Почему кельтский? Он бы предпочел что-то в стиле японской живописи, да и к лису она бы лучше подошла…
Стоп! Он и лиса-то набивать не собирается, взял рисунок из дома, чтобы был повод поговорить с Машей о ее родственниках. А эта напористая девица склоняет его к надругательству над собственным телом!
Нет. Это мамины слова, сам он всегда нейтрально относился к татуировкам. У Маши их, наверное, десятка полтора, и ни одна ее не портит. Наоборот, только подчеркивают необычность внешности. Симпатичная девушка, а он всегда был неравнодушен к брюнеткам.
Вот же озабоченный придурок! Еще недели не прошло, как расстался с Олей, а уже засматривается на других женщин. И на кого? Свидетельницу по делу! Которой еще только предстоит узнать, что она уже вдова, хотя и регулярно видит своего мужа.
— Не боюсь, но татуировка — ответственный шаг, отметина на всю жизнь.
— Но тебе она подойдет! Я же вижу, — Маша ненавязчиво сняла с него рубашку и помогла лечь на кушетку, затем намазала кожу на лопатке прохладным гелем и приложила сверху картинку. — Уже лет пять здесь работаю, научилась отделять тех, кому это даром не надо, от тех, кто хочет, но боится.
— Вообще-то я не трус.
— Верю. Так что расслабься и лежи спокойно, чтобы контур не уполз.
Ничего, он просто посмотрит на контур лиса на своей спине, а после они с Машей отправятся пить чай и вести непринужденную беседу о ее родственниках.
— Ну вот и все, контур нанесли, будем начинать бить, — Маша решительно распаковала одноразовую иголку и взялась за заправку краски в машинку для набивки татуировок.
— Постой! Ты же говорила — просто посмотрим! — Данила подскочил с кушетки и подошел к зеркалу. Рядом с которым на отдельной тумбочке лежало еще одно, поменьше, как раз для таких случаев, когда нужно рассмотреть что-то на своей спине.
А Лис действительно был хорош! Маша что-то подправила в рисунке Кисы, добавила ему объем и четкость, и теперь он больше походил на профессиональный эскиз для татуировки, а не нарисованный набегу эскиз.
— Не ну круто же, да? — Маша надела очки и подвинулась поближе к кушетке, намекая, что и Даниле пора вернуться на место. — Все, ложись, время делать сюрпризы своей мадам.
— Нет никакой мадам! И я не уверен, что…
— Зато я уверена, давай!
В конце концов, что он теряет? Татуировка совсем небольшая, на спине, никто о ней и не узнает. И вполне возможно, что город, и Данила вместе с ним доживают свои последние деньки, и с новой отметиной на теле предстоит жить неизвестному некросу. А стоит ли беспокоиться о здоровье мертвяка?
Да и о собственном, скорее всего, не стоит. У Маши здесь чисто, иголка одноразовая, на руках у мастера перчатки. Все должно закончиться благополучно.
— Ну прям как барышня-гимназистка, которая боится пойти против воли авторитарной маман! Даанила, у нас с тобой как секс по телефону: куча разговоров и никакого процесса.
Он вздохнул, все же снял очки и лег на кушетку, на всякий случай распрощавшись со своей красивой и чистой спиной. Машинка зажужжала, а Данила ощутил первый укол. На деле все оказалось не так страшно: словно бы царапали кожу. Маша же продолжила болтать, кажется, это ничуть не отвлекало ее от работы.
— То, что мадам у тебя нет, не проблема. Мужчина ты симпатичный, не дохляк и не квашня, с деньгами, правда, туговато, но у кого с этим сейчас хорошо? Вот увидишь, не пройдет и пары недель, как найдешь себе кого-нибудь. Или, хочешь, я тебя с парочкой подруг познакомлю?
— Нет, спасибо. На данный момент меня все устраивает.
— Да, понимаю. Иногда хочется просто побыть одному, не отвлекаясь на капризы второй половинки. Хотя знаешь, у меня этот период уже порядочно затянулся: муж уже третью неделю живет с мамой на даче. Почему?
Данила обрадовался, что лежит на животе и избавлен от необходимости смотреть Маше в глаза. Как можно сказать ей правду о смерти мужа? Как можно просто так врать человеку, который не сделал тебе ничего плохого? На его счастье, девушка не обратила внимания на эту заминку и продолжила разговор.
— Ты знаешь, он и перед бегством на шесть соток был странный. Нет, так-то Стас всегда был странный, иначе фиг бы мы поженились, но тогда он стал суперстранным. Правильный такой весь, чинный, на работу устроился, бросил писать свою книжку века. Я обрадовалась тогда невероятно, надоело уже одной на всю семью горбатиться, потом дошло, что Стас совсем другой стал. Чужой. Вообще, все чаще думаю, что на самом деле он нашел себе любовницу и смотался к ней, а со мной расставаться не хочет, потому что второй такой дуры, готовой содержать тридцатилетнего оболтуса, не найдешь.
Боль между тем все нарастала и нарастала. Казалось, что Маша обманула его и вместо татуировки сдирает с него кожу, отрезая по маленькому кусочку. Изредка она проводила по спине смоченной в чем-то прохладном салфеткой, и сразу становилось легче. На какое-то время. Очень хотелось сбежать, но Данила уговаривал себя, что перетерпеть такую боль — сущий пустяк. У Маши намного больше татуировок, как-то же она пережила это? Но Данила пустился в такую авантюру в последний раз!
— Слушай, может, мне грудь увеличить? Только и слышу отовсюду: сиськи, сиськи, сиськи! Вдруг Стас после этого вернется? Денег, правда, свободных нет, зато кредиты-то никто не отменял!
От такого вопроса Данила даже поперхнулся и пару минут собирался с мыслями, подбирая внятный ответ. А Маша-то сильно переживает пропажу своего Стаса, каково же ей будет узнать о его смерти? И откуда она взяла этот бред про операцию? Нормальная у нее грудь!
— Знаешь, одна моя коллега при скромной двойке умудрилась пять раз побывать замужем. И сейчас пользуется успехом у мужчин.
— Видишь! Груди нет и счастья нет.
— Нет, — собственный голос показался Даниле удивительно сиплым и страдальческим, как у узника после пыток. Надо просто набраться терпения, не будет же эта процедура длиться до вечера? Маша сама сказала, что к обеду он уже будет с татуировкой. — У Ольги характер ужасный, потому от нее все разбегаются. Грудь здесь не при чем.
А еще Кровавая Смерть опаснее всех известных ему людей, кроме, пожалуй, Льва Фарина, что тоже не способствует долгой и счастливой семейной жизни.
— А хочешь я все разузнаю про твоего мужа? — предложил Данила, порадовавшись, что сможет убить двух зайцев: немного приободрить Машу и все-таки узнать, где ее муж. — Наша контора плотно сотрудничает с полицией и частными детективными агентствами, — Данила мысленно извинился перед стаей Диего, что настолько видоизменил род деятельности дружины, но сейчас это были несущественные детали: помочь Маше он и в самом деле мог, а уж какие средства для этого использовать — дело десятое.
— Да? Здорово! Я так рада, что ты вчера ко мне подошел. Это все птичка! Определенно она приносит удачу!
— Я бы так не сказал, — поморщился от боли Данила, мысленно проклиная и птичку, и ее «хозяина».
Все члены семьи уже разбежались по своим делам, медсестра проводила время где-то на кухне, подозрительно сблизившись с домработницей, Елисей продолжал делать упражнения, параллельно проверяя дела в бабкином приюте. Картина вырисовывалась весьма занимательная, и сильно не хватало возможности самому съездить туда и все рассмотреть.
Но с этим было все очень плохо. За несколько дней тренировок ему удалось добиться значительного прогресса: без посторонней помощи Елисей мог самостоятельно встать, пересечь комнату, вернуться к кровати и сделать несколько самых простых упражнений. Но и только. Пока что он боялся и думать о том, как будет спускаться по лестнице, садиться в машину и ехать куда-то. А это означало, что нужно искать себе союзников. Осталось выбрать, кому довериться в ситуации, когда под личиной твоего друга или родственника может оказаться мертвяк.
Ольга? Она не раз спасала ему жизнь, сама была невероятно сильной и вряд ли бы так просто сдалась мертвякам. При этом Елисей понимал, что просить Волкову о помощи бесполезно: если бы она хотела, то помогла бы сама, как вчера со смартфоном.
Оставался только Данила Сергеевич. Но нужно было проверить, не связан ли он с мертвяками. Конечно, раньше он и сам отправлял Елисея домой присмотреться к родне, но кто поручится, что за это время бывший начальник пятой бригады не уступил свое тело мертвяку? Елисей мысленно извинился перед Данилой за свои действия и запросил у системы распечатку его звонков и переписки, а также маршрут всех передвижений по городу.
В это же время охранник завел кого-то в дом, как нарочно заслоняя посетителя от камер наружного наблюдения, заметно было, что незваный гость низкого роста и достаточно хрупкого телосложения. На голове кепка, козырьком заслонявшая все лицо. Очень знакомая фигура, но какая-то дерганная, угловатая, совершенно неестественная.
Елисей со всей возможной поспешностью доковылял до кровати, улегся в нее и постарался изобразить, что крепко спит. Возможно, гость постесняется беспокоить инвалида и уберется домой. Наверняка это кто-то знакомый из той, прошлой жизни, в которой не было ни Надзора, ни кибернизатора, ни ужасов другого мира. Жизни, от которой не осталось ничего, даже самого Елисея, слишком уж он изменился за эти без малого два года.
Дверь в комнату открывалась неспешно и почти беззвучно, как всегда это делала неживая медсестра. Затем двое вошли в комнату, едва слышно ступая по полу. Ноутбук забрала вредная бабка, и Елисей не мог посмотреть на вошедших даже через его камеру.
— Ой, кажется, наш принц спит, — елейный голос медсетрички царапал не хуже иголки. — Простите, но доктор запретил его лишний раз беспокоить. Пойдемте на кухню, подождем, пока он сам проснется.
— Нет, спасибо. Если можно, я постою тут минуту и уйду. Боюсь, что он и после пробуждения не захочет со мной разговаривать.
Это определенно Сашин голос. Но в нем проскальзывало что-то неуловимо чужое, искусственное, наигранное. И система выдала лишь восемьдесят четыре процента совпадения с оригиналом. Глюк из-за недостатка мощностей? Или Саша действительно так сильно изменилась, истязая себя переживаниями за Елисея? А он, как последняя свинья, так и не удосужился написать ей. Конспиратор хренов.