про акул я думаю меньше всего.
Джордж не нашел в себе смелости расспрашивать дальше. Если не акулы, то что тогда?
— Не паникуй. Все будет в порядке. Нет смысла тратить энергию, барахтаясь в воде, если на то нет причины.
Джордж сглотнул и лег на воду. Оказалось, что это не так плохо. Легкое покачивание даже немного успокаивало.
— А здесь правда есть акулы? — спросил он.
— Кто его знает? Это океан, Джордж, тут много кто живет. Как и везде, здесь своя пищевая цепочка.
Черт.
— Они доберутся до нас?
— Нет, если я постараюсь. — Похоже, он заметил панику в глазах Джорджа. — Ладно, слушай, и слушай внимательно. Привлечь акул могут две вещи. Первая — то, что ты только что делал, — плескался. Тем самым привлекал к себе внимание, вел себя как напуганная рыба, посылал такие же сигналы. Вторая вещь, которая привлекает акул, — это кровь. Они чуют ее в воде. Я слышал, они могут почуять ее за многие мили, поэтому не барахтайся и не допускай кровотечений. Все просто.
Джордж стал прислушиваться к малейшей боли в теле, стараясь определить ее источник. Видимо, обошлось без порезов
— А твоя нога?
— Просто подвернул, расслабься. Подождем рассвета, и все будет хорошо.
«Легко ему говорить, — мрачно подумал Джордж. — Этому здоровенному, суровому моряку».
Джордж моряком не был. Он решил, что после этой развеселой вечеринки поедет к себе в Канзас и больше ни за что не сунется в открытое море. Его даже купаться никто не заставит, разве что в водоеме не будет никого больше головастиков.
В памяти стали всплывать картины: паника, огонь, крики и суматоха, корабль, идущий ко дну. Воспоминания ненадолго притупили тревогу и мрачные мысли о жутком тумане и ходивших о нем историях, всех этих милых, забавных россказнях о Треугольнике Дьявола и прочей чуши.
Но теперь эти мысли вернулись, зубастыми тварями выбрались из глубин его подсознания.
«А что, если все это безумное колдовское дерьмо не вымысел? — размышлял Джордж. — Потерпеть кораблекрушение — уже плохо, но потерпеть кораблекрушение в какой-то гребаной сумеречной зоне, пожирающей корабли и людей, глотающей их живьем…»
Боже, неужели все так плохо?
Дело было даже не столько в тумане, сколько в самом море, слишком спокойном и неестественно теплом, и плотность воды казалась какой-то странной, словно и не вода это была вовсе, а что-то маслянистое и вязкое, будто в ней была какая-то взвесь. Она больше напоминала желатин, оставляла на коже липкий осадок, и от нее исходил гнилостный запах.
Джордж резко втянул в себя воздух, пытаясь побороть страх и неуверенность, пытаясь держать себя в руках, что было нелегко. Он чувствовал себя так, словно его мужество и решимость слетели как бусины с нитки и рассыпались.
Но самым важным было выжить — остальное не имело значения. Он должен был помнить об этом.
— Как думаешь, скоро нас подберут? — спросил Джордж и по тону своего голоса — писклявому, напряженному — понял, что походит на маленького ребенка, желающего удостовериться, что ни в шкафу, ни под кроватью нет никаких монстров.
— Это зависит от… — Гослинг говорил практически шепотом, в котором было что-то настораживающее.
— От чего?
— От многого. Если течение отнесет нас в сторону от морских путей, это займет какое-то время. Если нет, мы можем в любое время наткнуться на корабль, возможно утром или днем. Я надеюсь. В любом случае, о задержке узнают в Кайенне уже завтра вечером, точнее уже сегодня.
Джорджу совсем не понравились прозвучавшие в голосе Гослинга нотки. Старший помощник словно читал с листа и не верил в то, что сам говорил. Если в его словах и был скрытый смысл, то Джордж его уловил: «Нас, естественно, будут искать. Так же, как ищут многие бесследно пропавшие суда».
— Сколько жилеты нас продержат?
— Достаточно долго. Наверное.
— Черт.
— Не беспокойся, с первыми же лучами солнца посмотрим, сможем ли найти что-нибудь полезное. Вокруг должно плавать много мусора. Обычно должно плавать.
Джордж видел в тусклом свете силуэт Гослинга и понимал, что тот его обманывает, если не во всем, то в чем-то уж точно, поэтому он решил подловить старшего помощника.
— Разве здесь не должен был уже кто-то появиться? Спасательный корабль? Самолет? Вертолет?
— С чего бы это?
— Мы же подали сигнал бедствия.
Гослинг фыркнул:
— Думаю, им будет непросто нас найти. Особенно там, где мы находимся.
— Это где же?
Гослинг ничего не сказал, и его молчание, пожалуй, было хуже любого ответа.
2
— Знаешь, Фабрини, — проговорил Сакс, — если б проводился конкурс «Мудак года», я бы тебя номинировал.
Фабрини показал ему палец, хотя в полумраке его было не различить.
— Думаешь, кому-то еще удалось спастись? — спросил Менхаус.
— Конечно, — коротко ответил Сакс.
— Ага, но не слишком рассчитывай, — кисло заметил Фабрини.
— Заткни фонтан, кретин безмозглый! Я же сказал вам обоим пробираться к спасательным шлюпкам. А вы? — Сакс шлепнул ладонью по воде. — Нет, вы, засранцы, сидели, вцепившись друг в друга, как гребаные педики, сосались, как два влюбленных голубка, и теперь мы в дерьме.
— Пошел ты, — пробормотал Фабрини.
Троица в спасательных жилетах держалась за большой деревянный ящик, так что пока они были в безопасности. Сакс нашел их, когда мужчины барахтались в воде, словно пара напуганных щенков. С присущей ему любезностью он попросил их отплыть подальше от корабля, а потом Менхаус наткнулся на ящик. Тогда и начались неприятности: и Фабрини, и Менхаус изо всех сил старались вскарабкаться на него, но ничего не вышло, потому что ящик переворачивался в воде. Они кричали и дрались за право залезть наверх, забыв про обещание прикрывать друг другу задницу. Сакс вмешался и объяснил им, с какими грязными сельскими ублюдками пришлось сношаться их матерям, чтобы родить таких трусливых неудачников, как Фабрини и Менхаус. После пятиминутного потока брани мужчины, наконец, успокоились и уцепились за разные стороны ящика. Так они могли держаться на плаву относительно мирно и безопасно.
Менхаус смотрел на туман, зная, что в нем есть что-то очень странное, но не спешил делиться своими соображениями с другими. Возможно, надеялся, что это игра воображения и ничего больше.
— Нет, Менхаус, — продолжал Сакс, — не знаю, что ты нашел в Фабрини. То, что заставляет тебя сосаться с ним ночи напролет, для меня загадка. У него ж член с карандашный огрызок, а сам он тупее коробки сухого крысиного дерьма. Не понимаю.
Менхаус выдавил смешок.
— Вот выберемся отсюда, урод, — угрожающе произнес Фабрини, — тогда и поговорим. Сечешь, о чем я, засранец?
— Ага, секу, о чем ты, мелкий жопотрах, — с отвращением парировал Сакс. — Жалко, не видишь ты меня. Я тут краской залился, мне еще ни разу итальяшка не отсасывал.
— Ты мудак, — прорычал Фабрини. — Я убью тебя, членосос. — Он оторвался от ящика и соскользнул в воду — ящик яростно закачался на воде. Фабрини изо всех сил пытался за него ухватиться, но продолжал соскальзывать. Запаниковав, он начал барахтаться в воде. Наконец, ухватившись пальцами за шов, Фабрини подтянулся вверх.
— Черт, — выдохнул он. — Господи.
— Кончай валять дурака, говнюк, — рявкнул Сакс.
— Вы оба, заткнитесь, — вмешался Менхаус. — Меня уже тошнит от вас. Ради бога, мы же не в бильярдной. Мы посреди океана, и лично я не хочу утонуть из-за того, что вы ведете себя как пара сопляков.
Фабрини чертыхнулся.
— А он прав, Фабрини, — пробормотал Сакс. — Давай закончим на этом. Побережем силы, они могут нам пригодиться. Знаю, вам двоим силы потребуются, когда вы доберетесь до суши и приметесь отдирать друг друга в задницы.
— Черт бы тебя побрал, Сакс, — ругнулся Менхаус.
— Извини, просто я никогда не думал, что застряну посреди океана с парочкой парней вроде вас. Господи Иисусе!
— Заткнись, Сакс, — устало сказал Фабрини.
— Ладно, я заткнусь. Думаю, мы все должны заткнуться, чтобы всем было хорошо, особенно Фабрини. Мы не были бы в этом дерьме, если б он не надрачивал тебе колбасу, Менхаус, а позаботился бы о шлюпке.
— Трахал я тебя и твоего папашу, — огрызнулся Фабрини.
— Моего папашу? Черт, он хотя бы научил меня следовать инструкциям, а твой старик был слишком занят сексом с соседским пуделем вместо того, чтобы научить тебя чему-то путному.
Менхаус уткнулся лицом в сырую прохладу ящика, молясь о скором спасении, каком угодно. В тот момент он предпочел бы встречу с акулами необходимости слушать перебранку двух идиотов.
«Господи, здесь есть еще один корабль, разве нет?» — думал Менхаус, но он не был в этом уверен. Если уж на то пошло, он много в чем не был уверен. Например, в том, где они находились. Чертов туман, странный запах —все было как-то неправильно. Он не мог понять почему, но что-то внутри подсказывало, что кораблекрушение было наименьшей из их проблем.
— Интересно, где мы находимся? — едва слышно прошептал Фабрини, но остальные его услышали.
Сакс что-то проворчал, а Менхаус не проронил ни слова. Он боялся что-либо сказать, потому что, как ранее «Мара Кордэй», был дезориентирован, стрелка его внутреннего компаса не могла найти полюс.