ирилл девушкам.
Те, не заставляя себя упрашивать, кинулись одеваться. Вскоре они дружной стайкой выпорхнули на улицу, громко хлопнув дверью.
— Что ж ты ее так измохратил? — усмехнулся Хлебосолов.
— Кого? — недоуменно уставился на приятеля Митя.
— Не — кого, а — что. Газетку. — Кирилл протянул ему монтировку. Газета, в которую она была обернута, превратилась в лохмотья.
— A-а… Да я ее все равно прочитал. Жалко что ли. Новую куплю.
— Ну-ка, что с ним?
Хлебосолов наклонился над молодым кавказцем и осмотрел его.
— Порядок? — равнодушно спросил Митя.
— Слава Богу, ты хоть ему башку не размозжил. Только одна шишка.
— Да что я дурак, что ли!
— А что, умный? Он уже в отключке валялся, а ты все гвоздал!
— Я ж не по голове!
— Твое счастье. Видел я, ты ему в основном по заднице метил. Прямо как извращенец какой. Что это ты вдруг?
— А чего он за нож хватается! За такие вещи надо наказывать!
— Ладно, ладно…
— Что, я не прав?
— Прав, успокойся.
Хлебосолов подошел к лежащему на полу пожилому кавказцу и несколько секунд пристально смотрел на него.
— Эй, ты, аксакал, — произнес он, тронув того носком ботинка. — Слышь. Хорош придуряться. Вставай. Не так уж сильно я тебя приголубил. Ну, подымайся!
Пожилой медленно поднялся с пола, с ненавистью глядя на Кирилла и бормоча проклятия на своем языке.
— Давай обойдемся без этого, — поморщился Хлебосолов.
— Ты покойник! — сверля его злыми глазами, произнес кавказец.
— Слушай, баран! — вдруг вскипел Кирилл. — Я ведь могу и добавить! — Он сплюнул в сторону кровавый сгусток. — Хочешь убедиться? Ну давай, вякни хоть слово на тему мести, и я порву твою старую жопу! — Он уже сорвался на крик. — Что, не веришь?! Ну спровоцируй меня! Давай! Скажи хоть слово, испытай судьбу! Ну что ты замолк?! Давай!..
Кирилл приблизил сове лицо вплотную к лицу кавказца. Тот не отводил твердого взгляда, но и не произносил ни слова.
— Кир, кончай заводиться! — подал голос Митя. — А то тебя потом хрен остановишь! Наделаешь дел! Тормози! А ты, старый мерин, и впрямь что-нибудь не бормотни, а то я один его хрен удержу! Такое уже было…
— Ладно, — резко успокоившись, махнул рукой Хлебосолов, — Митя, посмотри, что у них там в шмотках интересного.
— Момент!
Митя сходил к шкафчикам для одежды и спустя минуту вернулся. По пути он пнул в голову начавшего приходить в себя "шерстяного", и тот снова затих. Молодой не подавал признаков жизни.
— Зачем?! — резанув Митю взглядом, напрягся пожилой.
— Плохо себя вел. Угрожал. Хамил, — с невинным видом пояснил тот.
— А вы только такой язык и понимаете, — снова сплюнув кровь, произнес Кирилл. — Я ведь предлагал разойтись по-хорошему. А ты, старый баран, сказал, что у меня дырка в голове. А ведь мог удержать своих джигитов, и все было бы иначе. Ну, и у кого из нас дырка в голове?
— Ответ ясен, — хмыкнул Митя.
— Ну, что там? — спросил у него Хлебосолов. — Есть улов?
— Насчет стволов — все чисто. А деньги — вот.
Митя протянул Кириллу весьма объемный "лопатник". Тот открыл его, провел пальцем по срезу купюр разного достоинства.
— Не хило. И "грины" в наличии. Очень впечатляет. Твое?
— Мое, — ответил пожилой кавказец и сел за стол. — Не твое же.
— Что ж вы с такими "бабками" ходите, а девочкам на эскимо пожалели?
— Да они все такие! — насмешливо произнес Митя. — Я с ними служил, знаю. Кавказская щедрость, кавказское гостеприимство… Да они за копейку удавятся, а за доллар у мертвого сопли высосут! Был у нас в части случай…
— Потом расскажешь, — осадил приятеля Хлебосолов.
— Это вы здесь проституткам платите! — с презрением проговорил кавказец. — А у нас такое не принято!
— Нашел чем гордиться, — скривился Кирилл. — Вот если бы вы с падшими женщинами вообще дел не имели, принципиально, я бы вас уважал. А так… Видно, прав мой кореш, жадность вы свою так маскируете, вот и вся гордость.
— Сколько там? — кивнул Митя на пачку денег, глядя с любопытством.
— Парень, не сделай ошибки, — обратился к Хлебосолову кавказец.
— Ошибки? — задумчиво повторил тот, машинально водя пальцем по срезу купюр. — А вот тут ты, пожалуй, прав. Ошибки я не сделаю. Митя! Приведи сюда пару девочек. Только не Юльку. Яну и еще кого-нибудь.
— Зачем?
— Веди, говорю!
Митя привел двух девушек.
— Смотрите внимательно, — обратился к ним Кирилл.
— На что? — спросила Яна.
— Я беру те деньги, которые положены вам за работу. Вот, видите?..
Девушки согласно закивали, когда Хлебосолов, вытащив из пачки несколько купюр, развернул их веером, дав возможность сосчитать сумму.
— Все правильно?
— Да, все по прейскуранту, — пошутила Яна. — Правда, без премии…
— Не до жиру, — отмахнулся Хлебосолов. — Остальное я возвращаю джигиту. Эй, лови! — кинул он портмоне.
Оно упало на стол, очень удачно, не задев посуды.
Кавказец не пошевелился.
— Возьми его, чтобы потом не говорил, что я пригрел твои "бабки"!
Мужчина пристукнул "лопатник" сверху ладонью.
— Ну все, будем считать, что взял. А мы взяли свое, и ни копейкой больше. Если до разборок дело дойдет, мне могут не поверить, корешу моему могут не поверить, а им, — Кирилл кивнул на проституток, — сто процентов поверят. Это ты должен понимать…
— Где мне тебя найти? — глядя Кириллу в глаза, спросил мужчина.
— Это не сложно. Фирму ты нашу знаешь, зовут меня Кирилл. Через своих земляков, которые здесь живут, выйдешь на меня легко. Только…
— Что только? — усмехнулся кавказец. — Ты свои ходы сделал…
— Митя, отведи девочек в машину, — распорядился Кирилл, и когда те ушли, продолжил: — Только и ты не сделай ошибку. Одну ты уже сделал. Остынь, подумай, посоветуйся с местными земляками. Здесь не горы, и даже не Москва.
Повернувшись, Хлебосолов твердым шагом направился к выходу.
— В погоню не бросятся? — спросил его Митя, дожидавшийся снаружи.
— Не должны. Пока оклемаются, пока колесо поменяют…
— Какое колесо?
— А ты для чего нож прихватил? Мозоли срезать, что ли?
— Просто на память. Он же им меня чуть не пырнул. Трофей.
— Просто… Давай, ковырни им шину, чтоб залетным жизнь малиной не казалась. А то уж больно они наглые черти!
На улице уже стемнело, но над входом в баню горел фонарь. Митя присел на корточки возле "Камри" и ткнул ножом в правое переднее колесо. Послышалось шипение спускаемого воздуха.
— Дай мне! — подскочила к Мите Юля и, не успел он опомниться, выхватила у него нож и подбежала ко второму колесу.
— Стой! — крикнул Митя.
Но было уже поздно: левое переднее колесо постигла участь правого.
Хлебосолов подбежал к девушке и отобрал у нее нож.
— Чего ты! Эти козлы нас затрахали, пусть теперь сами потрахаются! По-настоящему, на все четыре колеса, как в анекдоте!
— Ты, мочалка! — схватил ее за руку подоспевший Митя. — Тебе игрушки, а отвечать кто будет?! Мы с Кириллом! Вот как дам сейчас по тыкве!
— Ладно, все! — вмешался Хлебосолов. — По машинам! Отчаливаем!
— Знаешь, что они с нами делали? Знаешь? Нет, ты знаешь?
— Так, хорош верещать! — прикрикнул Кирилл. — Я сказал, отъезжаем! Вот шкода! Тебе только дай волю!..
— А с чего ты решил, что абреки залетные? — спросил Митя, когда девочек привезли в фирму, и охранники остались на улице покурить.
— Здешние кавказцы уже давно себя так нагло не ведут, правила игры соблюдают. Кроме того, молодой по-русски совсем не бельмеса. Заметил?
— Ну.
— Вот. И подвязок у них здесь солидных нет, это однозначно.
— С чего ты решил?
— Втроем гуляют. Были бы солидные гости, местная диаспора принимала бы их с размахом. Не во второразрядной бане, а где-нибудь в загородном доме, с большим скоплением приглашенных. Дальше смотри: деньги. "Пресс" солидный, такой с собой даже чечмеки не таскают. Вывод? Им просто негде их оставить, нет у них здесь надежного человека или места. Логично?
— Вроде логично, но…
— Что еще?
— У приезжих должны быть документы, а у этих ни черта с собой не было. Я там все обшмонал. Кроме "лопатника" — ключи, зажигалки, всякая мелочь, а документов — ноль. Как-то все это не вяжется с твоими выводами.
— Как раз вяжется. Если бы они были местными, какие бы документы хотя бы у одного из них должны были быть в обязательном порядке?
— Водительское удостоверение и техпаспорт на машину.
— Вот. А их не было?
— Не было.
— Значит — что?
Митя почесал в затылке.
— Ты мне ребусов не задавай, я тебе не мастер по разгадыванию кроссвордов.
Кирилл вздохнул, бросил под ноги сигарету и ногой растер ее.
— Надоел ты мне, Митек. Они их куда-то припрятали. Может, в бане, может, в машине, может, еще где. Сделали они это для того, чтобы кто-нибудь, те же девчонки например, а они народ любопытный, это общеизвестно, даже краем глаза не заглянул в них и не узнал, кто они и откуда. А деньги они держат под рукой, чтобы, скажем, откупиться от ментов, если те нагрянут с рейдом, послать за водкой, как тебя посылали и так далее. Здесь они на пару дней, не больше. Кто-то из местных, людей для них не родных, привез их в эту баню, порекомендовал нашу фирму, обеспечил тачкой, но гулять с ними не остался…
— Видать, боится их. Они кого-нибудь мочить приезжали…
— Вряд ли. Киллеры тут же свалили бы из города, а не бушлатились по баням с проститутками. В любом случае, это не наше дело. Важнее, что сами они нас не найдут, вычислить адрес по телефону не смогут, а к помощи местных прибегать не будут: придется ведь поведать как мы вдвоем отмудохали трех боевых воинов на глазах у проституток. Нет, проглотят и уедут. Пошли, а то холодает…
— Как бы снег не повалил… Хотя в холода вызовов больше. Тоже плюс…
Глава 11
Так получилось, что Ирину и Аллу хоронили в один день.
По расположению трупных пятен на теле Аллы судебно-медицинский эксперт пришел к выводу, что убили ее в другом месте, а в лесопосадку привезли уже мертвой. Поскольку документы у убитой отсутствовали, а о пропаже похожей девушки никто из местных жителей не заявлял, следователь районной прокуратуры, ведущий дело, решил обратиться к населению через телевидение с целью установления личности покойной. Благо, процесс разложения еще почти не затронул лица, и с помощью ретуши, наложенной работниками морга, оно было вполне узнаваемым.