— Он жив, — воскликнул Кук.
Но остальные не хотели даже слышать об этом. Нечто дьявольское и крайне жуткое было в человеке, обвитом всеми этими стеблями, клубнями и розовыми усиками. Кук принялся освобождать его от водорослей… и вдруг отпрянул, когда одна раздутая и маслянистая ветвь отскочила от горла мужчины с хлопком, словно присоска от винила. На шее остались овальные отметины. Да, водоросли оцепили его, затянули вглубь своего растительного изобилия и…
— Они… они пьют его кровь, — воскликнул Менхаус пронзительным голосом. От одной этой мысли наполнившись иррациональным ужасом. — Эти гребаные водоросли… они высасывают из него кровь…
В этом не было сомнения.
Именно это и делали водоросли. Пульсирующие розовые усики имели в своей нижней части присоски, похожие на маленькие губчатые рты. На ощупь они напоминали липкие артерии. Они медленно высасывали из человека кровь, обескровливали его капля за каплей.
Кук посмотрел на свои руки, и они были красными от крови.
Хриплый крик вырвался у него из горла. Он откинулся назад, а шлюпку с телом затянуло обратно в туман. Все отчетливо услышали, доносящиеся из нее звуки. Оживленные, но осторожные звуки. Шорохи и шелест, словно шлюпка кишела змеями. Но то были не змеи, а нечто гораздо худшее.
Кук перегнулся через край и стал лихорадочно смывать с рук кровь.
— Нечисто, — сказал Крайчек жутким голосом. — Как же здесь страшно и нечисто…
4
— Это не лодка, — сказал Маркс, вглядываясь в сгущающуюся мглу. — Не знаю, что это.
И никто этого не знал. Просто еще одна смутная серая тень, ласкаемая языками тумана. Темная и размытая. Размером с корабль, только плоская и широкая. У Гослинга был план — с наступлением ночи найти какое-нибудь судно для отдыха. Не призрачный остов старого, опутанного грибком парусника, а нечто более современное. Сухогруз или контейнерное судно. То, с чем он был хорошо знаком. Где в баках есть свежая вода, а в кладовой — съедобная пища. Но то, что виднелось на краю тумана, вызвало у всех любопытство.
— Может, мы не хотим знать, что это, — сказал Поллард.
С ним поспешил согласиться Чесбро, которого интересовали лишь убежище и еда, и больше ничего.
— Закройте свои рты, — рявкнул Маркс.
Взявшись за весла, они двинулись вглубь корабельного кладбища. Мгла нависала над ними плотным балдахином, отчего все те старые суда выглядели какими-то призрачными и нематериальными.
Они плыли, огибая разбитые носы и мачты, с которых свисали водоросли и ленты грибка. Заросли были такими густыми, что местами было почти не пройти. Они возвышались над водой, словно горы. Даже те, которые росли на уровне воды или ниже, были такими крепкими и запутанными, что в них застревали весла и нос шлюпки. Плоту было проще, он с легкостью скользил везде, где не росли огромные острова дымящейся растительности.
Чем дальше они углублялись в кладбище, тем гуще становились заросли… и больше встречалось застрявших судов. Одни лежали прямо на водорослях, другие погрузились в них всеми бортами. Встречались перевернутые корпуса, обросшие морскими раковинами, безмачтовые остовы гоночных яхт. А один раз попалось нечто похоже на торчащий нос викингского корабля-дракона, но он был настолько плотно закутан в эту всепоглощающую морскую траву, что мог быть чем угодно.
Чем ближе они подбирались к таинственному объекту, тем сильнее крепла в них уверенность, что это не лодка и не корабль. Обогнув рыболовный траулер, с возвышающимися грузовыми стрелами и лебедками, напоминающими в тумане средневековые виселицы, они смогли, наконец, рассмотреть его как следует.
— Это самолет, — сказал Кушинг. — Чертов самолет.
Так оно и было. Он был темно зеленого цвета, больше сотни футов в длину. Он лежал на огромном рифе из водорослей, словно игрушечный самолет на кровати из торфяного мха. У него были высокорасположенные крылья с турбовинтовыми двигателями и загибающаяся вверх хвостовая часть. Он еще не успел зарасти водорослями.
— Это «Геркулес», — сказал Маркс. — С-130. Транспортный самолет… Используется армией и флотом, всеми службами. «Старая рабочая лошадка» у военных.
— Что он здесь делает? — спросил Джордж.
Но никто не ответил. Все были зачарованы этой гигантской птицей, упавшей с неба и погибшей в заросшем водорослями море. Джордж понимал, что задал глупый вопрос. Самолет попал сюда тем же путем, как и все остальное… его сюда затянуло. До сих пор они видели только два самолета — маленький «Пайпер Каб», полностью заросший водорослями, и крыло неизвестного летательного аппарата, торчавший из влажной растительности, словно акулий плавник, покрытый зеленой плесенью.
— Судя по внешнему виду, он тут недавно, — сказал Кушинг, качая головой. — Интересно, сколько кораблей и самолетов военные теряют в этом проклятом месте?
— Ага, и потерю скольких из них признают, — добавил Маркс.
Джордж представлял, каково пришлось этому большому, гордому самолету. Его засасывает в это место, приборы сходят с ума, экипаж лишается рассудка. Они кружат в темном тумане, пока, наконец, не принимают решение садиться. Что же случилось с ними… точнее, что их погубило?
Приблизившись, они увидели, что створка грузового отсека в массивной хвостовой части открыта, грузовой трап опущен. Возможно, все подумали об одном и том же — новый транспортный самолет в тысячу раз лучше старого грузового судна.
Они подплыли так близко, насколько это было возможно. Футов на тридцать-сорок. В этот точке водоросли были такими густыми, что шлюпка намертво застряла. Все перебрались на плот, отцепили от него шлюпку и привязали на длинную нейлоновую леску, которую Джордж постепенно стравливал, пока они подгоняли плот к входному трапу. Когда они добрались туда, Маркс выпрыгнул и закрепил плот леской от плавучего якоря. Гослинг помог Джорджу привязать леску к шлюпке, и они вошли в самолет.
Внутри было темно.
Гослинг включил два фонарика, которые у них были, и все вошли. Внутри пахло сыростью и плесенью, но было чертовски приятно наконец размять ноги. Почувствовать твердую поверхность под ногами. Интерьер «С-130» казался огромным. В грузовом отсеке можно было с комфортом разместить сотню человек. С одной стороны находился ряд из десятка поддонов, каждый нагружен футов на восемь в высоту. С другой стороны стояло две разведывательных машины «Хамви», перед которыми лежало еще несколько поддонов. Все они были закреплены ремнями и подпорками. Между ними был проход.
— Было бы где покататься, — произнес Джордж.
— Интересно, куда это все везли? — задумался Кушинг.
— На Ближний Восток, или, может, в Европу, — предположил Гослинг.
Маркс взобрался на один из «Хаммеров», посветил фонариком на большую пушку, установленную на крыше.
— Это пулемет пятидесятого калибра, мальчики. Нам бы немного боеприпасов, мы б из него что угодно пополам разрезали.
Перед автомобилями было открытое пространство с приставными сидениями вдоль каждой стены. Там в зеленых нейлоновых мешках лежало какое-то оборудование. Гослинг проверил их все по очереди.
— Медицинское оборудование, — сказал он. — Может пригодиться… антибиотики, бинты, дезинфектанты. Наверное, на борту были медики…
Они нашли несколько ламп с батарейным питанием и воспользовались ими, чтобы экономить фонарики. Маркс и Гослинг продолжили осмотр.
— Я не вижу здесь спасательных плотов, — сказал Маркс. — Полагаю, эти ребята сели на воду и отправились на плотах через водоросли.
Кабина экипажа оказалась пуста, за исключением огромного количества радиоэлектроники и навигационных систем, в которых никто из них ничего не смыслил. Многие экраны до сих пор горели, что означало, что батареи еще не разрядились. Маркс включил радиостанцию и прошелся по каналам, но не нашел ничего кроме дышащего и слушающего шума. Он выключил ее, пока они не услышали нечто более худшее.
Джордж и Кушинг подошли к пассажирской двери, находящейся сразу за кабиной. Она тоже была открыта. Водоросли и вода пробрались и туда. В море темнело, туман нависал призрачной колышущейся пленкой, искрясь, словно горящий болотный газ или блуждающие огоньки. Огромные клочья его плыли над водорослями и обломками кораблей.
Но в футах десяти от самолета что-то привлекло их внимание.
Застрявшие в зеленых зарослях, лежали останки трех, возможно, четырех тел. Видно их было не очень хорошо, лишь фрагменты былых костей проглядывали сквозь желто-зеленые стебли и листья ползучих водорослей. Хотя остальные лежали лицом вниз, утопая в зарослях, один из черепов ухмылялся им. Из глазниц сочились струйки розоватой слизи, а с макушки зелеными волосами свисали водоросли. Было похоже, будто лежащий в туманных зарослях скелет хочет добраться до них.
— Боже мой, — выдохнул Джордж. — Наверное, это экипаж… или его часть.
Жирный коричневый червь выскользнул из носовой полости трупа и исчез среди водорослей.
— Это всего лишь мертвецы. Они не причинят вреда, — сказал Гослинг, уводя их прочь.
Но Джордж решил, что вред уже нанесен. Чего стоил один только вид этих обглоданных до костей тел. Но такова была здешняя реальность — одно накладывалось на другое. Трагедии и кошмары следовали друг за другом.
Иного в этом диком измерении ожидать не приходилось. И оно затягивало, словно гравитационная сила.
5
Посмотри на них, — сказал себе Кук. Просто сидят, ждут и надеются. Им есть к чему возвращаться. У каждого своя жизнь. Свои нужды и желания. У всех кроме меня. Я был одинок в старом мире и одинок в новом. Они знают это, все хорошо знают это. Они разговаривают о подругах и женах, сестрах, братьях и детях. А я? Мне нечего сказать. Они хотят вернуться домой. Посмотри им в глаза. Они сомневаются, что я тот, кто доставит их туда.
Кук чувствовал, как все это опустошает его. Весь этот яд — сомнения, неуверенность, тревоги. Он сочился из всех пор и едва не утопил его, заставив жадно глотать воздух. Кук сидел на носу, вглядываясь во мглу и водоросли. Он не хотел, чтобы кто-то заметил его слабость. Он был выжат подчистую, и у него не было ответов. Все слишком затянулось. Если люди погибнут, в этом будет его вина. Целиком и полностью его вина, потому что у него нет ни малейшего понятия, что делать дальше.