Снайпер занял позицию.
Мертвяк пригнулся, вскинул руку и дал длинную очередь по оконному проему, в глубине которого снайпер готовился нажать на спуск.
Две пули впились в оконную раму. Снайпер дернулся, чересчур резко потянул спусковой крючок. И промахнулся, Следующего выстрела он сделать уже не мог. Мертвяк ушел из сектора обстрела.
— Уходит, тварь, — Глеб еще сильнее вдавил педаль газа, и вывернул машину. — Сюда должен выйти!
Мертвяк вышел и из поля зрения видеокамеры. Он врезал очередью по несущейся по улице «Волге», и машина вильнула в сторону.
— Оставаться на месте! — крикнул Артемьев. — Сами возьмем!
«БМВ» вырулил на улицу, которую не мог обойти Мертвяк. Со двора послышались выстрелы. Потом вырулил красный «Ауди»… За рулем сидел Мертвяк.
— Вот зараза. Когда он там тачку припрятал? — воскликнул Артемьев.'
Глеб сумел пристроиться за «Ауди». Но продержался недолго. Мертвяк бросил машину прямо на трамвай и проскочил в миллиметре перед ним. Глеб, чтобы не врезаться, подал вправо, и «БМВ» бронированным бортом проехался по не к месту подвернувшемуся троллейбусу. Когда Глеб выровнял тяжелую машину, красный «Ауди» скрылся в переулке.
— Амур-один, ответь Четвертому, — послышалось в рации.
— Слушаю, — сказал Артемьев.
— Объект подстрелил во дворе Седьмого. Завладел машиной.
— Ясно… Значит, не готовился. Так вышло. — Артемьев нащелкал на рации код дежурного в управлении по борьбе с бандитизмом. — Артемьев. Веду преследование Рауля Брызова. Вооружен. Красный «Ауди». Госномер…
Артемьев надиктовал направление движения, район. Кто такой Брызов, дежурному по управлению объяснять не надо было… Но время, время. Пока дежурный по УББ выйдет на дежурного по городу. Пока будет введен план «Перехват». Пока перекроют район силами ГАИ и ПМГ. Мертвяк давно уже скинет машину и уйдет…
— Послушаем…
Артемьев вышел на канал патрульных служб. Прошло сообщение дежурного по городу… Так, первая ласточка.
— АП-1867, — послышался голос. — Только что видели красный «Ауди». Прошла в направлении Ярославского шоссе.
— Так, правильно идем, — Глеб наддал газу… — До шоссе не доедет. От машины избавится где-нибудь здесь. Приведет себя в божеский вид. И переждет, пока все не утихнет.
— Да тише ты! Не Мертвяк, так твоя езда нас угробит!
Глеб круто заложил вираж и вырулил под мост, разминувшись чуть-чуть с молоковозом.
— Достанем гаденыша, — прошептал Глеб, прибавляя скорость.
Через пару минут прошло сообщение, что красный «Ауди» обнаружен.
— Совсем близко… Выведи на планшет, — приказал Глеб, проносясь на красный свет перед носом автобуса. Краем глаза заметил обалдевшего гаишника, поднявшего бесполезный жезл.
Артемьев вывел на компьютерный планшет карту этой части города. Глеб остановил машину. Он хорошо знал эту местность, но ему нужно было некоторое время, чтобы сосредоточиться.
— Так, здесь он сбросил машину. Дальше — новостройки. Олег, чую, пойдет сюда. И мы его здесь сграбастаем.
— Почему ты так думаешь?
— Я бы на его месте поступил именно так.
«БМВ» сорвался с места. Один квартал. Другой.
— Черт, затор, — прошептал Артемьев.
Глеб включил сирену и вылетел на тротуар. Проскочил метров двести и снова — на дорогу…
— Гонщик, твою мать, — выдохнул Артемьев.
— Прибыли, — Глеб остановил «БМВ». — Давай сюда. — Он прочертил пальцем на плане. — Я перекрываю этот сектор. Увидишь — сразу стреляй!
— Не маленький.
Глеб передернул затвор пистолета-пулемета «кедр» и ринулся в глубину дворов.
Мертвяка он увидел через три минуты. Глеб сжал рукоятку пистолета и бросился вперед. С такого расстояния мог бы ссадить. Но нельзя. Он просто не мог сейчас стрелять… Еще метров десять — и пожалуйста. Но не сейчас.
Но Мертвяк вовсе не собирался доставлять ему этого удовольствия.
⠀⠀ ⠀⠀*⠀⠀ *⠀⠀ *
Ну что, взяли? Мертвяка нахрапом прибрать решили? Фантазеры!
Мертвяк вбежал во двор. Выстрелил он на секунду раньше противника. Парень в спортивном костюме, отброшенный пулей, как-то растекся по стене у подъезда… Неужели прикрыли двор одним приготовишкой? Похоже, что так. Не ожидали такой прыти. Забыли, с кем имеют дело…
У подъезда — красный «Ауди». Здоровенный «гоблин» с золотыми цепями на груди, обтянутой черной майкой, с золотом на пальцах и с разноцветной татуировкой на рельефном бицепсе. На его лице была написана явная принадлежность к славной и обширной гильдии рэкетиров. Он с любовью протирал тряпкой лобовое стекло красного «Ауди».
— В сторону! — крикнул Мертвяк.
— Ты чего, поц? — Качок выпятил грудь, выдвинул нижнюю губу и шагнул к Мертвяку, не обращая внимания на автомат в его руке.
Мертвяк рванул на себя дверцу «Ауди», небрежно* почти не глядя, саданул качка пяткой в пах, и тот осел на землю, выпучив глаза. Он не знал, как ему повезло, что Мертвяк берег патроны…
Мертвяк скинул с хвоста «бээмвуху», на вираже едва не сшиб гаишника. Покрутился, остановил «Ауди», захлопнул дверцу. Теперь его бомжатский вид играл против него. Ничего, рядом район, где можно затеряться. Масса вариантов — схорониться в каком-нибудь подвале. Вытряхнуть еще кого-нибудь из машины, нырнуть в канализационный люк. Правда, это опасно, если не знаешь, куда податься; быстренько прижмут в каком-нибудь тупике.
Считай, выбрался из опасного района. Вроде оторвался…
Оторвался? Как бы не так. Затылком почувствовал опасность. Обернулся и с разворота выпустил очередь. А потом рванул дальше. Подбежал к забору. Шаг влево, шаг вправо — каюк. Изрешетят. Он весь на виду, как мишень. Но у него преимущество. Перед ним — детский сад. И дети гуляют во дворе. Ну, сученыш, тот, кто за спиной, будешь стрелять? Не будешь, потому что слюнтяй. Потому что боишься за жизнь этих сопляков. А он, Мертвяк, не боится ничего.
Перемахивая через забор, краем глаза увидел преследователя. Узнал его. Ну вот, встретились… Ну же, выстрелишь?.. Нет. Так и знал — слабо ему…
А дальше? Если двинуть к воротам — тут его и ссадят, сразу потяжелеет граммов на пятьдесят свинца. Преследователь один? Вряд ли. Может, целая бригада. Какой выход?
Ребятня — пять-шесть лет. Копаются в песочке. Что-то строят. Игрушку девчонка у пацана пытается вырвать. Другая — голову кукле крутит. Третий машинку возит. Не боятся ничего, поскольку не знают, какие дырочки делают пули в телах даже взрослых дядей, не то что таких сопляков. А воспитательница знает. Белая вся, прижалась к стене беседки и глазами хлопает. Не боись, не тронем. А вот ты, кроха, подойдешь. Живой щит…
А преследователь-то — шустрый. Тоже перемахнул через забор, спрятался за стоящим на территории «Москвичом». Не поможет. Ты же слюнтяй, родимый. Ты все равно будешь в пролете.
— Стреляй! — Мертвяк прикрылся вскрикнувшим мальчонкой лет пяти.
— Брось ребенка!
— А ты возьми.
— Тебе все равно не уйти! Район блокирован!
— "Не уйти". Еще как уйду! Брось автомат! Да подальше! — Глеб прикинул позицию. Мертвяк прикрывался ребенком умело. Хоть бы дал какой-то шанс. Пулю бы в лоб — и он не успеет убить заложника. Но Мертвяк отлично знал все эти премудрости и играть в поддавки не собирался. Глеб отбросил «кедр».
— Теперь выходи. Не обижу! Ну! — Мертвяк ткнул ребенка стволом, и тот заныл, лягнув его в бок ножкой.
— Отпусти-и…
— Выхожу…
Глеб встал в полный рост и направился к Мертвяку.
— Ты у меня в списке покойников первый, — сообщил Мертвяк. — Гордись.
Глеб действительно удостоился первого места в списке тех, с кем Мертвяк хотел посчитаться. Та встреча, в убежище, когда он смотрел Глебу в глаза, что-то перевернула в нем. Он понял, что каким-то образом этот человек олицетворяет в себе то, что Мертвяк ненавидел глухой, яростной ненавистью. И еще он знал, что перед ним воин с большой буквы. И желал только одного — уничтожить его.
Конечно, обидно убивать такого врага без должных почестей — без хорошего разговора, без электропроводов, опутывающих тело, без причитающейся ему боли. Но не те обстоятельства. Мертвяк знал, что времени у него нет даже на разговоры, поэтому отбросил прочь ребенка — тот уже сыграл роль живого щита и главного аргумента в торговле. Потом поднял автомат и выстрелил.
Время для Глеба стало густым и вязким. Он видел все необычайно четко. Видел ствол автомата, уставившийся ему в грудь. Видел палец Мертвяка, ползущий по спусковому крючку…
Этот момент потребовал всего того, чему учил его Лесовик. Здесь все просто — вооруженный автоматом на таком расстоянии побеждает, будь перед ним хоть сенсей, хоть чемпион мира по боксу. Но есть и еще одна истина — у воина всегда остается шанс. Воин в критический момент должен сделать из всех шагов единственно верный. Из всех траекторий движения избрать единственно безопасную. Должен ощутить, как пойдут пули. Должен знать, где его ждет смерть, и суметь обмануть ее. В этом и есть искусство.
Глеб качнулся в сторону, тут же нырнул вперед, перекатился в сторону. Минимум восемь пуль не нашли своей цели. И он метра на три оказался ближе к Мертвяку.
Щелчок — а вот это подарок судьбы. Судьба делает такие подарки только заслужившим их. В «узи» опустел магазин. В следующее мгновение Глеб рванулся вперед и в падении сбил Мертвяка.
Дикая боль в боку. Мертвяк достал-таки его коленом. Глеб перекатился. Секунда, и он уже стоял на ногах. Мертвяк тоже.
Слава, Богу, дети, находившиеся поблизости, дунули в стороны. Ну, Мертвяк, теперь побьемся. Лицом к лицу.
Ох, пригодился бы сейчас пистолетик в рукаве, как в прошлый раз. Но нет. На подобные операции их всегда не берут — они только стесняют движения… Ничего — кулак на кулак. Поглядим, кто кого, великий боец Мертвяк.
Мертвяк неподвижно стоял напротив Глеба. Он уже овладел собой, напряжение спало. Его сознание контролировало ситуацию. Патроны у него кончились. Автомат противника лежит в нескольких метрах — недосягаемое расстояние. В кармане кнопочный нож — не поможет. Нож еще достать надо, а противник этого сделать не позволит. Ну что же — тогда драка. Насмерть. Она не займет много времени. Минуту-две? Если он, Мертвяк, побеждает, то выигрывает возможность уйти. Проигрывает — так проигрывает все…