ть, но доносилось от них едва слышное, на низкой ноте, скуление. Хоть я вроде и попривык, жуткое ощущение.
Я подошел ближе, чтобы рассмотреть, как вдруг… что-то услышал. Еще один звук. Какой-то писк. Тихий, но вполне отчетливый. Я обернулся. У противоположной стены под кучей старых одеял что-то шевелилось. Котенок или щенок? Приготовив шокер — носил его в рукаве, чтобы не мешался — я подошел ближе, взялся за краешек верхнего одеяла и силой отдернул в сторону, одновременно отпрыгнув на пару метров назад.
— Нет! Не…
Я замер не в силах поверить в то, что вижу. Я совсем-совсем не ожидал…
— Пожалуйста…
— Все будет…
Голос дрогнул. Мне пришлось начать сначала:
— Все будет хорошо. Не бойтесь.
Спрятав обратно шокер, я подобрал одеяло и накрыл им девушек. Когда я приблизился, они попытались отодвинуться, отчего звякнули у них на руках наручники. Цепочка была протянута за трубой, так что на двоих хватило одной пары.
— Меня зовут Кирилл, — попытался произнести я как можно спокойнее. — Я вас выручу. С вами теперь все будет хорошо. Я обещаю.
Я сделал паузу. Какая должна быть модель поведения в такой ситуации? Участливая? Нейтральная? Строгая?..
Черт…
— Но я должен знать, что вы меня понимаете, — произнес я спустя минуту, когда ни одна из них не ответила. — Как вас зовут? Гм… ну, ничего, я не тороплюсь. Скажете, как будете готовы.
Я сел на пол прямо перед ними. И тут же понял, что неплохо придумал. Я перестал над ними возвышаться, наши глаза стали на одном уровне. Плюс сказал, что не тороплю. То есть, дал максимум свободы. По-хорошему, стоило бы начать с расстегивания наручников, но для этого еще ключ нужно найти.
— Я Оля, — произнесла спустя какое — то время одна из девушек. С темными довольно короткими волосами. — Это Света.
Вторая девушка была блондинка. На меня она не смотрела. Прижималась лицом к плечу… подруги?.. просто спутнице по несчастью? Мочка уха у нее была разодрана, покрыта запекшейся кровью.
— Ну вот, а я Кирилл. Сейчас…
Я снял рюкзак. Немного покопавшись, вытащил банан, яблоко и пару банок Кока — Колы. Тринадцатый способ практического применения — немного поднять себе настроение. Шоколад, содержащий эндорфины, для этого подходил лучше, но и любой другой продукт с сахаром в составе действовал похоже. Плюс кофеин, учащающий сердцебиение, а следовательно — ускоряющий транзит сахара в мозг и остальные органы.
— Вот держите, — разделив фрукты с напитком на две части, я поставил все перед девушками. — Вы пока поешьте, а я пойду ключ или какой-нибудь инструмент поищу. Угощайтесь.
Я поднялся…
— Постой!
Девушка… Оля смотрела на меня таким взглядом… не знаю, как назвать… Она хотела мне довериться, но не могла. Хотела, чтобы я ушел, но не могла отпустить.
— Я…
Ей не хватило воздуха, и больше она ничего не сказала. Из глаз брызнули слезы, хотя, по идее, все их запасы должны были исчерпаться. Шагнув обратно, я снова присев рядом. Вытащил из рюкзака один из Макаровых.
— Вот, это предохранитель, — я сдвинул лепесток вниз, затем снова поднял. — Сейчас пистолет не будет стрелять. Чтобы он стал стрелять, нужно опустить эту штуку вниз. Так что если кто придет, ты сможешь защитить себя и подругу. Мертвецов я сейчас проверю, насколько они хорошо привязаны, но если до сих пор не развязались, значит хорошо. Ну, и чтобы ты не сомневалась, что я вернусь, я оставлю вам свой рюкзак. У меня там очень много важных вещей, за которыми, я надеюсь, вы приглядите, пока меня не будет. Только себе баночку колы прихвачу, хорошо? Да, кстати, вы ешьте, ешьте.
Договорив, я какое — то время смотрел на девушку. Много она поняла из того, что я сказал? Пистолет, по крайней мере, она не держала, он скорее просто лежал у нее в руке.
— Обещаю, я вернусь, — добавил я, сжав ее ладонь, вокруг рукоятки Макарова. — Позаботься о подруге.
Поднявшись, я подошел к «загону» с зомби, убедился, что связаны они надежно. Веревки на шеях крепкие, еще и ноги скотчем смотаны.
— Я вернусь, — повторил я перед тем, как выйти за дверь. Оля ничего не ответила, но смотрела, кажется, уже осмысленно. По крайней мере, поняла, о чем я.
Наверное крутой мужик, на моем месте чувствовал бы ярость, злость, жажду возмездия… а я вместо этого чувствовал боль. Сколько еще здесь, в центре Москвы было тех, кто нуждался в помощи? Детей, заблокированных в собственных комнатах? Стариков, у которых заканчивались едва и лекарства? Девушек… И я… я ничем не мог им помочь! Даже если стал бы проверять один полицейский участок за другим, дни и ночи напролет чистить подъезды от зомби, перетаскивать продукты из забитых мертвяками супермаркетов… К чему бы это привело? Скорей всего, рано или поздно я наткнулся бы на «супера», разожравшегося до размеров демолорда Хвитачи, который походя оторвал бы мне голову и отправился жрать людей дальше.
Это бред какой — то. Я даже не знал, как подступиться к проблеме наподобие этой. Я себе-то помочь не мог, не то что кому-то еще. Если я не сосредоточусь на главном — на том, чтобы собирать информацию… О себе, о колдунах, о том, что здесь вообще происходит… То о будущем даже думать нет смысла. А значит, значит нужно держаться плана. Не отвлекаться от него.
Я должен:
1. Найти тело колдуна. Исследовать его.
2. Разобраться с информацией Сергея.
3. Разобраться, откуда появились зомби? Откуда появились колдуны? В чем их цель?
4. Понять, что происходит со мной. Понять свое состояние досконально. Если оно сможет дать супер-здоровье и продление жизни, то максимально изучить и усовершенствовать это. Понять, как работает.
5. Помочь тем людям, которых я уже встретил. Роме, Ирине… ну и Оле со Светой, получается. Иначе проще их там было оставить. Опять я эту фразу повторяю… ну блин, а как иначе-то?
6. Думать головой!
Да, шестой пункт лучше на первое место переместить. Всегда думать! Снижать риск к минимуму! Помнить, что ЛЮБУЮ ИДЕЮ МОЖНО УЛУЧШИТЬ. Не бросаться с открытым забралом! Спать мне теперь не надо, плюс бессмертие потенциальное. Так что лишние пять минут на размышления перед тем как броситься грудью на пулемет я теперь могу себе позволить. И буду позволять!
Подходя к двери кабинета, я успел более-менее раскидать все по полочкам моего неспокойного разума кроме… кроме Олега Владимировича. Что с ним делать? Сдать органам правопорядка? Жестоко умертвить? Не смешно. Когда я подошел к кабинету, решения я еще не принял.
— Я не…
Я хотел спросить: «я не…» что? Но не спросил. Стул, к которому я привязал Олега Владимировича, оказался пуст. А повернувшись, я увидел гаишника в углу кабинета рядом с открытым шкафом, внутри которого виднелся небольшой сейф. Незапертый. В руке Олег Владимирович сжимал пистолет.
— Не…
Выстрел. Бог обожгло, я метнулся в сторону от двери. Вот… сука! Прямо-таки просится, чтобы его жестоко умертвили! Раздалась еще пара выстрелов. Хотел меня через кирпичную стену пристрелить? Из Макарова-то? Ладно, хрен с тобой, я тоже кино с Брюсом Уиллисом смотрел…
Вскочив на ноги, я бросился к выходу. Пол не скрипел, так до двери я добежал почти бесшумно, и открылась она без звуков, а вот закрыть я бы так уже не смог. И подложить нече… кроссовок! Стянув оба, чтобы второй не мешался, я сунул один под дверь. Потом добежал до «калаша», что все еще лежал на земле. И, подняв, разрядил два десятка патронов по ближайшим окнам. Большая часть ушла выше — отдачи не рассчитал, но так даже лучше. Задевать Олега Владимировича я не планировал.
После я метнулся обратно в здание. Подкрался к двери кабинета, и… сработало! Гаишник жался к стене, не рискую поднять голову выше подоконника. Влетев внутрь, я метнул автомат в Олега Владимировича и сам бросился следом. Автоматом промахнулся, но с толку гаишника сбил. Припечатал его к полу, пистолет отобрал. Повесил автомат себе за спину. Главное, теперь не забыть разобраться с предохранителем и прочим. Против «суперов» он точно поэффективнее пистолета будет.
— Взял, подстрелил меня, — пробормотал я вслух, вздергивая гаишника на ноги, чтобы заново его обыскать.
Точнее, обыскать в первый раз. В прошлый раз я только пистолет из кителя вытащил. А все из-за чувства вины, убедил себя, что он тут кого-то в здании защищает.
Главное, чтобы ключ у него был, а не у кого-то из тех двоих…Блин… А если я его съел?! Ну же… Фух! Вот он! Если, конечно, Олег Владимирович не испытывал нежных чувств к своему почтовому ящику, и не держал всегда под рукой ключ от него.
— Пойдем.
— Куда?!. Ты же нашел машину, [цензура]!
Конечно, он все понял. Это было видно по тому, как он посмотрел на ключ. Все понял и испугался. Не так панически, когда увидел монстра в лице меня, а осознанно испугался. Значит, осознавал, что совершил плохой поступок. С системой ценностей все в порядке, Маяковского в школе читал. Хорошее от плохого способен отличить. Может, даже лягушек в детстве не мучил, понимал, что не только он, но и другие испытывают боль. И все этого его не остановило. Почему? Вряд ли он и сам знает.
— Увидишь.
— Нет!!! Я… — он начал вырываться и я ударил его кулаком в живот. Он перестал дергаться.
И я потащил его в подвал. Брошу мертвецам. Это будет справедливо. Это очень страшно и больно, когда тебя кусают, и ты знаешь, что вскоре станешь ожившим мертвецом. Он станет зомби. И будет им, пока кто-нибудь не отыщет способ превращать зомби обратно в людей. Может, даже я его найду. Наверняка это тесно переплетается с моим бессмертием. Так что шансы у него будут. Такие же, как и тех, кому он навредил, забыть о том, что произошло. Наверное…
— Нет! — когда мы дошли до лестницы, Олег Владимирович снова стал вырываться. — Это не я! Я ничего не делал! Это все Кривцов с Фесенко! Я ничего не делал! Ничего!
Едва возникла мысль, что я, возможно, тороплюсь, как гаишник все упростил:
— Тогда почему ключ был у тебя? — спросил я, остановившись.
Мужчина судорожно хватал воздух: одну секунду, вторую, третью…