Зал был набит до отказа, только в последнем ряду нашлось свободное местечко. Сев, он оглядел президиум, который выбрали только что, – Кахарман опоздал к началу встречи минут на пятнадцать-двадцать. Практически все люди, из которых состоял президиум – и ученые, молодые и старые, и крупные областные руководители, все как один холеные, опрятные, чинно восседавшие за длинным столом, – были ему знакомы. Здесь были академик Ситников, академик Баранов, академик Сарымсаков, министры – Водолазов и Примус, академик Кошечкин, руководители хозяйств Итбаев, Сытых. Проводил эту встречу председатель горисполкома Еркинов. Со многими из этих людей Кахарман был знаком лично, не раз встречался. Кое с кем был у него доверительный, толковый разговор; с другими он спорил, с некоторыми даже ругался. Ни с кем из них, однако, он не нашел общего языка. Все эти люди, сидящие за столом, покрытым красным бархатом, были за политику поворачивания вспять сибирских рек.
Один за другим выступали ученые, их сменяли руководители хозяйств: высказывались все вразнобой, порой, совершенно не понимая друг друга. Гидрогеолог не понимал биолога, биолог не признавал экономиста, экономист не понимал руководителя хозяйства. Не было единого мнения. В конце концов сидящие в президиуме обратились за помощью к тем, кто находился в зале. А простым людям уже совершенно невозможно было разобраться в том, в чем не могли найти ясности ученые мужи. Люди, привыкшие голосовать по приказу президиума «за» или «против», сейчас, не слыша конкретных указаний, замерли в молчании. «Скажите нам точно, «да» или «нет», – раздался женский выкрик. «Говорите громче, не слышно», – отозвался выступавший академик Саткынов. В зале по-прежнему была тишина. Наконец поднялся с места руководитель Казахского государственного гидрогеологического управления Сиырбаев. Он начал на высокой ноте. «Неуместно в наш век, когда наука и техника так быстро шагают далеко вперед, упрекать нас Капчагайским водохранилищем!» Неприятный, крикливый голос резанул Кахарману слух. «Уже двадцать лет мы говорим о том, что надо спасать Балхаш. Простите, от чего спасать? Разве кому-то стало плохо от того, что мы соорудили Капчагайское водохранилище? Вы в Балхаше ловите рыбу, как и много лет назад. В полях собираете рис, а Капчагайская ГЭС – дополнительный источник – и мощный источник, заметьте! – электроэнергии. Город Балхаш на берегу Балхаша цветет и развивается. Я думаю, что неуместно без конца беспокоить руководство наверху необоснованными жалобами. Нехорошо занятых людей отрывать от дел и заставлять ехать к вам».
Кахарман начал понимать цель этого собрания. Ортодоксальные ученые, а также руководители республики были озадачены тем, что нарастает общественное недовольство Капчагайским искусственным морем. А на сегодняшний день такое недовольство стало очевидным – сам факт собрания свидетельствовал об этом.
После Сиырбаева попросил слова коренастый, небольшого роста мужчина – он представился профессором из Института по изучению морей при Академии наук. Его мнение было таково: западную часть озера необходимо сохранить, а восточную – уничтожить. Поэтому нужно энергично в самое ближайшее время взяться за строительство перемычки в проливе Узун-Арал. Другой ученый – седовласый, поджарый мужчина, профессор из института гидрогеологии – стал тут же оспаривать это мнение. Коротко он сформулировал свою мысль так: «Институт давно занимается проблемами Балхаша. Мы полагаем, что строительство этой перемычки повредит Балхашу. Возникающие по ходу строительства проблемы еще не исследованы основательно…» Потом слово взял министр Волкодавов. «Надо отметить, что в бассейне. Или – Балхаш на сегодняшний день очень выгодно используются водные ресурсы. Мы осуществили программу Совета Министров, которая предусматривала заполнить водой Капчагайское водохранилище. По проекту здесь объем воды должен составлять 28,1 кв. км. А у нас сейчас – 13–15 кв. км. Остальной объем воды распределился между Акдалой и Балхашем. Мы уменьшили количество хозяйств в Акдале, выращивающих рис. Бесспорно, эти усилия предприняты для оздоровления ситуации на Балхаше. Я не понимаю, почему все как один противятся строительству этого большого канала. Считаю своим долгом сказать – если не сегодня, то завтра эта проблема обязательно встанет перед нами и перемычку в проливе Узун-Арал нам придется строить: от этого не уйти!»
«Вы совершенно правы! – выкрикнул с места министр Примус. – Товарищи! Я поддерживаю мнение Волкодавова!»
Краткость реплики министра объяснялась то ли тем, что он не хотел затягивать собрание, то ли боязнью сказать лишнее.
Когда слово предоставили Игорю Славикову, Кахарман весь подался вперед. «И когда он успел приехать сюда?» Кахарман не ведал о его приезде. Или он по каким-то своим соображениям специально не дал знать об этом?
Игорь молча осмотрел зал. Младший Славиков выглядел усталым, осунувшимся, возмужавшим. Синие глаза его выражали спокойствие и печаль.
– Дорогие товарищи! – начал он свое выступление. – Не может не радовать то, что ученые и руководители хозяйств вышли на люди поделиться своими сомнениями, мыслями. Это собрание – диалог, все мы здесь высказываемся вслух и пытаемся увидеть нашу проблему и шире, и глубже. Здесь представлено много самых разных точек зрения, самых разных мнений – давайте нацелимся на то, чтобы принять какое-то конструктивное решение. Напоминаю, что мой отец, профессор Славиков, практически всю свою жизнь посвятил проблемам Арала, Каспия и Балхаша. Я, в свою очередь, тоже стараюсь внести посильную лепту в это большое дело. Одно жалко: мнение таких рядовых ученых, как я, часто остается без должного внимания. Хочу обратить внимание на такой удивительный факт. Те, кто довел. Или и Балхаш до сегодняшнего катастрофического состояния, по-прежнему держат в своих руках их судьбу. Именно они в свое время не стали слушать тех, кто был решительно против строительства Капчагайского водохранилища. Всем было ясно, что Балхаш издавна питается водами Или и, лишенный этой воды, он обречен на погибель. Ученые доказали, что падение уровня воды в озере приведет к исчезновению рыбы и ондатры, что мы и видим сегодня.
Сегодня мы еще многое видим – неиспользуемая вода Или, которой катастрофически не хватает в Балхаше, уходит в песок. Что приближает гибель озера. Я в корне не согласен с многими деятелями науки, выступавшими здесь. В основе их взглядов – ведомственные амбиции. Они забыли, что долг ученого – защищать интересы природы, защищать общечеловеческие интересы, а не золоченые мундиры ведомств! Если мы позволим погубить такие сокровищницы Казахстана, как Балхаш и Арал, мы совершим преступление против всего казахского народа. Он не простит нам этого! Поэтому Балхаш должен жить! У меня все, товарищи!..
Последние его слова утонули в шквале аплодисментов.
– Верно сказал! – кричали в зале.
– Наконец-то нашелся защитник!
Слово опять взял Сиырбаев:
– Товарищи! Тут намечается неправильное представление о хозяйственниках. Получается так, что ученые думают о правильном, рациональном отношении к природным ресурсам, а хозяйственники ученым противятся. Это не так. Мы тоже в тревоге и за день сегодняшний, и за день завтрашний. Но мы исходим из того, что человек вправе использовать богатства природы в своих интересах. Да, Капчагайская ГЭС вредит рыбе и другой живности Балхаша. Но давайте подсчитаем! Все издержки, связанные с потерей рыбы и ондатры в Балхаше, очень скоро будут покрыты доходами от сельскохозяйственной продукции. Не надо думать, что в Москве и Алма-Ате забывают об этих проблемах. Мы руководствуемся планами в отношении Балхаша и Капчагая, оставленными под непосредственным руководством товарища Кунаева. Думается, что нет никакой нужды подвергать эти планы сомнению, и мы не сойдем с указанного пути…
Взял слово взволнованный Болат:
– Тот, кто планировал строительство Капчагайской ГЭС, вспомнил о судьбе Или и Балхаша уже после того, как закончены, были проектные работы. Для меня это очевидно, товарищи! Мои слова легко подкрепить множеством доказательств, множеством фактов, о многом уже говорилось здесь и с печалью, и гневом. В свете этого я хочу рассказать о неблаговидных действиях академика Саткынова. Он не раз обращался ко мне с просьбой подтвердить выгодность для нашего региона Капчагайской ГЭС. Даже обещал богато одарить… Я, естественно, не пошел на это – выгнал вон присланного им человека. И здесь заявляю, открыто – я до конца дней своих буду бороться за выживание Балхаша и Арала! С той же откровенностью хочу заявить, товарищи, общая программа по возрождению Прибалхашья существует только на словах, фактически ее нет, нет ее научного обоснования, нет даже научной полемики вокруг этой большой проблемы, нет широкого общественного обсуждения. «У лжи короткий век», – говорят в народе. Сегодняшние защитники Капчагайской ГЭС завтра предстанут перед судом времени и людей как преступники! И последнее – не надо жонглировать высокими именами. Это, по меньшей мере, некорректно…
– Отличное выступление! – Пожилой мужчина, сидевший рядом, восторженно толкнул Кахармана в бок. – Молодец этот парень!
– А ведь точно он говорит!
– Верно, излагаешь! Не робей! – слышались выкрики из зала.
Болат обратился к президиуму:
– Ученые, сидящие здесь, хорошо должны помнить, что в свое время профессор Славиков выступал против плотины на Кара-Богазе. Никто тогда не прислушался к его мнению. А ведь он предупреждал: уровень воды в Каспие будет увеличиваться.
– Чепуха, вот уж много лет уровень воды в Каспие падает! – воскликнул профессор Баранов.
– Старые сведения! Вода в Каспие начинает подниматься, и это предвидел профессор Славиков…
– Где же доказательства? – выкрикнул академик Итбаев. – Зачем говорить бездоказательно?
– Есть! Есть у меня доказательства. К тому же если вы возьмете на себя труд перелистать выступления и статьи Славикова, многое откроются, я уверен. Сейчас вы пытаетесь настоять на необходимости сооружения большого Аральского плато, совершенно не учитывая отрицательный опыт прошлых лет. Я хочу вам процитировать высказывания Славикова, датированные, правда, пятидесятыми годами, но к нашей проблеме имеющие самое прямое отношение. – Болат вынул из нагрудного кармана листки и, развернув их стал читать: – «Вода близ мыса Кара-Богаз со временем сама по себе сойдет на нет. Исчезновение воды, несомненно, принесет огромные убытки этому краю. Прекратится поставка продукции треста Карабогазсульфат и сельскохозяйственных продуктов. Оскудеют пастбища, почвенный покров обратится в солончак». Тогда никто не обратил внимания на его слова, а ведь они ок