Кушинг и Сольц смотрели на него с нескрываемым ужасом, но Джордж сам не знал, что увидел, поэтому он ничего не мог им объяснить и выдал первое, что пришло на ум:
— Я… кажется, я заснул и мне приснился кошмар.
Не похоже было, что ему кто-то поверил.
Оставалось надеяться, что они, в отличие от него, не услышали насмешливое детское хихиканье, донесшееся из туманных глубин.
29
— Кто не со мной, тот против меня, — заявил Сакс, направив браунинг в сторону Фабрини, Кука и Крайчека. — Ты, Менхаус, либо со мной, либо с ними. Что выбираешь?
— Сакс, — на одном дыхании проговорил Менхаус, — хватит.
Он находился меж двух огней. Сакс стоял на корме, остальные сидели в носовой части, а Менхаус — примерно посередине, и положение его было крайне непростым и опасным. Если он перейдет на сторону Сакса, остальные не будут ему доверять, а если останется с ними, бригадир поймет, что он ему солгал.
— Послушайте, что я хочу, что я действительно хочу, так это чтобы все закончилось. — Менхаус, пытаясь говорить спокойно и рассудительно, походил на маленького напуганного мальчика, кем себя и ощущал. — Это не может больше продолжаться. Не может.
В ответ Сакс навел на него пистолет. Его глаза зловеще блестели, он был похож на человека, который отчаянно хочет кому-нибудь навредить.
«Он убьет меня», — подумал Менхаус.
— А ну тащи сюда свою задницу, — злился Сакс, — или вали к ним. Если ты со мной, будешь еще внукам рассказывать про свои приключения. Если с ними… ну, ты все понимаешь, не так ли?
Менхаус неуверенно оглянулся. Ему почти уже захотелось, чтобы жуткие рыбы вернулись, даже «великан», или что-то похуже выскользнуло из тумана. По крайней мере, тогда у них будет общий враг.
Но, похоже, они уже стали врагами друг другу.
— Не делай этого, — сказал Фабрини. — Не иди к нему. Если свяжешься с этим трусливым куском дерьма, станешь соучастником убийства, моего или чьего-нибудь еще. Ты же не хочешь этого, правда?
Менхаус определенно этого не хотел.
— Не слушай этого козотраха, — нахмурился Сакс. — Он ни черта не знает. Кроме того… оглянись вокруг. Все вы, оглянитесь вокруг, мать вашу. Думаете, мы плаваем где-нибудь в Мексиканском заливе? Ни хрена! Там, где мы находимся, законы не действуют. Здесь выживает сильнейший. Если будешь со мной, Менхаус, я сохраню тебе жизнь. Возможно, даже вытащу отсюда, но если останешься с ними…
— Он несет чушь, — сказал Кук. — Только вместе мы сможем выжить.
Они с Фабрини не понимали, что это был единственный способ успокоить Сакса.
Сглотнув, Менхаус подошел к Саксу и сел на сиденье прямо перед ним.
— Гребаная дешевка, — прошипел Фабрини.
Кук промолчал. Крайчек улыбнулся и указал пальцем вверх, как будто это все объясняло. Потом кивнул, думая, что выразил свою точку зрения, но, как и большинство связанных с ним вещей, она осталась никому не понятной.
«Они считают меня предателем, — подумал Менхаус, — но они просто не понимают».
— Вот так! — радостно воскликнул Сакс. — Теперь мы вдвоем будем за ними следить.
Сакс и Фабрини молча смотрели друг на друга — немая сцена длилась несколько минут. Взаимная ненависть висела в воздухе пеленой, пахнущей сырым мясом и порохом.
Сакс ухмыльнулся:
— Что ж, думаю, вы в заднице, мальчики.
Кук и Фабрини наблюдали за ним, ожидая выстрела в любой момент.
Крайчек же ждал, видимо, чего-то совершенно другого.
— Кого из вас мне прикончить первым? — спросил Сакс. — Кого?
— Убей меня, — прохрипел Фабрини, — свинья трусливая.
— Это не так просто, Фабрини, совсем не так просто. — Он похлопал Менхауса по плечу. — На самом деле, я отдаю право выбора своему приятелю.
— Нет, — категорически возразил Менхаус. — Я не буду.
— Нет, будешь. В противном случае я тебя убью.
Дуло пистолета уткнулось Менхаусу в спину: он знал, что его ждала смерть. Менхаус думал, что, присоединившись к Саксу, сможет успокоить бригадира, удержать от убийства, но ошибся, недооценил извращенную, садистскую форму его безумия. Может, Сакс окончательно слетел с катушек и уже не отличал добро от зла, а может, он с самого начала все так спланировал: хотел увидеть Менхауса на своей стороне лишь потому, что это входило в его план. Теперь у него был невольный сообщник убийства.
— Ну, старина, так кого? — бодро спросил Сакс.
Во рту у Менхауса пересохло, он попытался облизнуть губы.
— Это безумие, Сакс. Мы за это в тюрьму отправимся.
Сакс захохотал:
— Боже, Менхаус! Оглянись! Ты видишь гребаных копов, тюрьмы или судей? Нет, мы делаем здесь то, что хотим. Можешь назвать это самосудом.
Дуло пистолета впилось ему в спину.
— Решай.
Фабрини и Кук устремили на них холодные, полные ненависти взгляды. Менхаус восхищался этими двумя, как не восхищался никем за всю свою жизнь. Они были настоящими мужчинами, Людьми с большой буквы, хотя и напуганными, но смело глядящими в лицо опасности, и предпочли бы смерть предательству.
«Но они не понимают. Просто не понимают. Я сделал это ради их же спасения, правда», — убеждал он себя.
Они действительно не понимали и считали его слабым, эгоистичным и никчемным. Менхаус знал, что ему не найти слов, которые изменили бы их мнение.
— Ну и? — спросил Сакс.
— Кук, — выдавил Менхаус.
Кук смотрел на них не мигая. Крайчек захихикал.
— Все маленькие куклы становятся в ряд, — сказал он скрипучим голосом. — Делают то, что им говорят. Какие же вы все глупые, особенно ты, Сакс, самая тупая кукла из всех. Он там наблюдает за нами и слушает. Чем слабее мы, тем сильнее он. Только это не он, а они. Те, что прячутся в тумане, дергают за ваши нити и заставляют плясать. И ты, глупый человечишка, позволяешь им! Ты позволяешь им! Они овладели твоим разумом, заставляют тебя ходить, разговаривать, ненавидеть и убивать… Ты самый глупый из всех! Самый глупый!
— Заткни свою пасть! — закричал Сакс. Он отвел пистолет от спины Менхауса и направил Крайчеку в лицо, землистого цвета маску с застывшей на ней кривой, безумной ухмылкой.
Крайчек лишь покачал головой:
— Я не обязан затыкаться и не заткнусь! Они уже овладели тобой, но мой разум по-прежнему принадлежит мне. Они не могут забраться ко мне в голову, потому что я не пущу их, не позволю им толстеть, сидя в своей паутине и высасывая мой разум! — Он прижал пальцы к вискам. — Я делаю только то, что сам хочу! Не ты и не они!
— Ты чертов псих! — закричал Сакс.
Крайчек заверил его, что полностью себя контролирует. Он провоцировал Сакса, потому что искренне верил: пули не смогут его убить.
— Возможно, будет похоже, что я убит, но так ли это будет на самом деле? Или это будет картинка, которую они поселили в твоем маленьком мозгу? И вообще, пистолет ли ты держишь, Сакс? — Он снова захихикал, вытирая слюну с подбородка тыльной стороной ладони. — Подумай об этом, Сакс! Пожалуйста, подумай о том, что я сказал! Это может быть твой последний шанс! Кто знает, может, сейчас ты здесь один. Совершенно один заблудился в этом голодном тумане, и тебе только кажется, что мы рядом с тобой. Возможно, мы все сгинули вместе с кораблем и теперь всего лишь призраки, воспоминания. Ну же, Сакс, закрой глаза. И когда откроешь, нас здесь не будет, мы — призраки.
— Заткнись! — взревел Сакс, не в силах больше слушать этот монотонный, безумный голос. Он чувствовал себя так, будто Крайчек залез к нему в голову грязными пальцами и роется там, манипулируя, заполняя разум ложью и сомнениями. — Чем быстрее заткнешься, тем лучше для тебя!
Крайчек продолжал хихикать:
— Чувствуешь их, Сакс? Чувствуешь, как они осушают тебя? Высасывают разум?
Сакс старался не обращать внимания на слова Крайчека, потому что в них не было правды. Не могло быть. Все, что говорил матрос, было безумием. В тумане ничего не было — ни дьявола, ни злого присутствия, поедающего разум, — и в лодке с ним сидели Кук, Фабрини и Крайчек. Это были не призраки, потому что в противном случае Сакс сам оказался бы сумасшедшим и разговаривал с тенями, оставшись в полном одиночестве…
Бригадир поддался естественному для него порыву и спустил курок.
Прогремел выстрел, пуля прошла над головой Крайчека, не причинив ему вреда. Это заставило матроса умолкнуть: не стерло кривую усмешку с его лица, но перекрыло словесный поток. Остальные тоже молчали. На бригадира смотрели потные, закопченные, осуждающие лица.
— Неплохая попытка, Крайчек, — наконец сказал Фабрини. — Почти сработало.
Но по выражению лица Крайчека было понятно, что это была не уловка. Он верил в каждое свое слово.
— Следующая пуля пройдет прямо между твоими глазами, Крайчек. — Сакс успокоился, но все равно выглядел немного сбитым с толку. Он снова навел пистолет на Менхауса.
— Ладно. Ты сказал Кук, и это будет Кук. Уверен?
— Да.
Сакс поднял пистолет и прицелился.
В следующий момент Менхаус сорвался с места.
30
Все произошло очень быстро.
Когда Сакс прицелился, Менхаус бросился на него со скоростью, которой сам от себя не ожидал. Сакс не заметил, как это случилось, потому что совершенно этого не ожидал. Он ошибался, если думал, что Менхаус свернется калачиком и захнычет: мужчина обрушился на него всем корпусом, сбил прицел и отбросил Сакса к краю лодки. Пистолет выстрелил, но пуля ушла в небо. Менхаус вцепился в ствол, и Сакс ударил его ногой в живот, а потом в бедро, но тот не отпускал.
К ним подскочили Кук и Фабрини.
Фабрини успел несколько раз ударить Сакса в лицо, пока Кук и Менхаус вырывали пистолет.
Наконец Сакс прекратил сопротивление и рухнул на палубу, обессиленный и опустошенный. Бахвальство исчезло, как будто кто-то его обескровил. Он ни на кого не смотрел и ничего не говорил.
Фабрини вытащил у него из сапога нож, пока Менхаус его держал, а Кук отнес пистолет в носовую часть, от греха подальше.
— Вот