— Н-не знаю, — произнесла девушка.
— Он мне нужен, — Мертвяк присел напротив нее.
— Я ничего не знаю!
— Не кричи. Я тебе за информацию могу дать одну вещь.
— Какую?
— Твою жизнь… Так что вспоминай.
— Он пропал куда-то! — девушка всхлипнула. — Я не знаю, где он! Обещал прийти и пропал!
— Рассказывай.
— Что?
— Все, чем занимался Гусенок в последнее время.
Мертвяк любил работать с людьми, у которых все написано на лице. Он видел, что девушка что-то знает и чего-то боится. Оставалось только решить, нужны ли ему ее тайны. Когда девушка начинала врать, пару раз он указал ей ее место, после чего она начала бубнить со скоростью молотилки.
— Ну и дурак твой Гусенок, — покачал головой Мертвяк. — Откровенничать со шлюхами.
— Он меня любит! И я его!
— Любитель…
Гусенок умудрился рассказать любовнице, что хочет подставить Трактора. Что Трактор хочет провернуть какую-то сделку. А Гусенок через какого-то Муравьеда решил ее разбить.
— Это все?
— Все… Потом он исчез… Где он? Жив?
— Подох, наверное… Держи рот на замке. Иначе тоже подохнешь.
Мертвяк задумчиво посмотрел на женщину. Она вызывала лишь слабый отзвук желания, не стоило и возиться. Этот обильный макияж… Мертвяк терпеть не мог таких накрашенных женщин… Она и не ведала, что косметика в этот день спасла ей жизнь!
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀Часть четвертаяДля спецназа⠀⠀ ⠀⠀
Зевс выключил видеомагнитофон с записью заседания комиссии Государственной Думы, перед которой выступал начальник ФАГБ, и заседания рабочей группы Совета Министров, которая терзала первого замначальника агентства. Кончилось тем, чем и должно было кончиться — наиболее серьезные факты не подтвердились. По остальным было предложено обязать Прокуратуру России провести проверку и принять решение в соответствии с действующим законодательством. Ну и, конечно, «поставить на контроль», «обязать», «заслушать» — обычная бюрократическая эквилибристика, направленная на то, чтобы полностью спустить все на тормозах и забыть. Президенту на стол лег приглаженный доклад, в котором начальник «Контртеррора» выглядел личностью вполне достойной уважения и преданной «принципам демократии», а также, что гораздо важнее, — лично «всенародно избранному». Гром отгремел. Разряды ушли в громоотвод.
— Угроза нейтрализована, — заключил Зевс, — хотя бы на некоторое время. Счет ноль — ноль.
— Но в нашу пользу, — усмехнулся Артемьев. — Они открылись. Показали, на что способны. А мы сузили круг подозреваемых.
— Зато они вычислили меня.
— Да, тут они нас обошли, — кивнул Артемьев. — Чувствовал же, что информация тухлая.
— Как с работой по аппарату ФАГБ?
— Пятеро подозреваемых. Референт руководителя службы. Полковник Самойленко. Генерал Валевич. И два штабных сотрудника.
— Надо установить этого иуду, — недобро процедил Бородин.
Суть комбинации «Синдиката» была элементарно проста и беспроигрышна. Подкинуть информацию, которую сотрудники «Легиона» просто обязаны донести до руководства силовых структур. И посмотреть, через кого эта информация пройдет наверх. Лимит времени ограниченно задан, так что «Легион» вряд ли разработает сложную комбинацию по доведению сведений до верхов. А значит, засветится один из тех, кого «Синдикат» подозревал в руководстве «Легионом». Но как узнать об этом? Следовательно, есть источник, приближенный к руководству ФАГБ. Кто-то из пятерых. Зевс поклялся себе найти его во что бы то ни стало. И знал, что сделает это:
— Есть новости, — сказал Артемьев, выкладывая на стол пакет. — Мы вычислили лагерь, из которого бежал Опаленный. Пришло агентурное подтверждение.
— Достоверная информация?
— Проверено. И Опаленный окончательно подтвердил.
Зевс открыл пакет и просмотрел карту, фотографии аэро- и космической съемки, снимки объекта, сделанные с земли мощной оптикой со значительного удаления.
— Территория Азербайджана.
— На границе с Ичкерией.
— Что предлагаешь?
— Готовить операцию по захвату.
— По захвату, — задумчиво повторил Зевс. — Доводы?
— Главный довод — там люди. Мы должны их спасти.
— Когда предполагаешь провести акцию?
— Когда получим известия от Ратоборца.
— Если получим, — поморщился Бородин.
— Получим, — уверенно кивнул Артемьев.
Уверенность была напускная. Он не верил в Бога, но заклинал без устали судьбу, чтобы она была благосклонна к другу.
⠀⠀ ⠀⠀*⠀⠀ *⠀⠀ *
— Я же тебе говорил — казачок-то засланный, — сказал Мертвяк.
— Говорил, — кивнул Чумной. Ты вообще много говоришь.
— Вот, — Мертвяк поставил на журнальный столик диктофон. Послышался сбивчивый рассказ любовницы Гусенка.
— А как же все твои собачьи детекторы?!
— Лай-детекторы? Не знаю. Как-то обманул он их. Я думал, это никому не под силу.
— Нет, ну как же все хреново, — покачал головой Чумной.
— Не так и плохо, — пожал плечами Мертвяк. Этому стукачку отсюда не вырваться. Противнику-то он ничего не расскажет. Внедрение провалилось.
— Какие бабки накрылись! Ты себе представить не можешь.
— Жадность — смертный грех, Чумной.
— Кто же нам его подставил? — Чумной вскочил и заметался по комнате. — Чекисты? Менты? «Патриоты»?
— Да кто бы ни был. Нить у них оборвалась… Думаю, выбью из него все. — Мертвяк размял пальцы.
— А стоит ли напрягаться? — покосился на него Чумной. — Отдохни. Поработал ты знатно. Я с ним сам переговорю.
— Ну давай, — кивнул Мертвяк. — Выслуживайся, законник.
— Ты чего мелешь, Мертвяк? — насупился Чумной.
— Молчу-молчу, — нагло ухмыльнулся тот.
Чумной давно начал активно осваивать бюрократические приемы, как-то: пускание пыли в глаза, присваивание чужих успехов и идей. Мертвяка это не волновало. У него своя игра.
Чумному с самого начала не нравилось, что в дело пригласили Мертвяка. Не нравилось, что у того все получается. А осознание, что тот оказал неоценимые услуги, просто вгоняло его в тоску. Чумной чувствовал настала пора уводить кровососа в сторону. Иначе все это плохо кончится. Все плохо кончали, кто связывался с Мертвяком.
— Когда сядешь на задницу, кликни меня, — произнес Мертвяк в спину уходящему Чумному.
— С чего это я сяду на задницу? — обернулся тот в дверях.
— Ты не понял, с кем имеешь дело.
— А ты понял?
— Пока нет.
— Тогда о чем базар? — пожал плечами Чумной.
— Я знаю, что я ничего не знаю. Ты же об этом не ведаешь.
— Языком молоть горазд… Все на свои места поставлю.
— Попробуй.
⠀⠀ ⠀⠀*⠀⠀ *⠀⠀ *
Глеб чувствовал, что их комбинация начинает давать сбои. Ничего удивительного. За такой срок все предусмотреть было невозможно. А вдруг оперативники «Синдиката» нащупали что-то? Глебу не хотелось думать, что это место — его последнее пристанище. И еще обидно — добраться до самого террариума и знать, что не сможешь предпринять ничего, если игра провалится.
— Пошли, — произнес появившийся в дверях бритоголовый «кетчист» с мясистым затылком и тупыми воловьими глазенками.
— Даже в тюрьме гулять дают. Хоть бы на воздух вывели, — пробурчал Глеб поднимаясь.
— Не боись, выведут, — хмыкнул второй «кетчист» с раздавленными ушами и переломанным в нескольких местах носом. — Будет тебе и воздух, будет и земля сырая.
— Шутка? — посмотрел на него Глеб.
— Ага, — придурочно улыбнулся первый «кетчист», подталкивая медвежьей лапой Глеба к выходу.
Глеб выглядел по сравнению с этими бугаями просто крошкой. «Кетчисты», во всяком случае, не сомневались в этом, в их голосах сквозило легкое презрение, какое появляется у людей, привыкших, что они в две секунды могут скрутить в бараний рог большинство представителей рода человеческого. Они не подозревали, что все их мышцы и навыки не помогут им удержать этого человека, если он выйдет из повиновения. Глеб-то знал, что эти двое для него не проблема. А вот что делать с каменными стенами, с решетчатыми дверями, как в тюрьме перекрывающими здешние коридоры? Со всей этой следящей электронной аппаратурой? Владельцы этой богадельни знали толк в устройстве подобных объектов. Лбом эти стены не пробьешь. Если его раскроют — просто так отсюда не уйти. «А,? — решил Глеб. — Если бы да кабы. Дойдет до дела — поглядим».
Он еще не знал, что до дела уже дошло.
Его провели в комнату, где допрашивали в первые дни. «Кетчисты» вышли и заперли тяжёлую, покрытую ржавчиной дверь. Хозяева логова не заботились об эстетике и не тратили деньги понапрасну.
— Здравствуйте, Глеб Александрович, — произнес беспалый. От Глеба его отделяла стеклянная перегородка.
— Приветствую вас, господин Никто.
— Обижаетесь, что не представился?! — пожал плечами беспалый. — Ну, скажем, Иван Иванович..
— Хорошо, так и скажем.
— Мы не виделись с вами достаточно долго. У меня накопилось несколько вопросов, — беспалый уселся на стул.
— Как всегда, отвечу с удовольствием.
— Начну не с вопроса, а сразу с предложения. Думаю, оно вас заинтересует.
— Весь внимание.
— Мы немало потрудились. Установили, что вы действительно Глеб Кондратьев, — беспалый сделал паузу.
— Вы меня обрадовали. А то я всю жизнь сомневался — не подкидыш ли.
— Глеб Александрович, оставьте вы этот театр. Вы неплохой актер, но роль вам не по зубам. Начинайте работать на нас. Мы найдем достойное применение вашим талантам.
— Опять старая песня, — зевнул Глеб.
— Но слова в ней новые. Сегодня мы знаем достаточно. Знаем, кто такой Гусенок. Муравьед…
— Вы с таким видом говорите, будто я тоже должен знать что-то об этих представителях фауны.
— Должны, Глеб Александрович. Еще как должны… Ни к каким украинским «черным фармацевтам» вы отношения не имеете. Вся ваша история — липовая. Не стоит изображать из себя глупца.