— Повторяю, я из солидной организации, занимающейся схожими с вашими исследованиями и обремененной схожими проблемами, — терпеливо повторил Глеб. — Мы полгода стремились выйти на вас. Потом вошли в контакт с Мирзоевым. Он обещал послужить посредником.
— Этого не проверишь.
— Почему?
— Неделю назад Мирзоев повесился в камере в тюрьме Мюнхена.
— Удавили. Как это раньше в фильмах говорили: он слишком много знал… Неважно. Мы решили воспользоваться посредничеством Магомеда. Кстати, мы участвовали в изъятии «синего льда» у одного американского господина, так что это имущество принадлежит и нам.
— Дальше.
— Какое количество препарата обещал вам Магомед?
— Четыреста миллиграммов, — беспалый скучающе смотрел на Глеба, будто ему было известно все, что тот скажет.
— А сколько оказалось в портфеле?
— Сто.
— Правильно. У американца было только сто миллиграммов. Зачем Магомеду было завышать количество?
— Ну и зачем?
— Деньги. Он не собирался отдавать препарат. Не собирался и делиться с нами. Он и его приятель — лидер одной московской группировки Трактор — решили ликвидировать всех, остаться и при деньгах, и при препарате.
— Магомед самоубийца?
— Ему на все плевать. Магомед остался не у дел. В России у него масса кровников. Он решил умотать куда подальше.
— Предположим. Откуда вы узнали все это?
— Логика. Плюс некоторые технические новшества. Сами понимаете.
— Понимаю…
— Нас все это совершенно не устраивало. Мы помогли вам. В результате Трактор, Магомед и их быки в могиле. А я — в камере. Похоже на черную неблагодарность.
— Мы не думали, что Магомед решится на такое, — покачал головой беспалый. — Вообще-то история мне кажется несколько абсурдной. С логикой не вяжется.
— Где не вяжется? Давайте разберемся.
— К какому бы выводу мы ни пришли, всегда останется возможность обмана. Не легче ли избавиться от проблемы вообще?
— От проблемы? От меня? — осведомился Глеб.
Беспалый кивнул.
— Тогда еще легче вообще не заниматься делами и жить на офицерскую пенсию.
По тому, как дернулась обезображенная рука беспалого, Глеб почувствовал, что попал в точку.
— Мне это не грозит, — помедлив, буркнул беспалый.
— Еще как грозит. Если будете вести себя как последние болваны!
— Здесь не то место, чтобы повышать голос.
— Вот что, друг, ты в этом деле на побегушках. Мне нужен кто поважнее. Я говорю тем, кто сейчас пялится на меня по телевизору… Господа, если вы хотите иметь технологическую цепочку би-форматизина, давайте работать вместе. Этакое российско-украинское совместное предприятие.
— Почему мы должны тебе верить?
Глеб уже смотрел не на беспалого, а на стену, где судя по всему, должен был находиться объектив видеокамеры.
— Вступительный взнос — описание катализа форматизина.
— А не лучше ли, чем торговаться, просто выбить из тебя все? — осведомился беспалый.
— Не кажется. Неужели кто-то стал бы посылать к вам человека, обладающего всем объемом информации?
— Значит, ты тоже шестерка, — усмехнулся беспалый.
— Но козырная. Да и не шестерка, а минимум десятка.
— Ладно, десятка. Отдохни пока. Будем думать.
— Думайте.
И ты подумай, как оно обернется. Будет ли тебе водочка с икорочкой. Или рельс к ногам.
— Всенепременно…
На руках Глеба защелкнули наручники. Двое конвоиров, фигурами напоминающие профессиональных кетчистов в тяжелом весе и с такими же интеллигентными лицами, проводили Глеба в отведенное ему помещение. Комната без окон, без дверей, с падающим сверху синеватым светом. На камеру не слишком похоже. В центре стояла широкая мягкая кровать. В углу, за толстым стеклом — телевизор с большим экраном, чтобы гость не скучал. На кровати пульт дистанционного управления. Мебели, кроме кровати, никакой. Хозяева не рассчитывали, что Глебу тут придется принимать гостей или писать мемуары за столом в свете настольной лампы. Лежи, прохлаждайся, смотри по телевизору новости, да жди решения твоей судьбы.
Глеб прошелся по комнате. Осмотрел ее. Похлопал по обитой синим пластиком стене. Те, кто следит за ним сейчас, должны видеть в нем не бесчувственного истукана, а нервничающего человека, который с беспокойством ждет их вердикта. Наблюдатели не должны сомневаться, что пленник не в своей тарелке…
И они в этом не сомневались. Чумной и Мертвяк внимательно наблюдали за ним.
— Трясется, харя блудливая, — сказал Чумной. —
Как заяц мандрует.
— А ты бы не трясся? — осведомился Мертвяк.
— Я здесь, а не там… Что теперь с ним делать? Зачем нам такой подарок? Кто он такой вообще? Правда от «черных фармацевтов» с Украины? Аль подставка от госбезопасности или УББ? Или от «патриотов»? Разбери его.
— Проверить надо, что он говорит.
— Занимаются парни мои… Пока все в точку. Насчет Трактора — подтверждается. Слухи ходят, что он действительно на подобную работу подряжался. И действительно Магомед на четыреста миллиграммов договаривался. Убедительно говорит… И все равно — тухлятиной несет от всего…
— Грохнуть его — проблем нет. Надо сначала разобраться, — Мертвяк задумчиво смотрел на пленника. Он тоже сейчас чувствовал себя не в своей тарелке. Что-то очень сильно смущало его.
— Не мне решать, — отмахнулся Чумной. — Есть кому над этим голову ломать. Как он сказал — би-форматизин? Абракадабра.
Мертвяк еще раз задумчиво посмотрел на человека, меряющего комнату шагами. И щелкнул на пульте выключателем.
⠀⠀ ⠀⠀*⠀⠀ *⠀⠀ *
— «Сирена», — произнес генерал Бородин в рацию. — Назад.
«Сирена» — угроза немедленного нападения. Щелчок — сняты предохранители. Четверо бойцов из тактического отдела управления «Контртеррор» готовы к любым неожиданностям.
Каждый день из подземного гаража вырывался «Мерседес с пуленепробиваемыми стеклами и шинами с наполнителями, в котором вязнут любые пули. За ним следовала бронированная «Волга» с форсажем. Блокиратор радиовзрывателей гасил радиоволны, так что ни одна радиомина, установленная на пути следования машин, не могла взорваться. Маршрут постоянно менялся, так что самыми опасными были первые сотни метров. Подходы и подъезды к зданию, где проживали правительственные и гэбэшные шишки, контролировались Управлением правительственной охраны. И все-таки нападающие выбрали именно это место.
— Черт, — водитель «Мерседеса» крутанул руль и тяжелую машину вынесло на тротуар.
Не услышь он сигнал «Сирена», точно въехал бы в грузовик с прицепом — тот на полной скорости, визжа тормозами, перекрыл проезжую часть. «Мерседес» опрокинул бетонную тумбу. Его тряхнуло, и он вдавился в пустующий табачный киоск. Грохнул гранатомет из затормозившего в стороне «БМВ», граната ударила в капот, обездвижив мощную машину.
Из «Форда»-фургона выпрыгивали боевики в бронежилетах. Еще два выстрела из гранатомета ударили по бронированной «Волге». Били прямо по кабине, стремясь уничтожить сидящих спецназовцев «Контртеррора». Предупрежденные генералом за миг до нападения, те успели собраться. «Волга» заложила вираж. Лишь один выстрел пробил лобовое стекло. Сдецназовцы еще на ходу, до взрыва, посыпались наружу, занимая по многолетним выработанным рефлексам наиболее выгодные позиции и выбирая укрытия. Водитель так и остался в кабине с развороченной грудной клеткой.
Генерал нырнул за «Мерседес» и дал очередь из пистолета-пулемета «кедр» по мелькнувшей в стороне фигуре. Промазал. Привык больше работать головой, чем огнестрельным оружием.
— На! — У водителя «Мерседеса» получалось куда лучше — один из нападавших рухнул на землю, получив в бронежилет несколько свинцовых примочек.
— А-а-а, — послышался истошный протяжный женский визг. Задело кого-то из прохожих — хорошо, что было их на улице немного, да и люди уже начали привыкать к перестрелкам и при первом же выстреле дунули кто куда. Однако несколько сумасшедших зевак выскочили на балконы и любовались разворачивающимся на родной улице «кино». Со звоном рассыпались стекла в витринах магазина, по которым угодила случайная очередь, упал разбитый манекен в американских джинсах. Осыпалось несколько стекол в квартирах.
Первоначальный наскок сорвался. Но половину задуманного нападающие исполнили. Выбили генерала и его подручных из бронированных машин.
— Получай, — генерал выпустил длинную очередь.
— Патроны, — крикнул водитель. — Не хватит.
Бородин отсоединил опустевший магазин и отбросил его в сторону. Оставался еще один. Патроны следовало экономить. Сколько у нападающих времени? Минут семь-десять. Пока сюда не слетится милиция и подразделения правительственной охраны. Лучше, если первой успеет страховочная боевая группа «Легиона».
— Не успеют, — будто прочитав мысли шефа, крикнул водитель. — Я прикрою, — кивнул он в сторону.
Генерал понял. Неподалеку виднелся слегка приоткрытый канализационный люк. Метров пять. Подскочить, надавить — тяжелая крышка перевернется…
Нападавшие умело перегруппировывались. Они потеряли уже троих. Но уверенно поджимали генерала. А бойцы «Контртеррора» оказались крепко зажаты шквальным огнем превосходящего их во много раз противника.
— Не получится.
Один из охранников генерала сумел проскочить несколько метров тротуара, перекатился за приткнутый у столба «Запорожец» и дал длинную автоматную очередь по бандитам. Двое подались назад. Со стороны «БМВ» в оперативника врезали с трех стволов, и он обмяк. Но генералу он дал шанс.
Бородин ринулся вперед. С визгом пролетела пуля, казалось, задев голову. Бородин инстинктивно вжал голову в плечи, обдирая руки, скользнул по асфальту. Надавил на крышку люка — не поддается.
Над головой Бородина хлестнула очередь. Его опять зажимали.
— На, сволочь! — шофер выпустил остаток магазина, на миг сбив пыл нападавших.
И дал генералу три секунды, которых так не хватало. Люк поддался. Оттуда дохнуло вонью и сыростью. Колодец уходил резко вниз. Генерал ринулся туда, уцепился за скобу, пальцы соскользнули. Он сильнее вцепился в скобу и удержался. Спрыгнул вниз.