Обо всем этом стоило серьезно подумать.
Утро для Елисея снова началось с визитов родственников. Забежал попрощаться отец, мама попыталась накормить кашей, но от запаха молока и овсянки уже подташнивало, потому Елисей отказался. Последней заглянула бабка, как оказалось, отец все же разговаривал с ней насчет собаки, и сейчас Елизавета Андреевна пыталась в очередной раз доказать, что из калеки выйдет плохой хозяин для бывшей дворняги.
— Зато я наверняка не смогу ей навредить, — отмахнулся Елисей от бабкиных аргументов.
— А если попытаешься встать и упадешь на песика? — пушистая мелочь на ее руках наморщила нос и обнажила верхние клыки, сопроводив это глухим рыком.
— Обещаю падать в сторону от псины!
— Вот! «Псина»! Мы никогда так не называем наших подопечных. Только по именам. Ведь они — почти что члены семьи. Ты же знаешь, как я отношусь к Беатрисе Веронике, — она притянула тявкающий клок шерсти к лицу и с чувством расцеловала. Если вспомнить, то с Елисеем бабка никогда особенно не нежничала. Запечатлела поцелуй в воздухе рядом с его щекой на линейке в первом классе, потом что-то похожее было на выпускном. И все. Зато как она рыдала после смерти предыдущей Беатрисы. У них дома три дня скорая с врачом-реаниматологом дежурили. Это возвращения Елисея из другого мира она как будто не заметила, кухарка и горничная и то проявили больше эмоций.
— Я же еще не знаю, как будут звать моего питомца, поэтому и говорю собирательное — «псина». Но ба, ты зря волнуешься, из меня выйдет отличный хозяин. Врач говорит, что еще пару недель, и я начну самостоятельно передвигаться, а там и до прогулок по улице недалеко.
— Не смеши меня! — она перехватила рычащую собаченцию и развернулась к выходу. — Они пытаются тебя утешить. Любой здравомыслящий человек понимает, что после такой травмы не оправиться. И хозяином собаки тоже не стать. Всего доброго. А вот это, — она взяла со стола ноутбук, неловко его захлопнула и подхватила под мышку, чуть не выронив Беатрису, — я заберу с собой. Нельзя так долго сериалы смотреть! От них у тебя начинают появляться совершенно дикие мысли!
— Ба! Ба, стой! Оставь ноут, я же со скуки сдохну! — Елисей попытался приподняться, но почти сразу повалился на подушки.
Но Елизавета Андреевна даже не подумала останавливаться: вихрем вылетела из комнаты, не забыв хлопнуть дверью. Елисей же довольно улыбнулся и сел.
«Ты здесь?»
«Готовность к работе — 100 %, доступные мощности — 27 %.»
«Отлично. Сотри с ноутбука все следы нашей деятельности и записывай все, что будет снимать камера, пока он у бабки.»
«Принято. Сделано.»
Елизавета Андреевна никогда не брала смартфон с собой в приют, и Елисей не мог отследить, что там происходило на самом деле. Возможно, с ноутбуком повезет больше.
«Где медсестра и остальные?»
Система высветила трехмерную карту дома и обозначила на ней красную точку, обосновавшуюся у кухонного окна. Нужно будет поблагодарить Ольгу за телефон, иначе связываться с системой было бы намного сложнее. Елисей вздохнул, еще раз мысленно почесал руки и, собравшись с силами, встал с кровати. Все же доктор был прав: регулярные упражнения помогут ему быстро вернуться в форму. Но ставить родных в известность о своих успехах желания не было.
Все утро Данила провел в бестолковой беготне по конторе и нескончаемом заполнении отчетов. Оказывается, их консультант все же дал официальный ход вчерашней бойне, и теперь нужно было придумать и правильно оформить сколько-нибудь правдоподобное объяснение причинам, приведшим их с Вадимом к некросам.
То, как все было на самом деле, знать никому не следовало. Это прямой путь на Рубеж: открытую подделку документов и не простили бы никому, особенно тех, что касались некросов. Конечно, вряд ли кто поверил в версию, что они с Вадимом решили под покровом ночи откопать у старушки саженец шелковицы, но и опровергнуть это у начальства не вышло. Арсен, все еще числившийся исполняющим обязанности главы Надзора, просто скривился и подписал документы: бывший начальник волкодавов до сих пор не до конца оправился от ранения, так еще и бумажной работы на него навалилось немало. Илья же корчил странные рожи, поджег несколько отчетов и попытался отловить Данилу после того, как они покинули кабинет главы. Но разговаривать с другом, — а, наверное, правильнее было бы сказать «бывшим другом», — не хотелось. Слишком уж трепетно тот относился к Уставу и другим требованиям, чтобы реально помочь в расследовании. Когда разрешенные приемы не действовали, приходилось искать альтернативу.
Поэтому Данила самым постыдным образом сбежал через окно мужского туалета, пересек задний двор бывшего ДК и пробрался на другую улицу. К счастью, до цели было не так далеко, а когда разберется со свидетелем, тогда можно и с Ильей поболтать. Если время найдется. Все равно тот ничего интересного не скажет. А пока что нужно аккуратно вылезти через дырку в заборе и как ни в чем не бывало пойти к тату-салону.
Несмотря на раннее время, Маша уже открыла свое заведение и сейчас снова прыгала вокруг, пытаясь повесить новый плакат, по виду точно такой же, как был вчера.
— Доброе утро! — Данила, отгоняя от себя чувство дежавю, подхватил другой край листа и попытался приладить его к стене.
— Привет! Сорвали мою птиченьку вчера, скоты, пришлось снова бежать в фото-салон, распечатывать и клеить. А ты все-таки решился набить тату? Круто! Заходи, сейчас сделаем. У меня даже пару картинок есть подходящих…
— Я со своей, — они все же смогли пристроить плакат с уже поднадоевшей птицей и зашли внутрь. Данила вытащил из портфеля рисунок Кисы, изображавший лиса. Соберись он делать себе татуировку, остановился бы именно на этом изображении. Было в нем нечто притягательное, будто бы Киса действительно изобразил самого Данилу в образе зверя.
— Это просто вау какая крутотень! — Маша повертела рисунок в руках, затем пошла с ним к компьютеру и отсканировала. — Артер — талантище. Скинешь адрес его сайта? Чувствую, зависну там на пару часиков.
— Боюсь, что не выйдет.
— А! Точно, прости, туплю с утра. На! — она протянула белоснежную визитку, на вид абсолютно пустую. Данила поднес ее поближе к глазам и наконец увидел серебристые надписи, проявляющиеся только под определенным углом падения света. На визитке было два номера телефона и адреса страниц в нескольких соцсетях.
— Нет, ты не так поняла, — привычка так запросто переходить на «ты» с малознакомыми людьми неимоверно раздражала, но и избавиться от нее у Данилы пока не получалось. Это все тлетворное влияние Волковой! — Этот художник живет далеко, вне зоны доступа вездесущей сети. Мы чисто случайно с ним пересеклись.
— Блин, давно подозревала, что от интернета только вред. Надо валить в глушь. Может быть, начну творить такую же крутоту! А еще арты у тебя есть?
— Да, — только показывать их замечательной девушке Маше Данила точно не собирался, особенно тот, последний.
— Класс! Значит договорились: встретимся на днях и ты мне все их покажешь!
Ну да, он же только что пообещал себе этого не делать. С другой стороны, есть же вполне сносный рисунок с Кисой на троне, можно и им ограничиться. Но Данила уже понимал, что принесет Маше все оба листа. Было в этой девушке что-то гипнотическое. Или на него так действовала ее искренность и непосредственность?
— А сейчас раздевайся до пояса и садись вот сюда, — она подтолкнула Данилу к застеленной белой простыней кушетке. — Сейчас быстренько сделаем разметку на спине и начнем бить. Уже к обеду будешь с новой татухой, вот твоя мадам удивится!
— У меня нет «мадам», — он неуверенно попятился назад, вцепившись в воротник рубашки, будто бы Маша могла насильно расстегнуть ее и повалить Данилу на кушетку.
Нужно просто взять себя в руки и успокоиться. Он — взрослый, сильный мужчина. Паранорм, в конце концов. Обычная девушка никак не сможет его одолеть? Да и зачем бы ей это?
Но голос здравого смысла звучал как-то неубедительно, в воображении Маша представала огромным, покрытым щупальцами и слизью монстром, который неспешно опутывал Данилу, а после привязывал его к кушетке. И сразу же каждое из щупалец обхватывало по машинке для татуировок и тыкало ими в жертву. Накатывала боль, слабость, злость от осознания собственной беспомощности. И в конце — мучительный стыд от того, что теперь все тело Данилы покрыто кривыми синими рисунками, изображавшими купола, кресты и расплывчатое «Маша». А рядом стоит мама и укоризненно качает головой, словно бы хочет сказать: «Данила! Как ты мог так низко пасть?».
Он снял очки и протер их, чтобы успокоиться. Неслабо он перепугался. И из-за чего? Простой татуировки, которую, к слову, никто не заставляет делать!
— Если честно, то я не рассчитывал, что буду набивать татуровку сегодня. Думал, вначале мы все обсудим, выберем дату…
— Да брось! Это же не ДХС, меньше часа — и вернешься на работу! А то мнешься так, будто бы боишься нагоняя от мамы.
Маша вымыла руки, надела перчатки и уселась в свое рабочее кресло, буквально излучая уверенность, что Данила нуждается в татуировке и непременно сделает ее сегодня.
— А что такое ДХС? — он на всякий случай отошел подальше и сел на стул в углу кабинета. Маша понимающе улыбнулась и отложила картинку с лисом в сторону. Из-за ее плеча недобро смотрела нахмуренная мама, даже в его восприятии не готовая смириться с подобным проступком единственного сына.
— Добровольная хирургическая стерилизация. Да ложись, размечу контур и дам зеркало, сам оценишь, хорошо будет смотреться или нет. Или боишься, что я плохо набью? Вот, у нас на стене все мои дипломы и сертификаты висят.
— Нет, не в этом дело. Скорее…
— Боишься, — Маша подняла палец вверх, затем все же встала и подошла к Даниле, чтобы за руку привести его к кушетке. — Но зря. Вот увидишь, пройдет время — и захочешь еще одну татушку. Набьем тебе тогда эту птичку, или кельтский орнамент.