— Как вы меня нашли-то? — Мечников встал и налил из кофейника кофе себе и Глебу.
— По подписке на журнал.
— Абрам Яковлевич?
— Он.
— Знал, что этим кончится. Но… Когда теряешь все, хочешь оставить себе хоть что-то. Невозможно порвать сразу все связи со своим старым миром. Это все равно что стереть свою личность. У меня оставалось увлечение.
— Единственный ваш прокол?
— Не единственный. Возможно, были и еще. Незаметные. Маленькие. И вместе с тем…
— Если были, то рано или поздно Кунцевич нащупает их. И придет сюда. Два варианта — или опять в бега, или работать на нас… Степан Георгиевич, мы делаем благородное дело. Мы пытаемся защитить людей в аду, в который превратилась наша страна.
— Не знаю почему, но мне хочется вам верить.
— Так поверьте.
— Поверю… Пейте кофе.
Глеб покачал головой:
— Нет, спасибо.
— Боитесь; что накачаю вас чем-нибудь?
— Нет. Я понимаю, что уж если попал под колпак — мне не уйти. Не беспокойтесь. Я решил… Решил принять ваше предложение. Когда ехать?
— Сейчас. У нас мало времени.
— Сейчас так сейчас, — Мечников с сожалением осмотрел дом. Он оставлял его навсегда. — Ну что, прозванивайте своим ребятам — выходим. Лимузин к подъезду, — усмехнулся он.
— Нет вокруг моих ребят. Двинемся на вашей «Антилопе Гну».
— Вы что, правда пришли без страховки?
— Без. Я пришел поговорить. И знал, что вы согласитесь.
Глеб замер. На него накатила неожиданно безотчетная тревога. Он поднял палец — мол, тихо. И скользнул к окну. Посмотрел сбоку из-за шторы. Ощущение угрозы усиливалось, а это означало одно — где-то рядом затаилась смерть.
— К вам еще гости, — прошептал он. — Ждете?
— Нет.
Какое-то неясное движение за сараем. И еще кто-то — за машиной во дворе.
— Выход с той стороны участка?
— На другую улицу.
Мечников понял, что запахло жареным. Извлек из стола приготовленный «ПМ». Щелкнул предохранителем. Пистолет был уже со взведенным затвором — подполковник принял некоторые меры предосторожности, когда Глеб постучался в дверь.
Глеб готов был поклясться, что, когда он шел по улице и осматривал дом, наблюдения не было. Значит, подоспели позже. Они наверняка видели за шторами силуэт Мечникова, который ходил на кухню греть кофейник. Что они успели? Плохо, если использовали лазерное подслушивающее устройство, желая узнать, кто есть дома и о чем разговор. Но вряд ли — слишком много мороки…
Как бы то ни было — сейчас они пойдут на штурм. Такие моменты Глеб ощущал четко. Что у них есть? Газ? Светошумовые гранаты? Или просто стволы и крик «руки вверх»?
— Сейчас начнут, — прошептал он.
Дзинь — звон высаживаемого стекла. В оконном проеме обрисовался силуэт человека с короткоствольным автоматом. Звон из другой комнаты. Штурмовали, слава Богу, без светошумовых гранат. Посчитали, что хозяин один и не готов к встрече. Решили не разыгрывать комедии — мы, мол, из сельсовета или из милиции. Выбить окно. Ворваться. Взять подполковника за жабры — куда он против четырех стволов? Затолкать в машину. И вывезти. Пока там кто-то спохватится — будут уже далеко.
Глеб выстрелил и снял одного из нападавших — точным выстрелом в лицо. Бронежилет не спас его.
— Уходим, — крикнул Глеб.
Грохот выстрелов. Щелчки пуль о штукатурку. Дырки в двери. Из другой комнаты бил автомат. Боевик решил не испытывать судьбу, выбивая дверь, и просто рубанул в нее полмагазина.
Глеб выстрелил и рванулся в спальню. Окно там тоже осыпалось. Как в замедленном кино он увидел влетающую гранату. И рванулся не от нее — поздно, а ей навстречу. Ударом ладони на лету вышиб ее обратно, кинулся на пол. За окном жахнуло.
— Туда! — заорал он, выпрыгивая из окна. Рядом с домом скрючилось безжизненное тело того, кто швырнул гранату.
— Понял, — Мечников выпрыгнул следом и, тут же ушел в сторону — сказывалась старая выучка. Глеб уловил движение со стороны баньки и не глядя выстрелил туда. Послышался стон.
Глеб выстрелил еще раз.
— 3a мной!
Он перемахнул через забор. На прямой, заросшей по обочинам деревьями улице не горел ни один фонарь. Послышался звук мотора, вдали из-за поворота вылетела машина. Заметался свет фар.
Глеб навскидку выстрелил — два раза. Мечников тоже начал палить по машине. Она вильнула, с чудовищным скрежетом задела водоколонку. Замерла.
— Быстрее!
Надо было уносить ноги. Похоже, сюда нагрянула целая бригада. И церемониться никто не собирается:
— Туда — в лесополосу, — крикнул Мечников. — Выйдем!
Сзади слышался шум мотора и скрип тормозов еще одной машины. Беглецы перемахнули через забор, пересекли участок. Снова забор. Другая улица.
— Ё… Штаны порвал! — застонал Мечников. — Зажмут нас здесь!
Действительно, вновь по лышался шум машины.
— Сойдёт, — кивнул Глеб.
На улице у широких ворот стоял грузовик «ГАЗ». Глеб вышиб рукояткой пистолета окошко, открыл дверь, дернул провода, соединил их. Двигатель завелся.
— Э, что творите, шпана? — донеслось из дома, похоже, хозяин очнулся, но боялся высунуться наружу. — Вылезайте из машины!
Грузовик устремился вперед.
— Направо. Там объездная дорога. И шоссе, — сказал Мечников.
Не повезло. Выезжая на шоссе, чуть не в лоб столкнулись с «Волгой». «Волга» вильнула в сторону. Ткнулась бампером в придорожные кусты. Сдала назад. Развернулась. И прилипла к грузовику.
— Приклеились, — воскликнул Мечников.
Шоссе было пустынным. Лишь далеко впереди маячили красные огоньки какой-то машины. Фары сзади приближались с каждой секундой.
— На! — Глеб вильнул, не давая «Волге» обогнуть грузовик. Легковушка попыталась пристроиться с другой стороны. Глеб еще раз подал машину в сторону.
— Хреновое дело, — прошептал он. В салоне «Волги» можно было рассмотреть четырех преследователей.
Мечников высунулся из окна и выстрелил по «Волге» пару раз. В ответ прогрохотала автоматная очередь. Пули забарабанили по металлу кузова, одна из них впилась в сиденье за спиной Глеба. Машину повело вправо.
— Скаты продырявили, — воскликнул Мечников и коротко выругался.
Глеб попытался выровнять машину. На миг это удалось. «Волга» заходила справа. Еще несколько метров и боевики смогут из автомата превратить кабину «ГАЗа» в дуршлаг.
Глеб вдавил тормоз, потом газанул, крутанул руль. Грузовик подался влево, прошел по крутой траектории, снося «Волгу» в кювет. Глеб попытался выровнять машину. Разорванные пулями покрышки тряпками хлопали по асфальту. Скрежет обнаженного обода надрывал нервы. Грузовик неумолимо заносило вправо. Глеб дожал тормоз. Машина зависла над съездом дороги, качнулась и съехала резко вниз, с мокрым хлюпаньем зарывшись бампером в высокую траву.
«Волга» ухнула по откосу с другой стороны дороги, перевернулась, со скрежетом налетела на торчащую из земли железяку, пробившую лобовое стекло и пронзившую шею водителя.
Глеб распахнул дверь. Выскочил из кабины. Пригнувшись, выскочил на дорогу. Под откосом темнела перевернутая «Волга». Быстро перемещаясь, он начал стрелять. На третьем выстреле затвор застыл в крайнем положении — патроны кончились. Глеб распластался на земле, выбросил магазин. Вставил новый, с колена высадил в машину еще четыре дуди. Вспыхнуло пламя. Через несколько секунд ухнул взрыв.
Вопреки американским кинобоевикам, перевернувшиеся и изрешеченные пулями машины вовсе не обязательно взрываются. Взорвать их, не так-то легко. Глебу повезло.
Он вернулся к грузовику.
— Как у вас? — спросил у прислонившегося к кабине и тяжело дышащего Мечникова.
— Кажется, рука вывихнута. Если не сломана.
— Главное, — не нога. Уходим.
Они двинулись в лес. Отойдя на достаточное расстояние, Глеб нащелкал на сотовом телефоне номер, сообщил, где они находятся.
— Координаты базы? — спросил Артемьев..
Глеб поглядел на Мечникова. Тот взял телефон и назвал координаты.
— Выходите к посту ГАИ, — сказал Артемьев, глядя на карту Ярославской области. — Он в трех километрах по шоссе, на которое вы выйдете. За вами прибудут. Мы готовим акцию. На сегодня…
⠀⠀ ⠀⠀*⠀⠀ *⠀⠀ *
В ноль тридцать Кутепов сидел в первой лаборатории. Добросовестно перепроверил, наверное, в десятый раз все параметры процесса. И опять убедился — должно получиться. Они долго шли к этому моменту. Ти-тропазин-дубль — чудо или чудовище грядущих веков. Революционный прорыв в фармакологии.
— Начинаем подготовку, — сказал Менгель.
Все привычно. Активизировалась, аппаратура. На компьютер поступали данные с датчиков о параметрах процесса.
— Пока как часы все работает, — удовлетворенно заметил Менгель. — Этот уровень — самый сложный. Соберитесь, коллега.
Менгель был прав. Четвертый уровень — самый неустойчивый. Слететь тут — раз плюнуть. Все зависит от искусства оператора. От искусства Кутепова.
— Пятьдесят процентов. Семьдесят, пять…. Сто! — воскликнул Кутепов и откинулся на спинку стула, переводя дыхание. Несколько часов нервного и физического напряжения, а главное, ожидания — получится или нет, порядком вымотали. Но полдела сделано. Четвертый уровень преодолен. Теперь — самое главное.
Санитары и Кувалда ввезли на тележке тело номера двести пятнадцатого. Тело Насти. Перенесли его на операционный стол. Освещенное яркими лампами, оно казалось призрачно-нереальным. От него исходило какое-то неземное спокойствие.
Ассистенты покрыли тело проводами, датчиками, воткнули в вены иглы, на голову надели шлем. Настя ничего не чувствовала. Ей оставалось жить не более четверти часа. Когда пришел Кувалда, явно в приподнятом настроении, и произнес «ну вот и все», Настя знала — теперь действительно все. Надо принять неизбежное. Она держалась спокойно, с достоинством до последней минуты. И под конец подумала, что все-таки одержала победу. Эти нелюди забирают ее тело, но не душу. Это было нелегко — не уронить себя, не отдаться горечи и отчаянию, не проклясть свою судьбу. Она выдержала. И победила. И пусть потирает руки Кувалда, пусть Менгель продолжает свои чудовищные эксперименты. Все равно они обречены. И рано или поздно все встанет на свои места…