— А теперь говори! — закрыв за собой дверь, я с силой прижал Марину к стене и посмотрел прямо в глаза. — Ты ведь из-за Наташи молчала, верно?
Девушка не сопротивлялась, так что я ослабил хватку. Что это за отсутствующий взгляд?..
— Да, при этой златовласке мне точно не хотелось говорить, ты прав, — Марина невероятно спокойна, и это настораживает.
— Рассказывай, — повторил я, и вдруг снайпершу будто прорвало.
Я слушал и прямо-таки чувствовал, как меняюсь в лице с каждой ее фразой. Оказывается, ожерелье Марина сняла с мертвого эльфа еще в самом начале, когда мы уходили из Изумрудного города. Что ее вынудило так сделать, кто ее, фигурально выражаясь, дернул за руку, сказать сложно. Может, любопытство, как объяснила сама девушка. А может, и правда, кто-то заставил — в последнее время меня это ничуть не удивляет. В любом случае — когда никто не смотрел в ее сторону, снайперша инстинктивно сдернула амулет с шеи остроухого. Спрятала в карман, долго не могла надеть на себя — боялась. Потом рискнула, и… будто бы ничего не произошло. Но уже в скором времени она поняла: что-то все-таки изменилось. Что-то было не так, какие-то необъяснимые ощущения, странные образы в голове. Разобраться в происходящем оказалось несложно, особенно после того, как она первой обнаружила мертвяка на заброшенном цементном заводе. Все время, пока мы находились там, она постоянно чувствовала опасность и была начеку. И особенно острыми ощущения были во время нападения кровоеда. Тогда-то она и задумалась, после чего стала более внимательно смотреть по сторонам. И когда вновь к горлу подступил ком тревоги, она взяла себя в руки, огляделась вокруг и увидела тот самый ходячий труп. Кажется, она в тот момент сказала что-то вроде «он на меня смотрит»…
— Димон! — раздался за дверью голос Игоря. — Димон! Быстро выходите оттуда!
О чем он говорит? Кто-то идет сюда? Может, майор? Черт, не хватило времени!
— Дима, — а вот Марина, похоже, и вправду напугана, — я не хотела ничего плохого. Просто твой брат… я, когда его видела, тоже что-то чувствовала, понимаешь?
— Понимаю, — кивнул я. — Но, пожалуйста, не ставь Тимона в один ряд с тем мертвяком.
— Там не просто… — начала снайперша, но договорить не успела.
Дверь в кабинет широко распахнулась, и внутрь вошел Мытников — нахмурившийся, злой и не терпящий возражений.
— Это что за самоуправство, Котов? — спросил он. — Тебе мало понижения, ты еще пострадать захотел? А ну вышел вон!
Я попробовал было что-то объяснить, но майор буквально испепелил меня взглядом, даже говорить ничего не стал, и мне пришлось подчиниться. Разговаривал он с Мариной долго, но о чем — не было слышно, стены и двери в старом здании были сделаны на славу. В итоге нам с Игорем и Наташей оставалось лишь послушно стоять у запертого кабинета и ждать. А ведь Мытников все-таки железный мужик — лично пошел допрашивать нашу красавицу, даже конвой с собой не взял. И есть у меня такое чувство, что сообщать о нашем небольшом открытии он тоже решил не спешить.
Прошло, наверное, минут сорок или даже больше, и вот дверь наконец-то открылась. Из кабинета вышел все такой же хмурый майор и выглядевшая просто морально убитой Марина. Без наручников, что нас несколько удивило. О чем они договорились?
— Котов, зайди ко мне, — не глядя в мою сторону, приказал Мытников и быстрым шагом направился в свой кабинет.
Так, кажется, назревает что-то интересное. Заинтригованный, я пошел вслед за командиром, размышляя над происходящим.
— Сядь, — бросил Мытников и сам тяжело опустился в свое кресло. — Почему начал действовать сам? Почему не дождался меня? Решил поиграть в контрразведчика?
Не успел я и рта раскрыть, как майор прочел мне длиннющую нотацию на тему того, где он видел таких конспираторов и что с ними делал. Странное чувство: мне было одновременно и смешно, и интересно, и страшно. Затем, уже после того, как раскатал меня в блин, он изложил суть сложившейся ситуации. И, надо сказать, она была весьма неожиданной.
— Официально Алейникова остается командиром, — заявил Мытников, а я, услышав это, просто оцепенел. То есть меня как простого измененного сразу снимают, а ее за сокрытие артефактов оставляют на месте! Или это дурно пахнет, или я о чем-то еще не имею понятия. — Для всех остальных это должно остаться на уровне недоразумения, если кто-то вообще об этом случае знает…
— Участковый… — начал было я, решив не лезть вперед со своими вопросами и сначала дослушать все, что мне планируют рассказать, но майор прервал меня.
— Уверяю тебя, он уже обо всем забыл. А если и нет, то не побежит никому докладывать — будет думать, что это наше внутреннее дело, и мы разберемся сами. Впрочем, как оно и должно быть. Так что для всех, еще раз подчеркиваю, все в порядке и все по-прежнему. Патрулируете улицы, выполняете задания, сражаетесь с чужаками. Все понятно?
— Никак нет, — нахмурился я. Все-таки я должен понять, что происходит.
— Логично, — неожиданно кивнул Мытников. — Если Алейникова не врет, а у меня как раз такое сложилось впечатление, никакого предательства с ее стороны не было. Нашла вражескую штуковину, нашла ее полезной для нашего дела и принялась использовать. Вот только недавно на нее попытались выйти.
— Кто? — я почувствовал в горле предательский комок. Вот ведь знал же, что тут непросто все!
— Эльфы, — ответил майор. — Не сами, правда, через свою агентуру в этом городе. Предлагали деньги за сотрудничество и место в новом мире.
На последних словах Мытников крякнул и поморщился. И я его понимаю. По сути, Марину вербовали. Но что же в итоге?
— Она согласилась? — спросил я, надеясь на отрицательный ответ.
Но Мытников был неумолим и жесток:
— Да, — ответил он. — Правда, потом включила заднюю, поняв, во что влипла. Практически сразу же. Так что ее теперь, скорее всего, попытаются устранить.
До самого конца я отказывался верить в то, что сказал командир. Но в последнее время у меня не было оснований сомневаться в его словах. А из Марины, чувствую, он вытянул именно правду. И теперь собирался этой самой правдой воспользоваться. Как? Очень просто: с этого момента снайперша становилась живцом. Рано или поздно на нее снова выйдут и потребуют ответа. Или сразу решат ликвидировать, чему мы должны помешать. А заодно попробуем потянуть за ниточку и вытянуть на свет божий этих эльфопоклонников, в идеале с их хозяевами. Поэтому-то Мытников не собирался давать ход делу Марины, замяв это и оставив в узком кругу. И лишь одно мне было непонятно.
— А почему бы ей все-таки не согласиться сотрудничать? — задал я вопрос в лоб.
— Правильно мыслишь, — кивнул майор. — Вот только она на связь с ними так и не выходила ни разу, так что наверняка там это восприняли как следует. Понимаешь, о чем я? Агент из Алейниковой никудышный оказался, как для них, так и для нас в итоге. Но шанс есть, и ради даже такой мелочи я готов подождать.
— Значит, работаем как ни в чем не бывало? — уточнил я.
— Именно так, Котов, — подтвердил майор. — Работаете и следите за Алейниковой в оба. А заодно прямо сейчас прокатитесь к металлобазе.
— И что там? — насторожился я.
— А там вызов, Котов, — выразительно развел руками Мытников, как бы показывая, что кроме сложных планов и интриг есть еще и самая обычная работа, которую надо кому-то делать. — Кровоеды шастают и, судя по всему, еще кто-то. Марш!
Идя по коридору к своим, я раздумывал над словами майора. Марина, еще немного и ставшая бы в моих глазах железной леди, которая не останавливается ни перед чем для достижения своих целей, сломалась. Вроде бы и не предала окончательно, а просто запуталась, но все равно доверять по-старому ей будет очень сложно. И теперь мне ее, наверное, все-таки жаль. Ведь для нее уже ничего не будет прежним.
— Едем к металлобазе, — словно бы вернувшись в звание командира, приказал я и тут же исправился. — Мытников направил.
— Эта с нами? — жестко спросил Игорь, ткнув пальцем в Марину.
— Да, — коротко ответил я. — Поговорим в машине.
Парень даже поперхнулся от удивления и возмущения, но спорить не стал. Когда мы забрались в салон «уазика», я передал остальным приказ Мытникова касательно Марины. Игорь помрачнел как туча, но в целом, как мне показалось, смирился. Возможно, тот факт, что наша снайперша не просто вышла сухой из воды, а сейчас, рискуя жизнью, играет роль наживки, позволил ему принять тот факт, что официально все было спущено на тормозах. Но это всего лишь мое предположение. До металлобазы мы ехали молча, как полностью чужие друг другу люди.
Когда мы с Тимоном были маленькими, это место было запретным плодом для всех городских мальчишек. Козловой кран с огромным магнитом, огромные горы железяк, от бесформенных до почти целых машин — настоящий рай! Родители строго-настрого запретили нам туда ходить, как, впрочем, было и с остальными детьми. Но мы, разумеется, не слушались и пробирались на территорию за высоким бетонным забором, исследуя ее закоулки и стараясь на попадаться на глаза сторожам. И продолжалось это до тех самых пор, пока на металлобазе трагически не погиб соседский мальчик. Он был не из нашей компании, мы даже не знали его имени — известно было лишь то, что жил он в доме напротив. После этого случая всю окрестную детвору как отрезало от этого места. Не нужны были даже запреты родителей…
— Майор сказал, что там замечены кровоеды, — заговорил я, чтобы разрядить обстановку и настроить всех на боевой лад. — С ними мы уже сталкивались, противник пустяковый, так что справимся быстро.
Выйдя из машины, я услышал с территории металлобазы шум двигателя — мощного, явно не легковушки. Трактор или что-то вроде того. И как это понимать? На территории бегали опасные кровоеды, способные истребить весь коллектив этого предприятия, так какого же черта они работают?
Но когда мы увидели забившегося в сторожке на проходной обезумевшего охранника и услышали его сбивчивый рассказ, стало понятно, что здесь происходит нечто за гранью воображения.