Почему я не поняла раньше? Почему?!»
Эта запись осталась одной из последних в дневниках императрицы Альбины. Она сделала ее до того, как отправилась на Дикий в последний раз. Трактовали ее однозначно: Альбина боялась, что если не победит Кенора Сутра – Мертвого Короля, он нанесет огромный вред Сайнессу. Отправится со своими нгор’о прямиком в Лайт, или разрушит Стену Регана… В общем, ее поступок считался логичным. А то, что она не ввязалась в эту схватку раньше, объясняли очередной войной в Викинде, где Альбине приходилось участвовать и в переговорах, и в сражениях. Местные сепаратисты раскопали замок со времен Эпохи Магии, и нашли несколько артефактов тех времен. Без Волшебницы справиться с ними не могли.
Ила очень подробно изучала эту историю, и формальная причина затянуть с путешествием на Дикий у Альбины была. Но все говорило о том, что о появлении Мертвого Короля она узнала до этого. Если она понимала, какая опасность от него исходит, почему ничего не сделала раньше?
И самое главное… «Сердце Элессанра». Историки Императорского Дома сходились во мнении, что Элессанр – это, на самом деле, Лессан. Два разных имени, которые иногда путали из–за похожих сокращений: Лесс, Лесса. И Лессаном звали старшего брата Альбины, умершего в возрасте двух с небольшим кругов от могущественной лихорадки. Считалось, что Альбина каким-то образом хотела… воскресить брата. В связи с этим даже возникла теория, что Мертвый Король, находясь на вершине своего могущества, способен воскрешать из мертвых. Не создавать мертвецов, а возвращать к полноценной жизни умерших.
Ила сомневалась. Не насчет способностей Мертвого Короля, об этом она мало знала, а о мотивации императрицы. Альбина родилась за схождение до того, как ее старший брат умер, знакома она с ним не была. Такой памятью, чтобы помнить себя в младенчестве, Волшебница не обладала, иначе бы она вряд ли вела дневники.
Принцесса даже немного стыдилась этого, но она не понимала, откуда у Альбины могло возникнуть желание спасти именно Лессана. Почему не других людей? В Викинде в боях с альянсом Старой Луны погибло несколько защитников императрицы. Почему она не хотела вернуть их? Или, если уж на то пошло, почему не свою маму? Все матери Волшебниц умирали при родах, и Альбина не была исключением. С Илой произошло то же самое, и ею не владела навязчивая идея о том, чтобы как-то свою маму воскресить. Если бы она знала способ, конечно, она бы это сделала, но такого даже в Эпоху Магии не умели. Потому Ила не корила себя за смерть мамы.
– И ты совершенно права, – заметила негромко Диана.
– Я знаю.
Наверное, потому у них не ладились отношения с Франческой. Совсем чуть-чуть, но сестра маму помнила. И не факт, что ни в чем Илу не винила.
Но в истории с Альбиной речь шла не о маме и не о ком-то, кого она хорошо знала, а о брате, которого она даже ни разу не видела. Потому…
«…легкого пути к сердцу юного Элессанра!..»
Ила отчетливо помнила фразу и не сомневалась, что каким-то образом она связана с Испытанием. Это не могло быть простое совпадение! К сожалению, никто из «друзей» не заметил, кто именно это выкрикнул. Диана спросила даже у Леоны Ворчуньи, та лишь провыла в ответ что-то невразумительное.
– Мы найдем кого расспросить, – заверила Диана. – А пока тебе лучше поесть.
– Да, наверное.
– А торт принесут?
– Кстати, можно попросить.
– Ура!
Кевин запрыгал по комнате, хохоча и размахивая руками.
Кроме торта – не воздушного, конечно, а попроще – принесли еще копу и несколько местных блюд. Едва увидев еду, Ила ощутила, что тупорука готова съесть. Когда много колдуешь, есть всегда хочется, да и усталость накапливается. И чем мощнее заклятия, тем быстрее они тянут силы. Не физические, а какие–то умственные. Когда долго решаешь сложные задачи на уроке по числам такое же ощущение. Сложно сосредоточиться, хочется отвлечься на что-то другое, может голова заболеть. Главный признак – сухость во рту, от которой не избавиться, просто напившись.
Когда к магической нагрузке добавляется физическая, то «высохнуть» от магии еще проще. В том числе, от истинной. От нее Ила уставала даже быстрее. Хотя в архивах и говорились, что истинные маги обладали почти неисчерпаемыми запасами магических сил. Не ведали усталости, могли творить заклятия, для которых не существовало достаточно мощных магоэлементов. Иногда Иле казалось, что все это наглое вранье.
– Могуществанная, они собрались, – довольно неожиданно донесся до нее голос Терикана. Поев, Ила чуть было не задремала.
– Я иду.
Когда Ила с защитниками добрались до здания Совета Фактории, оно оказалось разгромлено: внутренние двери выбиты, с иглолистов ободрана листва, повсюду валялись обломки мебели и разбитые формы. Будто рралы магоэлементы искали. Ушло не меньше шара, чтобы переловить блуждавших по коридорам поднятых. Затем, еще столько же выясняли, куда делись ключник и держатели. Как раз тогда Ила позволила усадить себя в одну из комнат и послать в ближайшую уцелевшую теплую за едой.
Когда они с Териканом вошли в комнату Совета, номме внутри… нервничали. На стуле сидел только грузный имперец. Судя по всему, Тулавиан Церт – держатель магоэлементов. Из оставшихся четверых двое были Саме из младших семей: Шонут и Гидиж Лотос. Первый – ключник фактории, второй – держатель финансов, оба с манусами на руках. Даже в их внешности что-то напоминало о «древних» Саме. Те же тонкие лица и острые носы. Помимо них она опознала держателя шахт – Ги Этеста. Он стоял у окна и обеспокоенно смотрел куда-то вниз. Четвертый, скорей всего, был нормандцем. Он не носил ни герба на одежде, как сайнессцы, ни семейного браслета на запястье, как онорец, зато даже над немаленьким Териканом возвышался на целую голову, а волосы были даже белее, чем у нее. Раньше Ила нормондцев не встречала, но внешность и вправду оказалась показательной. Простоватое лицо выдавало крайнюю степень замешательства. Значит, Вакунг Альтвист – держатель порта.
– Я пришла, уважаемые, номме…
– Могущественная! – тут же вперед вышел старший Лотос и, встретившись с ней взглядом, прикрыл глаза на полный мал. – Сама магия послала вас к нам! Наша благодарность не знает границ! Если бы вы знали…
– Может, ты перестанешь? – недовольно перебил его онорец. – Сначала разберемся со всем этим… этим, а потом будешь политические знакомства заводить?
– Что?! Да у меня и в мыслях не было!
– Не было, не было, – бросив еще один взгляд в окно, мужчина повернулся к Иле. – Вижу вас, леона Тарлиза. Ги Этест, верхняя семья, держатель шахт фактории, – он подошел ближе и прикрыл глаза на пару мотов. – Вы действительно чрезвычайно нам помогли, хотя ваш визит и стал для нас неожиданностью…
– Хочет понять, зачем ты здесь, – хмыкнула Луиза.
Леона Серанора сама преподавала ей дипломатию, у Луизы это был один из любимых предметов.
– Как все это произошло? – спросила принцесса, еще раз обведя комнату взглядом.
За шар до этого ей пришлось упокоить здесь молчуна, еще с двумя справились защитники. С тех пор изнутри успели убрать тела и вынести сломанную мебель. Пятна крови с паркета никуда не делись.
– Мы удивлены не меньше вашего, могущественная, – ответил ключник. Перед этим он бросил короткий взгляд на младшего брата.
– Что-то скрывает, – тут же сделала вывод Луиза.
– Разумеется, им есть, что скрывать, – согласилась Диана. – Тем более, после произошедшего подозрения будут падать на них.
– То есть, они ничего не скажут…
– Пока не узнают, зачем ты здесь – вряд ли.
Пауза затянулась. Оба Лотоса смотрели на нее невинными глазами. Онорец медлил, будто на что–то решаясь, затем отошел обратно к окну. Альтвист… возможно, в ней говорили стереотипы, но ей почему-то казалось, что от нормондца она вряд ли добьется чего-то путного. А вот Тулавиан Церт…
– Имперцы хорошо к тебе относятся, – согласилась Луиза. – Только говорить с ним лучше наедине.
– Да, ты права.
– Номме Лотос, – произнесла Ила вслух, – вы понимаете, насколько ситуация серьезная? Граждане Сайнесса погибли.
– Это ужасно, но на Диком такое постоянно происходит, – ответил ключник.
– Не в самой фактории и не в таком количестве, – Ила не отводила от него взгляда. – Нам в любом случае придется узнать причину. Мертвецы – это не шутки. Если не узнаем мы, этим займутся внутренники из надзора охраны. Им придется полностью проверить деятельность фактории. Вы это понимаете?
В этот раз Лотос молчал не меньше листа. Другие бросали на него взгляды, но что–то сказать не решались. Ила рассчитывала на Этеста. Формально, министерству охраны нечего было делать в фактории, потому что Дикий считался международной территорией. Ила думала, что онорец на это укажет, но он промолчал. Тоже ждал реакции ключника. Получалось, что власть у него в фактории не симоволическая, а вполне реальная.
– Я согласен с вами, могущественная. Возможно, без следователей нам не обойтись.
– Реганов Саме! – подумала про себя Ила, и Диана с Луизой с ней согласились.
***
Ила завершила совещание. Ее еще раз горячо поблагодарили, просили обращаться по любому вопросу. Принцесса заверила, что постарается не отвлекать уважаемых номме от дел, ведь им нужно восстанавливать город, составлять списки погибших, заботиться о раненых и много чего еще. Держатели заверили, что этим они и займутся. И по тому, как сморщились веки тех же Лотосов, когда она об этом напомнила, видимо, не так уж и соврали насчет этого.
– Нужно выяснить, что с остальными держателями и поговорить с жителями, – сказала Ила Терикану, когда они вернулись в комнату, что ей выделили. Хотя Кадон с Камнем остались на входе, на всякий случай, она наложила на помещение Шепталку.
– Я уже отправил Харта, – ответил Терикан. – Только…
– Терикан, ты можешь высказываться прямо, я же говорила тебе.