Единственное, что сделал полезного во второй половине дня, так это набросал небольшой отчет со всей известной мне информацией о пришельцах и их планах. Письмо с этим текстом ушло ко мне на почту с оживленного по такому случаю второго ноутбука, а отсюда уже в открытую можно будет переслать его дальше. Сначала на телефон, а потом MMC-кой Мытникову. Вот и все, я официально встал на путь, когда мне, если хочу выжить, придется играть роль связного таинственного незнакомца. Выглядит, конечно, немного наивно, но, надеюсь, приписки о том, чтобы Паучка не искали, а посредника не трогали во избежание разрыва контакта, хватит, чтобы военные не захотели терять такой ценный источник. Все-таки информация уникальная, такого им больше никто не расскажет — можно и пойти навстречу, как мне кажется. Тем более, Питер Паркер же с подобной ролью справлялся — неожиданно возникшая в голове ассоциация так же неожиданно открыла мне глаза на то, откуда мое подсознание вытащило псевдоним для своего альтер эго.
Решив временно отложить все эти мысли, я сходил в уборную, набрал целую ванну ледяной воды, даже высыпал туда пару пакетиков сухого льда, купленного по дороге домой — а вот теперь пришло время стать еще немного лучше. Вернее, быстрее.
Вложить очко улучшения в скорость тела.
Как и в прошлый раз, боли не было, но температура начала стремительно расти. Вот и пригодилась мне моя охлаждающая ванна. Десять минут, в течение которых я периодически опускался с головой под воду, прошли очень быстро, а потом я как-то быстро понял, что все закончилось. Вместе с этим пришла и неожиданная мысль: а ведь скорость прохождения нервных импульсов — это не только скорость тела, но и мысли. Я не обращал на это внимание раньше, но в последнее время я на самом деле начал гораздо больше думать. Вот и сейчас: еще недавно я сидел и молча страдал, а теперь как-то неожиданно появилось желание разложить все по полочкам.
Попытка честно взглянуть на то, что я творю, привела меня к неожиданному выводу о моем поведении в последнее время. А ведь я сейчас просто играюсь. Кичусь своей новой ролью, способностями, а в глубине душе готов в любой момент сдаться. Вот и в туннеле, когда мы сражались с орками, не раз проскакивала эта мысль — вот еще немного, и я признаюсь, и посмотрим, что тогда они скажут. Проклятая директива номер девять, пока не услышал про нее, ведь смотрел же на мир совсем по-другому. А сейчас такое чувство, что у меня есть запасные жизни. Вот только это не так. И, самое главное, для чего я все это делаю? Брату сказал, что хочу разобраться во всем ради Ирки. Но ведь дело-то не в этом на самом деле. Нет, конечно, я хочу это сделать, но этот мотив точно не самый главный. А что тогда?
Закопавшись внутрь себя, я неожиданно понял, что там, где должны быть желания, мечты, какие-то важные для людей вещи, у меня — пусто. Черная дыра, где только и есть что завывающий кладбищенский ветер. Бррр, как же мерзко. Как будто я и не человек вовсе. Не хочу! Даже пришельцы, и те гордятся своими народами, своей силой, у них у всех есть какие-то цели, ради которых они готовы рисковать. А у меня ничего нет. Придумал себе — нет, даже не придумал, а просто украл — три правила и успокоился. Не попадаться, становиться сильнее… Но для чего все это? Чего я хочу? Вот брат стал сталкером — ну, они себя называют по-другому, но на мой взгляд, чем они занимаются как не ныряют каждый день в очередную зону. Скоро, уверен, они с операций еще и ништяки какие-нибудь начнут притаскивать. Тогда сходство станет вообще окончательным.
Но главное-то, что у него есть цель для себя, однако при этом работает он и на всю страну тоже, полезное дело делает. А я? Сегодня помог, но что будет завтра? Стоп, а что если мне самому себе попробовать эту цель придумать? Тем более что и стараться особо не надо. Вот же она прямо перед глазами, даже не цель, а целище. Только до этого, глядя через привычную призму циничности, я ее даже не замечал, да и кто бы заметил. Получив свою силу, я ведь могу заставить всех по-другому взглянуть на проклятых, помочь людям увидеть ту пользу, что такие как я, сможем приносить: защитить обычных людей от пришельцев, помочь военным не терять людей — кучу всего можно сделать. Каждый день! И при этом не превращаться в винтик огромной машины, как брат, а остаться собой. Это уже, получается, не детская наивная мечта (кто никогда не примерял на себя плащ супергероя?), а то, ради чего можно и постараться.
Как-то неожиданно добравшись в мыслях до чего-то конкретного, я взял и кивнул сам себе. Да, я, может быть, и идеалист, но так кому от этого плохо? А свой выбор я уже сделал. И раз так, то пойду-ка я пройдусь до моего собственного дома. Если военные уже взяли ситуацию под свой контроль, то проблем там быть не должно. А свои стены, как известно, помогают. Сразу успокоюсь… Хотя кого я обманываю? Себе-то можно признаться! Первое — не хочу жить в квартире Ирки, второе — хочу посмотреть, что стало с той скрытой квартирой у меня над головой. Я же ее сдал военным вместе с туннелями, наверняка же уже что-то там устроили. Вот и неплохо было бы узнать результат. Если хозяина не будет, а я смогу скопировать эффект защиты, то можно будет в дальнейшем заниматься тренировками и дома. Разве можно упускать такой шанс?
Добравшись до родной многоэтажки, я первым делом убедился, что после моего ухода здесь никого постороннего не было, а потом спустился на два этажа ниже. Да, интересующая меня квартира находится наверху, но не лезть же туда без какой-либо подготовки. А тут живет Степановна, старая сплетница, которая всегда в курсе всех последний событий не только в подъезде, но и в доме. Так уж сложилось, что в свое время они дружили с моей бабушкой, вот и на меня у нее теперь проецируется хорошее отношение. Вот черт — как-то внезапно я обратил внимание, что и думать стал какими-то новыми категориями. Раньше просто радовался, что старая перечница на меня не бурчит в отличие от остальных, а теперь подвел под это теорию и собираюсь использовать. А ведь мне нравится это новое состояние. Такое чувство, что я могу контролировать все вокруг.
И ведь действительно могу, пусть не все, но многое. Вот и разговор со Степановной прошел не зря, много нового узнал. Оказывается, Владимир Петрович со второго окончательно спился, а вот к Сергею Ивановичу, который раньше притворялся приличным человеком, приходила милиция, забрали его самого и компьютер. Только Степановна почему-то была уверена, что старый полковник — и откуда она такие детали знает? — обязательно выкрутится.
— Очень уж важно он себя вел, и руки ему никто не заламывал, — уверенно объяснила она свою позицию.
— И что, только военные и участковый были? — макая в чай захваченные в виде презента сушки, я сидел на кухне и пытался осознать все никак не желающую складываться картину.
— Да, больше никого не было, — ответила Степановна, а потом как-то неожиданно добавила. — Вот думаю, надо было взять у него ключи, цветы бы могла поливать пока. А то ведь умрут.
Старушка, тяжело вздохнув, замолчала, а я наконец смог придумать логичное объяснение тому, почему в такую странную квартиру не направили научников. Единственная версия, которая на данный момент пришла в голову, — это то, что они уже сталкивались с подобными случаями, и ничего опасного в этом нет. Ну, вот и прекрасно. Значит, ничего страшного не случится, если я тоже попробую заняться этим феноменом, и квартира как раз пустая — будем считать это знаком. Принявшись прощаться, я уже почти дошел до двери, когда Степановна умудрилась меня по-настоящему огорошить.
— И это, — было видно, что она как-то непривычно для себя смущается, — захочешь поговорить об Ирке, ты заходи. Ты не смотри, что я старая, я пойму.
Я тут хитрые планы кручу в голове, радуюсь, что смог использовать человека, а она мне просто пытается помочь. Мышцы на лице задрожали, захотелось, как в детстве, разреветься во все горло. Но нельзя. Как сказали в одном мультфильме — а именно там порой говорят, не стесняясь, самые правильные вещи — мужик не должен плакать, потому что со слезами уходит боль. А я не хочу, чтобы она уходила, я хочу собрать ее в кулак и переплавить во что-то по-настоящему полезное.
— Спасибо, — с трудом выдавив из себя одно-единственное слово, я чуть ли не бегом поспешил убраться к себе в квартиру.
Ну их, эти переживания. Лучше побыстрее заняться делом и выкинуть их из головы. Итак, моя цель у меня над головой — надо туда попасть и все хорошенько проверить. Хочу ли я при этом попасться и быть замеченным? Нет. Значит, самое время попробовать воспользоваться моей новой призрачной формой: как я слышал, сейчас все силы военных и полиции задействованы в операции с подземными ходами, так что какое-то время можно не бояться наследить. Хотя при этом, конечно, лучше не увлекаться. А теперь — умереть.
Призрачная форма.
Такое странное чувство. Раньше, когда я переходил в мертвое состояние, я оставался, прежде всего, наблюдателем. Я мог командовать своим питомцем, получать данные от духа, даже немного управлять силой вокруг себя, но при этом даже намека на возможность движения не было. И вот наконец-то я могу сделать свой первый призрачный шаг. Как же круто! Я, черт побери, Каспер — доброе и очень милое привидение с моторчиком. Стоп, последнее — это уже из другой оперы.
Оглядевшись по сторонам и немного освоившись, я попробовал сделать то, что, на мой взгляд, должен уметь делать любой нормальный призрак — попробовал пройти сквозь стену. И тут же облом — ничего не вышло, а еще приложился так прилично. Интересно, а после призрачной формы можно обзавестись синяками на реальном теле? Впрочем, это не главное — главное в том, что пробраться через потолок сразу в квартиру соседа у меня не получится. А жаль, это было бы очень удобно. Ну, как говорится, за неимением гербовой будем писать на обычной.
Вернувшись обратно в мир живых, я приоткрыл дверь на лестничную клетку, а потом, повторив все операции, аккуратно выскочил туда в своем новом облике. Мой предел удаления от тела — тридцать метров. Так что особо далеко уйти не получится, а вот прогуляться по ле