Он двинулся на Сакса.
— Боже, — вздохнул Менхаус, — как же вы двое мне надоели.
Крайчек молчал. Казалось, он совершенно не воспринимал происходящее.
— Давай же, Фабрини, прикончи меня, — сказал Сакс. — Смеяться последним буду я, и ты это знаешь. Потому что, если я умру, я буду хохотать во всю рожу, наблюдая с того света, как вы трое пытаетесь выжить.
Фабрини замешкался. В свете фонаря было видно, как на его лице проявилось сомнение.
— Вперед, — сказал Менхаус. Его глаза налились кровью, взгляд стал безумным, словно он три дня сидел на кофеине и смотрел чемпионат мира по рестлингу. Менхаус жаждал насилия и крови. — Прирежь этого ублюдка! Никто тебя не остановит. Всем насрать. Ты всем нам сделаешь одолжение, заткнув ему пасть.
Сакс усмехнулся:
— Да, Фабрини, делай, что говорит толстяк.
Фабрини растерялся. Он походил на пса, который вот-вот примется ловить собственный хвост.
— Ну и? — спросил Сакс. — Я так и знал. Вы прекрасно понимаете, что без меня вам крышка.
Фабрини убрал нож и вернулся на место. Он понял, что бригадир сломал его. Тяжело было признаться, что Сакс, этот засранец-сквернослов, им нужен. Все равно что объявить, будто хочешь, чтобы кто-то воткнул тебе в яйцо канцелярскую кнопку или проткнул язык иголкой. Так же больно.
Но от правды не убежать.
— Ну ладно, — сказал Сакс, мигом повеселев. — Поскольку мы пришли к выводу, что никто из вас, ослотрахов, не сможет найти собственный член, пока не натрет промежность каменной солью и не увидит, какое место у него покраснело, давайте приступим к делу, лады?
Фабрини не понравилось сравнение, но он не стал возражать.
— Теперь я здесь главный, нравится вам, педикам, это или нет. Вы не обязаны любить меня, но, если будете сотрудничать, я сохраню ваши задницы целыми и невредимыми. И может быть, вытащу вас из этой клоаки, и вы вернетесь к своей прежней жалкой жизни. Как вам такое, мальчики?
Менхаус пожал плечами:
— Была не была.
Сакс повернулся к Фабрини.
— Как насчет тебя, Ричард, мать твою, Симмонс?
Фабрини нехотя кивнул.
— Крайчек?
Крайчек буравил взглядом туман.
— Что ж, примем это за знак согласия. Что с тебя, чокнутого, взять?
Они сидели в шлюпке и слушали Сакса, который рассуждал о мире в целом. Правда и бред мешались в его словах в равных пропорциях, но это все равно было лучше, чем ничего. В отличие от остальных, он не замыкался в себе и не ждал, что кто-то вытащит его из всего этого дерьма. Бригадир обрисовал несколько сценариев того, как им выжить и остаться «большой счастливой семьей».
Они забирались все дальше в водоросли, в кладбище кораблей, как и другая команда. Несмотря на густой туман и темноту, мужчины видели, что находится вокруг: перевернутые корабли и обломки, иногда древняя шхуна или современное одномачтовое судно, одинаково поросшие грибком и водорослями, похожие на корабли-призраки. Но все это проплывало мимо, показываясь лишь мельком, ровно настолько, чтобы они знали, что находятся в легендарном месте.
— Рано или поздно, возможно, когда кончится ночь, — сказал Сакс, — мы найдем себе приличное судно. Такое, которое застряло здесь не так давно. Оно станет нашим домом.
— Домом, — сказал Менхаус. — Мне это нравится. Дом. Господи.
— Заткни хлебало. Дело в том, что мы не можем дрейфовать в этой чертовой лодке вечно. Нам нужно что-нибудь получше. С запасами еды и воды. Может, кое-каким оружием. Хороший моторный катер был бы в самый раз.
— Операционная база, — добавил Фабрини.
— Именно. На повестке дня найти сухое и безопасное место. Обследовать его и оценить возможности.
Спорить никто не стал. Следовало разбираться с проблемами по мере их возникновения.
Менхаус и Фабрини стали рассуждать, почему в этом месте застревают корабли.
— Это Саргассово кладбище, — пояснил Сакс. — Так старые моряки называли это место. Саргассово кладбище. Сюда попадают даже большие пароходы и дизельные суда. У них кончается топливо, и их относит в этот отстойник. Отсюда нет выхода. Потом они обрастают водорослями. Но у некоторых кораблей на борту есть моторные катера. Они-то нам и нужны.
— Кладбище, — повторил Крайчек. — Именно оно и есть. Кладбище.
— Здесь полно мертвых кораблей, — сказал Менхаус. — А значит, много мертвецов.
Фабрини слегка побледнел. Сакс решил не развивать эту тему. Он хотел поговорить о другом судне, торчавшем из водорослей и не похожем на все то, что они видели раньше. Из-за него-то и завязался разговор.
— Что это была за чертовщина? — обратился к ним Сакс.
В его голосе не осталось следов агрессии. Он искренне хотел услышать чужое мнение по поводу увиденного в тумане корабля, потому что Сакс был уверен только в одном: эта штука ему не понравилась. Одного взгляда на нее хватило, чтобы что-то глубоко внутри закрылось, захлопнулось, как устрица в раковине, а другую часть забил озноб. Некоторые вещи лучше не видеть. Особенно в месте вроде этого.
— Космический корабль, — сказал Фабрини. — Какой-то космический корабль.
— Космический корабль, — повторил Менхаус. — Вот дерьмо.
— Об этом я и думал, — согласился Сакс.
Менхаус покачал головой:
— Да бросьте, вы двое. Гребаная летающая тарелка? Вы сами себя слышите?
Они верили в то, что говорили. Из водорослей торчало нечто круглой, обтекаемой формы, почерневшее, будто обгорелое, и от него исходило низкое, приглушенное, едва различимое гудение. Но они все равно его слышали.
Это было чистой воды безумие. Такое можно встретить только в дешевых бульварных романах и фильмах ужасов. Но когда мужчины увидели корабль, все подумали об одном и том же: монстры в тумане и слизни в мертвом море это одно, но теперь они встретились с чем-то совершенно иным, что любой человек меньше всего хотел бы увидеть, несмотря на заверения в обратном. От подобного зрелища заворачиваются кишки, а голова наполняется странным шумом, поскольку таких вещей не должно существовать в природе и, когда видишь их, что-то у тебя внутри съеживается, как здоровая клетка, опасаясь вторжения чужеродного микроба.
Особенно если начинаешь размышлять, был ли на борту экипаж.
— Я не куплюсь на ваше дерьмо про летающую тарелку, — сказал Менхаус с невероятно упрямым видом. — Я не верю во всю эту чушь. Мы видели ее всего пару секунд. Это может быть что угодно.
— Например? — поинтересовался Фабрини.
— Например… например, какой-нибудь корабль на воздушной подушке. Они же круглые, верно? Это мог быть один из них.
— Корабль на воздушной подушке? — рассмеялся Сакс. — На гребаной воздушной подушке? Не очень-то похоже.
— Ты прекрасно знаешь, что это было, — сказал Фабрини. — Мы все знаем. Я понял это в ту же секунду, как его увидел. И мне эта штука совсем не понравилась. Знаете почему?
Менхаус перевел на него взгляд:
— Говори.
— Потому что я испугался. Точно так же, как и вы. И не пытайтесь отнекиваться, черт вас дери. Все мы до смерти испугались. Мертвые корабли — это одно, но….
— Так, хватит! — рявкнул Менхаус. — Хватит уже.
Все знали, что его что-то гложет, и теперь стало понятно, что именно. Он прекрасно понимал, что за корабль они увидели, но боялся в этом признаться.
— Хватит, — вторил ему Сакс. — Менхаус в это не верит. Правда, Менхаус?
— Определенно.
— Видишь, Фабрини? Менхаус не верит в зеленых человечков с Марса. Он слишком умный для этого.
— Да, черт возьми, — сказал Менхаус.
— Все это большая глупая шутка, и Менхаус на нее не купится.
Менхаус сглотнул.
— Ну…
— Конечно, это всего лишь шутка. — Сакс выглядел довольным. — Большая, глупая, идиотская шутка. Ладно, Фабрини, давай уже признаемся. Все это была шутка. Туман, море и все эти корабли-призраки. Мы все подстроили, чтобы посмеяться над тобой, Менхаус. Как в «Скрытой камере», верно? Фабрини, скажи Алану Фундту, чтобы он отрубил генератор тумана и включил свет. Нам не одурачить Менхауса этим дерьмом, он нас раскусил. Я говорил, что с летающей тарелкой мы переборщили. Менхаус слишком умен для такого дерьма. Разве я не говорил? Разве не рассказывал…
— Да пошел ты, — огрызнулся Менхаус.
— Ага, сейчас пойду.
Он повернулся и посмотрел на Фабрини.
— Доставайте весла, гребем назад. Хочу показать Менхаусу, что эта хрень сделана из вешалок для одежды и старых мусорных пакетов. Ему точно понравится. Эй! Кто-нибудь, включите свет! Поиграли и хватит. Менхаус уже сыт по горло.
Менхаус выглядел так, будто вот-вот заплачет.
— Успокойся, — сказал ему Фабрини. — Это ж просто дохлая летающая тарелка с парочкой зеленых человечков. Что тут такого?
— Что такого? — Менхаус покачал головой. — А что, если они не умерли? Что, если они живы и наблюдают за нами? Что тогда?
Сакс рассмеялся:
— Тогда тебе проведут анальное зондирование, о котором ты всегда мечтал!
— Да пошел ты, Сакс. Пошел ты…
— Кажется, я видел.
Все посмотрели на Крайчека, до сих пор не принимавшего участия в дискуссии. Он продолжал всматриваться в туман, но, похоже, прислушивался к разговору.
— Да, я уверен, что видел, как упала та штуковина, — он повернулся и посмотрел на них. — До того, как вы нас подобрали, когда я был с Куком и Хаппом, я видел голубой свет: он прошел высоко над нами, из-за тумана было не разглядеть. Только голубой свет и больше ничего. Тогда я подумал: может, это летающая тарелка… Почему нет? В это чертово место ведут сотни дверей. Может, тарелку засосало в одну из них, как и нас?
— Если они построили корабль, на котором можно сигать со звезды на звезду, как в старых сериалах, — начал Фабрини, — тогда они, наверное, очень умные. Их технологии опережают наши на сто… или даже сто тысяч лет! Как такой корабль вообще могло сюда засосать? А если и так, они наверняка бы знали, как отсюда выбраться.
— Может, эта штуковина сломалась, — заметил Сакс. — Она вроде нехило обгорела.
Менхаус сидел молча, скрестив руки на груди.