Не успел я придумать ответ на этот заданный самому себе вопрос, как, проследив за направлением, откуда летела эта тень, я увидел гигантское черное облако, в котором сотни и тысячи таких проклятий крутились единым ураганом. И прямо над Изумрудным городом, точнее, если вспомнить его планировку, над эльфийским кварталом сгустился центр этой черной кляксы. Но почему чужаки сдерживают такую мощь? Я, конечно, не специалист, но что-то мне подсказывает: если спустить это ураган с поводка, вряд ли военные смогут ему что-то противопоставить.
— Обалдеть! — присматриваясь, я неожиданно обнаружил причину, по которой проклятья не могли вырваться на волю. Сотни и тысячи духов, закрутивших что-то вроде встречного водоворота так, чтобы вся эта махина, вобравшая в себя прямо пропасть силы, замерла в устойчивом равновесии. Но если в дело пошли духи, то что же получается — орки сдерживают эльфов, не давая им обрушить на людей всю свою мощь? Не об этом ли говорил тот полковник, заявляя, как нам повезло, что в наш мир попала не одна раса чужаков, а сразу несколько?
К сожалению, больше времени разбираться в своих новых ощущениях у меня не было: таксист уже начинает звонить, чтобы узнать, поеду ли я вообще, да и брата не хочется заставлять ждать. Да, еще будет время все обдумать, а пока разберемся с Димоном и его эльфийскими подругами.
Вот только разговор между нами не задался: единственное, что порадовало, так это то, что брат явно знал про эльфийские амулеты, и история, как я случайно видел использующего их Вакулу, не пригодилась. Но, к сожалению, рассказать что-то помимо этого я так и не решился. И виной всему был вьющийся над головой у брата темный туман.
Дух-шпион, уровень 1, аудионаблюдение.
И как в такой ситуации делиться секретами или рассказывать что-то подозрительное? Да Димон же меня пусть и не по своей воле, но моментально рассекретит. И ведь даже убийство этого духа не поможет. Ведь тот, кто его послал, уже в курсе, с кем встречается брат, и стоит мне прирезать этот дымок — а я уверен, что легко смогу это сделать — как моментально появятся очень ненужные мне подозрения.
И что мне после этого остается, кроме как попрощаться и сделать вид, что уезжаю? Потом выскочить за ближайшим поворотом, перейти в призрачное состояние, вернуться обратно и прирезать духа-шпиона. Теперь-то, когда эта муть доложила о моем отъезде, можно и руки распустить. Все-таки личная безопасность — это, конечно, важно, но отпустить брата, так ничего и не сделав, особенно видя, куда он все глубже влипает, нет, этого я себе позволить не могу.
— Слушай меня внимательно, — не знаю, как именно перетянутое в призрачное состояние ухо передает звук телу, но судя по расширившимся глазам Димона он меня прекрасно понимает. И, что самое главное, узнает. — Я знаю, что ты измененный, видел твои призрачные пули. Я тоже, только специализация другая: мир духов, как у орков-шаманов, все такое.
Получив возможность выговориться, я, тем нее менее, не стал особо углубляться в лирику, обозначив свои способности лишь общими словами.
— Первое, никогда и ни с кем это не обсуждай этот разговор. Я буквально только что уничтожил на тебе магическую прослушку и не могу гарантировать, что очень скоро не появится новая, — так, с предостережениями я закончил, теперь можно переходить и к самой сути. К счастью, мы с Димоном всегда доверяли друг другу, и сейчас, несмотря на всю странность ситуации, он готов меня выслушать. — Второе, твои пули не абсолютны, сильных духов или специальную защиту им не пробить, так что не лезь на рожон. Третье, у чужаков есть люди на самом верху, так что опять же будь начеку, вас в любой момент могут разыграть в темную. Четвертое, у Марины эльфийский амулет, и она периодически его использует. Тут смотри сам — либо она его нашла и не сдала, либо работает на ушастых.
Тут я заметил напряжение на лице брата — неужели для него это так важно?
— Нет, ее не убили и не подменили, она точно человек, — я сначала отвечаю на так и не заданный вопрос, а потом продолжаю. — Ваш Вакулов тоже пользуется такими амулетами, причем у него их целая куча. Кстати, он делал вид, что работает на данов, потом на орков, но обманул и тех, и других. Что при этом у него с эльфами — неизвестно.
— Даны? — брат чуть слышно пошевелил губами, но я понял, о чем он спрашивает.
— Самоназвание людей-чужаков, — я немного сбился с мысли, так что пришлось прокручивать в голове с самого начала все, что уже сказал, чтобы настроиться на нужный лад. — Так вот, если что, чужаки не ладят, и именно эта вражда сдерживает их от того, чтобы стереть нас в порошок. К счастью, у нас на самом верху об этом знают, но ситуация от этого, конечно, легче не становится.
Димон попытался что-то возмущенно прошептать о том, как они эффективно расправляются с любыми угрозами. Да уж, незнание делает нас храбрыми.
— Да помолчи ты, — я так и не дал ему договорить. Прервал старшего брата, наверно, впервые в жизни, вот только сейчас на самом деле не до препирательств. Учитывая концентрацию событий вокруг наших военных, рядом с их базой наверняка есть наблюдатели чужаков, и подходить к ним слишком близко мне что-то не хочется. — Да, вы на данный момент слабее, просто поверь. Например, сейчас над лагерем эльфов кружится несколько тысяч проклятий, которые, если отправить их в город, превратят тут всё в самый настоящий хаос. И сдерживаете их не вы, а орки, которые не хотят усиления своих конкурентов. Да, это обидно, но это еще не конец. Каждый день я и, уверен, тысячи других измененных становятся сильнее, каждый день наши ученые придумывают новые способы противостоять чужакам. Уверен, если не рубить с плеча и выждать достаточное время, мы станем сильны настолько, чтобы и самим выдержать любой удар.
Черт, несу пафосную чушь. И самое обидное — я сам во все это верю. Верю, что смогу повернуть ход всего этого противостояния. Пока не знаю как, даже до конца не понимаю ради чего, но смогу. Сейчас бы предложить Димону уйти из гвардии, переждать, набраться сил вместе и потом уже нанести ответный удар. Так ведь он не согласится — принципы.
— Присоединяйся к нам. Твои возможности — это же самая настоящая магия, с ними мы избавимся от всех шпионов и сможем выжечь эту заразу с нашей земли, — однако, как я и думал, Димон все видит совсем в другом свете. Впрочем, если бы не такие, как он, те, кто готов сражаться, даже до конца не понимая как, мы бы могли сейчас потерять гораздо больше. Да и чужаки бы сдерживались гораздо меньше. А так, хотят они это признавать или нет, но им приходится с нами считаться. Вот только ответить положительно я все равно не могу — черт побери, и когда это я стал таким мудрым? Неужели последние повышения уровня нервной системы опять дают о себе знать?
— Не сможем, — а ведь обычно у нас все наоборот. Я пытаюсь творить глупости, а Димон меня останавливает. — Стоит мне открыть свои силы, как уже никто не сможет гарантировать мою жизнь. Вот ты дашь гарантии, что у вас в отряде или системе в целом нет кого-то, работающего на чужих, и даже не важно почему, по принуждению или даже по зову сердца?
Дима сначала собирался яростно кивнуть, но потом одернул себя и как-то обреченно мотнул головой.
— Даже сейчас я рискую, не потому что не доверяю, а просто потому, что уже на моем не самом высоком уровне мастерства есть магические технологии допросить любого так, что он не сможет ничего скрыть. А что будет дальше? — в голове тут же всплыла картина с замершим в кресле оглушенным полковником. А ведь в таком же положении через какое-то время вполне может оказаться и мой брат. Впрочем, пора начать говорить более конкретно, и раз уж решил рассказывать, то не стоит плодить лишние догадки. — Я говорю про свежие трупы. Чужие вполне могут их допрашивать, вытаскивая любую интересную им информацию, и мертвые, как известно, не умеют лгать.
Во взгляде Димона неожиданно что-то поменялось, и я понял, что он осознал, через что я уже успел пройти.
— Если что, чужие хотели захватить Судолатова, заместителя руководителя штаба по особым ситуациям. Я им помешал что-то у него выведать, но спасти его не удалось, — не знаю почему, но рассказывать, что я успел утащить аж две чужие души (полковника и мага данов) почему-то совсем не хочется.
— И что мы теперь будем делать? — Дима опять одними губами задал вопрос и уставился куда-то в сторону. Ясно, похоже, пытается меня разглядеть, вот только пока это явно за гранью его возможностей.
— Да, наверно, всё то же самое, — честно ответил я. Когда разговор начинался, была надежда, что я смогу что-то придумать, но сейчас пришло окончательные понимание, что мы, Котовы, слишком упорны, чтобы отступать. — Ты будешь работать в Росгвардии, я — заниматься своими делами, будем пытаться стать сильнее, чтобы в случае чего суметь выжить и защитить тех, кто нам дорог. Но теперь, правда, будет небольшое отличие. Ты будешь знать больше и, надеюсь, не совершишь каких-нибудь глупых ошибок. И, главное, мы будем помнить друг о друге и в случае чего призовем на помощь. Вместе мы ведь всегда сможем больше, чем по отдельности.
— Братья! — Димон произнес это слово на грани слышимости, но при этом буквально впечатал мне его в уши.
— Вместе навсегда! — наша детская клятва.
Вот теперь все сказано, и можно уходить. Сейчас я на самом деле спокоен: Димону, конечно, теперь долго придется пытаться осмыслить все то, что я успел ему рассказать, да и есть риск, что кто-то узнает о моей тайне. Но оно того стоило.
Так и не выходя из призрачного режима, я набрал скорость и двинулся в сторону Изумрудного города. Да, я еще слаб, но где как не на его окраине, где кишат творения некромантов и другая иномировая живность, можно стать сильнее. Где можно, я подстраховался, и сейчас не вижу другого способа стать сильнее, кроме как немного рискнуть. А смерч, понемногу начавший разрастаться у меня над головой, лишь подчеркивал тот факт, что времени мало. Сомневающиеся и осторожные отстанут и останутся ни с чем, а я… Я стану сильнее и обязательно выживу.