— Живет Ирка с матерью и братом. — Рассказ этот звучал не впервые, но девушка считала нелишним посвятить друга во все детали, и он не возражал. — Мать работает проводником на поезде. В рейс уехала позавчера, вернется через несколько дней…
— В Москву ездит?
— Честно говоря не знаю, — подумав, пожала плечами девушка. — А это имеет какое-нибудь значение для нашего дела?
— Да нет, наверное. Я просто так спросил. Ну, что дальше?
— Братец у нее наркоша и идиот. По крайней мере так Ируша говорит. Плотничком сидит на игле, уже несколько лет…
— Животное, — презрительно скривил губы парень. — Ненавижу наркоманов!
— Ты у меня молодец, — не поворачивая головы, произнесла девушка привычную, как-будто заученную фразу. — Сейчас ее братец лежит в больнице.
— В "Хвойном"? — спросил юноша, имея в виду профилакторий, где подлечивали страдающих наркоманией.
— Нет, в Первой Градской. Ножом его пырнули. Дружки, кажется.
— Наверное, дозу не поделили.
— Скорее всего. Это нам тоже на руку. Хоть есть уверенность, что он не припрется в самый неподходящий момент.
— Будем надеяться.
— И знак хороший. Звезды за нас, как бы ты к этому не относился.
— У тебя все знаки — хорошие, — поморщился молодой человек.
— А что же. Удачу надо призывать, без нее никуда, дорогой мой.
— А если к ней кто-то другой завалится? Ну там подруги, соседи, любовник?
— Да ты Ирушку не знаешь. Это хитрая и осторожная бестия. Раз она мне назначила время, значит, точно в этот час к ней никто больше не придет. Она ведь от всех скрывает, что у нее "грины" есть. И в первую очередь от родственничков. Ну, с братом понятно, но и мамаша не прочь запустить руку в дочины закрома. Попивает она.
— Хороша семейка! Наркоман, проститутка и алкашка!
— Что ты хочешь, планида такая. Вот Ирка и мечтает вырваться из этой ямы, для того и доллары копит. Что такое до дефолта были три-четыре тонны "баксов"? Так, слезы. А теперь это пол-приличной "двушки" Главное, не растратить и не потерять. Она даже близким подругам ни словечка о "бабочках" не шепнула…
— А тебе-то почему сказала? Чем ты ее расслабила?
— Она совершенно случайно узнала, что я у Алки пару раз брала и аккуратно рассчиталась. Вот и подкатила ко мне.
— Где же ее хваленая осторожность? — нервно хохотнул парень.
— А у нее какай-то приятель очень крутой рэкетир. Она надеется, что в случае чего, он из меня долги по-любому вытрясет. В крайнем случае пришьет. Она ведь и предположить не может, что я не собираюсь допускать, чтобы меня пришил какой-то грязный недоумок. Она считает, что я девочка-колокольчик, мягкотелая и растяпистая, неспособная даже стать девочкой — Робин Гудом.
— В каком смысле?
— А, это из приколов "Русского Радио". Девочка — Робин Гуд: у богатых — берет, бедным — дает. В таком плане.
— А-а… — с серьезным видом покачал головой молодой человек. — Ясно…
— Эй, милый, не напрягайся так, — с легкой тревогой в голосе произнесла его подруга и слегка потрясла приятеля за плечо.
— Да не, все нормально.
— Ну ладно. Так вот, Ирушка деньги дома не держит, что вполне естественно…
— А где она их держит?
— Да кто бы знал. Тайна сия велика есть. Где-то держит. Но сегодня они будут при ней. Я не сразу согласилась на ее условия, разыгрывая из себя скаредную матрешку, долго обговаривала проценты и форму расписки, словом делала все, чтобы усыпить ее бдительность.
— Усыпила?
— Скажу без ложной скромности, что мне это удалось. Во-всяком случае я в этом не сомневаюсь. Конечно, выманить ее никуда не получилось, да я, честно говоря, и не пыталась, чтобы не спугнуть, но ничего, одну можно и дома. И начинать нужно именно с нее.
— Какая разница?
— Говорю же, она осторожнее всех. И поумнее. Если бы Алка или Юлька… пропали, она бы сразу что-нибудь заподозрила.
— А те что, простые как порошок в рекламе "Тайда"?
— Вроде того. К тому же Ирушка — девушка городская…
— Ну и что?
— А то, что у следствия будет больше шансов… докопаться… Те-то две приезжие. Одна вообще откуда-то с Дальнего Востока. Другая из глухой деревушки, не то из Солтонского, не то из Солонешенского района. Уже несколько лет в городе отирается. Юлька вообще с родственниками никаких связей не поддерживает, Алка ездит к матери раз в год под расход…
— Нам-то что с этого?
— Во-первых есть шанс, что их личности вообще не установят. А если и установят, что маловероятно, ведь даже в "Усладе" не знают их настоящих имен, а уж фамилий тем более, то никто не будет наезжать на ментов, чтобы те искали. Некому наезжать. Мамочка сюда не полезет, девочки и подавно, хозяева углов, которые они снимают, подождут недельку да распродадут шмотки, а деньги пропьют, такие в милицию вообще не ходят, принципиально. Так что шансов у сыскарей ноль целых, ноль десятых, ну, может быть сколько-то сотых. Как видишь, расклад весьма позитивный.
— Из-за трех девок менты начнут копать в полный рост.
— Да из-за каких трех-то! Я же тебе объясняла, — и это была правда, — но молодой человек хотел услышать еще раз: уверенность подруги в успехе задуманного действовала на него успокаивающе. — У них не будет ни малейших оснований увязывать три дела в одно. Одно расследование будет в городе, а два в разных сельских районах. Способы… убийства, — четко проговорила девушка, не найдя слова для замены, — будут разные. Точек соприкосновения всех троих установить невозможно, нет их…
— "Услада"…
— Ну да, будут они подставляться, как же! Придут и заявят: вот, мы секс-контора, берите нас, вяжите… Для чего? Чтобы втюхать мусорам, что трех погибших в разное время в разных местах объединяла проституция? Не смеши меня. Это надо Мамочку не знать. Нет, дружненько сочтут, что это случайное совпадение, плаксиво погорюют и легонько забудут. Им же работать надо: вперед, ноги циркулем!..
— А ты-то откуда Мамочку так хорошо знаешь? — с подозрением посмотрел на подругу молодой человек. — А, милая?..
— Оттуда и знаю, что заходила к девочкам пару раз. По общим делам, насчет тех же денег договориться. Они меня Мамочке представили, мы с ней пообщались. Она им всегда меня в пример приводит: вот, мол, подруга ваша, а не пошла по вашему пути, а вы, марамойки… Ну и так далее… Про деньги мы с девочками, понятно, втихаря шептались, так что никто ничего не знает. А с Мамочкой мы остались довольны друг другом, как дамами, приятными во всех отношениях. Я иногда забегаю туда потрепаться.
— Где-то ты умная и предусмотрительная, а где-то совсем наоборот.
— Что ты имеешь в виду?
— Зачем светиться-то в "Усладе"? Внимание на себя обращать?
— Не скажи, здесь все продумано. Я буду скорбеть вместе со всеми, а в случае надобности подкорректирую их поведение.
— А если на тебя падет подозрение? Всякое ведь может случиться…
— Не волнуйся, подозревать будут исключительно мужчину. К счастью, девчонки не были лесбиянками, а сексуальный характер будет налицо.
— "Не были"… — криво усмехнулся молодой человек. — Надо же…
— Не были. А что?
— В прошедшем времени. Ты их уже похоронила. Конкретно…
— Знаешь что, любимый! Все уже решено и на сто раз обговорено!
— Что-то меня слегка колотит, — поежился молодой человек.
— Это нормально. Ты же не статуя. Ничего, пройдет…
— Ну что, двинем?
— А сколько времени?
— Уже без пяти.
— Да, пора. Дай-ка я на тебя погляжу.
Девушка оглядела своего друга. Черная вязаная шапочка, специально приобретенная для "дела", такую он раньше не носил, надвинута до самых бровей и скрывает уши, кожаная куртка, шарф, прячущий подбородок, джинсы. Типичный представитель окраинной молодежи. Даже попадись он на глаза кому из соседей, вряд ли его впоследствии можно будет опознать. Да и кто в десятиподъездной девятиэтажке вспомнит, что когда-то в один из подъездов заходил парень, похожий на большинство своих однолеток…
Затем девушка в зеркальце придирчиво осмотрела себя. На сей раз вместо прелестного модного пальто на ней была куртка ее друга. Старая, но выглядящая вполне прилично, не по размеру великоватая, она изменяла ее фигуру до неузнаваемости. Шарф на голове полностью скрывал волосы, и лишенное их обрамления лицо казалось чужим. Родными были только перчатки из качественной "лайки".
— А если она меня не пустит в квартиру? — вдруг спросил парень.
— Что значит — не пустит?
— Не пустит, да и все! Сама же говоришь, она осторожная без меры.
— Да ну, не до такой же степени. Найду способ убедить ее.
— Ну а если?
— Что ты заладил: если, если… Значит, не судьба. Напишу расписку и отложим до следующего раза. Ничего страшного.
— Если в этот раз не получится, больше не пойдем! — твердо заявил молодой человек.
Подруга внимательно посмотрела на него и сочла за лучшее не спорить.
— Ладно, — кивнула она.
— Не пойдем! — повторил парень. — Значит, звезды против нас, как ты говоришь!
— Звезды за нас, и сегодня все получится, не мандражи!
— Посмотрим.
— Проверь, у тебя все на месте?
— Да куда бы делось! — хлопнул себя парень по карману.
— Тогда пошли.
Девушка вылезла из автомобиля и пошла вперед. Молодой человек подождал с полминуты и направился следом за ней. Она уже вызвала лифт и придерживала его внизу, когда он юркнул в подъезд.
Сообщники поднялись на четвертый этаж. Перед массивной металлической дверью с глазком девушка еще раз оглядела своего спутника.
— Сними шапку и перчатки. И засунь шарф под куртку, — распорядилась она шепотом.
— Может, не стоит? — юноша как будто боялся остаться без защиты.
— Так ты выглядишь как бандит. Незачем ее напрягать.
— Ладно.
Молодой человек выполнил наставления своей подруги.
— И улыбнись ради Бога! — пригладив ему волосы, попросила она.
— Может, тебе еще сплясать! — нервным шепотом огрызнулся парень.
— Не нервничай, — произнесла девушка и нажала кнопку звонка.