Она все ему рассказала. Дядя Ричард был кем-то вроде доверенного лица Отшельника и безоговорочно верил в науку. После пропажи старика он дни напролет искал воронку, которая вернула бы их домой.
— Но он ее не нашел?
Элизабет покачала головой:
— Нет, не нашел. И что-то в нем сломалось. Разрушилось. Он сдался. Это убило его… не оставило надежды. Ни малейшей надежды.
— Гринберг так и не вернулся из Моря Завес?
— Оттуда никто не возвращается. — Она сглотнула. — Пожалуйста, давайте уйдем.
Кушинг все равно чувствовал, что она что-то недоговаривает. Письмо было написано в декабре. Но в каком году? В этом, в прошлом? Пять лет назад? Он знал, что Элизабет не скажет ему, по крайней мере сейчас. Но почему-то ему казалось, что Гринберг отбыл в Море Завес всего пару месяцев назад.
— Пожалуйста, — сказала Элизабет. — Нужно уходить.
Забрав карту, письмо и пистолет, они покинули судно.
15
Возможно, после смерти Гослинга что-то в нем захлопнулось, а что-то иное, наоборот, вышло наружу. Джордж не мог понять, что именно испытывает. Он доверял старшему помощнику, был уверен, что тот в конце концов вытащит их отсюда. А что осталось после его смерти? Уныние? Безысходность? Или что-то менее уместное, например чувство, будто Гослинг их предал? Джордж ощущал себя так, словно Гослинг, умерев, бросил их на произвол судьбы, оставил наедине с теориями Кушинга, его, Джорджа, нерешительностью, болезненной чувствительностью Полларда и слепой верой Чесбро. Их окружали мертвые корабли, ползучие водоросли, зловонный туман и страх, что любое их решение будет неверным, любая выбранная дорога, как в проклятом лабиринте, приведет в точку, из которой они не смогут вернуться назад. Без Гослинга, его поддержки и практичности, им крышка.
Гослинг был важен. Необходим. Он был жаром, паром и кипящей водой в кастрюле, а без него остался только прилипший к крышке нагар. Гослинг заставлял их двигаться, идти вперед, помогал держаться вместе, вселял надежду, не давал распускать нюни. «Шевели задницей, парень, или, ей-богу, дам тебе пинка!» — говорил он.
А без него они кто? Нагар, прилипший к крышке кастрюли под названием мертвое море. Кто будет его соскребать? Кто будет пинать их под зад и подгонять? Вот что занимало Джорджа, и он не знал, где найти ответы на эти вопросы. Он представлял, как они будут трепыхаться, пока не сдадутся и не превратятся в Элизабет Касл, разбитую, раздавленную и смирившуюся со своей участью.
«Этого ты хочешь? — подумал Джордж. — Таким хочешь стать?»
Вовсе нет.
Гослинг умер, но они должны нести его огонь дальше. Иного он бы не принял. Джордж думал о планах, которые готовили Маркс и старший помощник. Нужно найти судно с двигателем, чтобы пробраться через водоросли и выйти в открытое море. Эта мысль его не покидала. Простая логика: если ты вошел через дверь, то сможешь через нее выйти. Чтобы понять это, мистеру Гринбергу пришлось обратиться к квантовой теории и выкладкам Эйнштейна, Джордж же понял это интуитивно.
16
Ночью раздались крики.
Джордж дремал на своей койке, когда его разбудили пронзительные звуки. Он вывалился из темной каюты в коридор, ничего не соображая.
Кто-то кричал.
Боже, чьи это крики?
Джордж выбрался на палубу сразу вслед за Поллардом. Оба плохо соображали спросонок, были напуганы и гадали, что ждет их на этот раз, понимая: точно ничего хорошего.
— Что за чертовщина? — услышал Джордж собственный голос.
Поллард пробормотал что-то невнятное. Джордж шел следом, часто дыша. Они пробирались по белым от соли палубам, пытаясь отыскать источник криков.
— Там, — глухо произнес Поллард. — Там… там…
Это был Чесбро. Он барахтался в центре тонущего плота в тридцати футах от яхты. Казалось, что плот сдувается на глазах, но на самом деле что-то рвало, кромсало и растаскивало его на части. Грязная вода вокруг кипела жизнью.
— Господи, нужно помочь ему! — воскликнул Поллард.
Джордж не знал, как следует поступить. У них не было лодки. Да и какого черта Чесбро вообще там делал? Джордж быстро смекнул, что этот тупой сукин сын пытался сбежать. Он стал замкнутым после нападения кальмара и, видимо, совсем сбрендил и попытался удрать.
Джордж отчетливо видел, что происходит. У него скрутило живот: плот атаковали светящиеся твари вроде тех рыб, что уже нападали на них с Гослингом. Только эти были меньше, размером с кулак. Они выпрыгивали из воды и ныряли обратно с такой скоростью, что как следует разглядеть их не получалось. Сотни сияющих мелких тварей бросались на плот, словно обезумевшие акулы.
«Ему конец», — промелькнула мысль в голове Джорджа.
Чесбро был обречен, но просто стоять и смотреть Джордж не мог, а прыгнуть в воду было бы равносильно самоубийству. Эти зубастые рыбы могли обглодать теленка за считаные минуты.
Поллард впал в отчаяние: он пронзительно кричал и колотил руками по перилам.
На каютной переборке висел спасательный круг. Джордж снял его, понимая, что зря тратит время, и заметил, что Полларду понравилась его идея: матрос почти вырвал круг из рук Джорджа и метнул его в туман что было сил. Тот шлепнулся в футах четырех от плота.
Чесбро вопил. Плот расходился под ним клочьями, даже многочисленные воздушные камеры не останавливали голодных рыб. Чесбро будто бы заперли в горящей комнате. Он метался туда-сюда, визжал, стонал и скулил — самое жалкое зрелище, которое Джордж видел в жизни. Кормовая часть уже затонула, смешанная с водорослями грязная вода хлынула на нос.
«Сейчас он упадет, — подумал Джордж, — а потом…»
Чесбро поскользнулся и упал. Левая нога погрузилась в воду, и к ней тут же метнулось около двух десятков рыб. Штанина превратилась в клочья, словно синее дерево кинули в щеподробилку. Брызнула кровь. Такой ярко-алой крови Джордж никогда еще не видел. Нога исчезла под натиском полчищ рыб, сотен серебристых, обезумевших от запаха и солоноватого вкуса крови тел. Чесбро вскарабкался обратно на плот. Большая часть рыб скользнула в воду, кроме самых жадных, слишком глубоко вонзивших острые зубы. Джордж видел сырое мясо и, кажется, белый блеск кости.
— Хватай круг! — кричал Поллард. — Чесбро! Хватай круг! Хватай круг! Хватай гребаный круг, чертов кретин!
Его лицо покраснело, глаза вылезли из орбит, по щекам текли слезы. Он изо всех сил сжимал веревку спасательного круга, и если бы Чесбро схватил его, то Поллард вытащил бы друга одним рывком. Его переполняли адреналин и желание помочь.
Но было слишком поздно.
Плот походил на спущенный надувной бассейн. Вода продолжала бурлить, рыбы атаковали Чесбро со всех сторон. Челюсти работали, словно иглы швейных машин. По заполненной водорослями и окрасившейся в красный воде пошла пена. Один раз Чесбро удалось встать — около полдюжины рыб свисали с его лица, одежды почти не осталось. Прежде чем он упал, Джордж с истеричным хохотом, зазвучавшем в его голове, отметил, что стайка существ вцепилась в промежность Чесбро, будто рыбы-прилипалы, пытающиеся его оскопить.
Они ничего не могли поделать, оставалось лишь наблюдать, и это сводило с ума. Поллард и Джордж смотрели, как сотни светящихся зубастых рыб превращают Чесбро в кровоточащий кусок плоти.
Гнев Полларда угас. Матрос был парализован шоком, его рот перекосило от омерзения и страха.
— Ох… ох… ох, — бормотал он. — Столько крови… столько крови… откуда столько крови? Ты когда-нибудь видел столько… гребаной… крови?
Джордж в жизни не видел ничего подобного.
Лицо Чесбро вынырнуло из кровавой кипящей воды. Его объели до сухожилий и мышц. Он повернул голову в сторону яхты. То, что осталось от глаз, стекало по голому черепу розовой слизью. Изо рта хлынул поток бурлящей крови, а потом светящееся море жадных ртов поглотило его с головой, словно пираньи в аквариуме — кусок мяса. Сначала он превратился в кровавый скелет, а потом и вовсе исчез.
Поллард скользнул по Джорджу остекленевшим взглядом, отвернулся, посмотрел на красную маслянистую пленку, и его вырвало прямо на рубашку.
«О, Чесбро, Господи Иисусе, мне так жаль. Я не хотел тебя бить. О боже…» — причитал про себя Джордж.
Потом он почувствовал, что сползает по перилам на палубу, совершенно опустошенный. Тело онемело, окоченело от холода, и Джорджу показалось, что он может рассыпаться, как хрупкая ледяная статуя, стоит кому-нибудь его коснуться.
«И их осталось трое…» — подумал Джордж.
17
Вернувшись, Кушинг сразу понял, что что-то произошло, быть может по напряженной атмосфере, нависшей над яхтой старым изношенным одеялом. Кушингу, когда он спускался в кают-компанию, показалось, что «безысходная» — лучшее для нее определение. Обреченность застыла на лицах Полларда и Джорджа. Они сидели бледные и подавленные.
Кушинг понял, что дело тут не только в смерти Гослинга. Что-то случилось совсем недавно: рана еще кровоточила, не успев подсохнуть.
— Ладно, — сказал он, прислонившись к дверному косяку. — Что на этот раз?
Поллард и Джордж переглянулись. Каждый надеялся, что рассказывать начнет другой. Поллард опустил глаза.
Джордж, прочистив горло, произнес:
— Чесбро умер. — Он замолчал, судорожно сглотнул. — Думаю, он пытался сбежать на плоту… Плот разорвало на части, вместе с ним.
Джордж вкратце рассказал о случившемся. По глубокому, кипящему ужасу в его глазах Кушинг понял, насколько удачлив оказался, не став свидетелем очередной трагедии. Он и без того уже достаточно насмотрелся.
— Что ж, полагаю, он сам виноват.
Это было жестоко с его стороны, но Кушинг не стал брать свои слова назад. Вместо этого он вытащил что-то из висящего у него на боку вещмешка. Бутылка «Джека Дэниелса». Он бросил ее Джорджу.
— Похоже, парни, вам это нужнее.
У Джорджа загорелись глаза. Он сорвал печать, отвинтил крышку и сделал большой глоток. Поллард едва не упал с дивана, метнувшись к бутылке.