— Не найдут, — цыкнул зубом Петр. — По Алле вообще сельская прокуратура дело ведет. Думаешь, они в город будут ездить? Дудки…
— Может и будут… Здесь недалеко…
— Ну, я вас понял. А если я все-таки вычислю этого гада…
— Дай Бог.
— Вы мне поможете?
— Что помочь-то? Убить его, что ли? — с раздражением спросил Кирилл.
— Ну… Схватить, скажем…
— Я не подписываюсь, — покачал головой Мишаня. — Говорю же, не мое это дело. И не твое. Если что узнаешь, сдай ментам и не выступай. А то наломаешь дров.
— А ты, Кирилл? — глаза у Петра были как у больной собаки.
— Хорошо, — не выдержал его взгляда Хлебосолов. — Если будет нужна моя помощь — обращайся. Только конкретно укажи: кого хватать, куда тащить. И естественно, без всяких ветхозаветных принципов…
— В смысле?
— "Око за око, зуб за зуб". Короче, без кровавой вендетты. Разве только морду набить. Это завсегда пожалуйста, это я готов.
— И на том спасибо.
— Так, лично мне пора, — поднялся с дивана Мишаня. — У меня еще куча дел. Кир, ты идешь или остаешься?
— Да, иду. Я же обещал тебя отвезти куда надо. Так что пойдем.
Гости оделись в прихожей и попрощались с хозяином за руку.
— Ты сильно-то не налегай на это дело, — напутствовал Петра Хлебосолов.
— Не бойся, в запой не уйду. А работать все равно сейчас не могу.
— Я понимаю.
— Я понимаю, что ты понимаешь. Ладно, обойдемся без соплей. Бывайте…
— Тебе куда? — спросил Кирилл Мишаню, запустив двигатель.
— На Трактовую, а потом в центр. У тебя время есть или как?
— Без проблем.
— Вот и отлично. Петруху, конечно, жалко и понять можно…
— Само собой…
— Но с другой стороны, кто они мне, эти Ира с Аллой? Так, знакомые…
— И что?
— Откровенно?
— Как хочешь… — Они стояли на перекрестке, и Кирилл следил за светофором, ожидая включения зеленого света.
— Так вот, я из-за двух проституток голову подставлять не собираюсь. Нет, ты только не подумай, что я боюсь…
— Я так и не думаю, — ответил Кирилл искренне, он знал, что Мишаня не трус.
— Просто не стоят они того. Нет, не потому, что проститутки, это все ерунда, люди есть люди, а потому что мне они никто. Вот из огня я бы их спас, а так… Ты не Петя, это он убит горем, тебе я могу сказать все по-честному. По идее убийцу можно вычислить. Нет, я когда распинался о профессионализме, я не врал, я и правда считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Но это что касается меня. А вот, скажем, у Витяши голова варит будь здоров. Он бы мог… Вон на том повороте направо… Ага, сюда… Я буквально минут на десять, подождешь?
— Конечно.
"Они, значит, проститутки, которые не стоят того, чтобы за них подставлять голову, — думал Кирилл, глядя в спину уходящего Мишани. — А ты кто? А я?.."
Глава 12
После похорон Аллы и Ирины прошло больше недели, и жизненное течение в "Усладе" вернулось в свое русло. Девочки трудились по-стахановски. Мамочка улаживала все внешние проблемы, время от времени отправляла своих подопечных в порядке строгой очереди на бесплатное обслуживание "крыш" — милицейской и блатной, такие мероприятия во всех интимконторах России носят название "субботники", Митя шоферил и собирал плату, Кирилл разрешал "нештатные ситуации". Доктор производил осмотры и лечил…
— Нет, ну надо же, эти клиенты совсем обнаглели! Не знают уже что придумать!
Эти фразы из уст Мамочки звучали вполне традиционно, и Кирилл усмехнулся.
— Ну, чем они еще смутили твою целомудренную душу?
— Негритянку им подавай! Представляешь! Не больше не меньше!
— Негритянку? — усаживаясь в свое кресло, улыбнулся Хлебосолов.
— Вот именно! Прицепился тут один, любые деньги, кричит, плачу, лишь бы негритянка была или хотя бы мулатка. Ну, коз-злы! Наша компания, говорит, уже все перепробовала, кроме африканок. Как тебе это нравится?
— Что поделаешь, желание клиента — сама знаешь…
— Да где я им возьму негритянку! — взорвалась Мамочка. — У нас на весь город негров обоих полов трех десятков не наберется! Я им предложила: может армяночку или алтаечку, или казашку — нет, для них это уже не экзотика! Совсем мужики с катушек посрывались. И СПИДа ведь не боятся, козлы!
— Не распаляйся ты так, береги здоровье. Ну отказала им и ладно.
— Хренушки.
— Не понял…
— Знаешь сколько этот делегат от любителей черненького мне предложил?
— Ну-ка?
— Впрочем, тебе это ни к чему знать, — прикусила язык Мамочка.
— Ладно, это твои вопросы, представляю, что предложили прилично. Ну и что ты собираешься делать? Поменять пигментацию Диане с Виолой? Или пойти в поход с целью вербовки по местным ВУЗам и колледжам?
— Естественно нет!
— Тогда что? Что ты — не ханжа и женщина, спокойно относящаяся к деньгам — собираешься делать, чтобы потрафить этим сексуально-расовым гурманам и не допустить, чтобы звонкая монетка скользнула мимо рук?
— Слушай, Хлебосолов! Ты иногда бываешь таким приятным в общении культурным мальчиком, а иногда, вот как сейчас…
— Я пошутил, не обижайся!
— Шуточки у тебя…
— Ну извини. Так что ты там придумала? Интересно послушать…
— А я из Новосибирска негритяночку выпишу. Раз люди готовы платить.
— Думаешь, там найдется нужная кандидатура?
— Я уже позвонила туда одной знакомой. Все нормально, то что надо есть. Я оставила свой телефон, с минуты на минуты жду звонка.
— Ну ты… — Хлебосолов восхищенно вытаращил глаза.
— Опять за свое! — нахмурилась Мамочка. — Только ведь извинялся!
— Все, молчу, молчу…
— Слушай, Кирилл, — Мамочка вдруг приняла серьезный вид, — хочу с тобой поговорить.
— Я весь внимание!
— Закрой, пожалуйста, дверь плотнее.
Хлебосолов встал и выполнил просьбу.
— Ну? — вернувшись на место, выжидательно уставился он на Мамочку.
— Я насчет гибели девочек. Кое-что меня пугает во всем этом деле.
— Нормальная реакция. Было бы странно, если бы в этом деле тебя кое-что веселило.
— Погоди ты со своей иронией! Сейчас я тебе объясню… — Женщина на несколько секунд задумалась. — Ты знаешь, что Юля пропала?
Кирилл вздрогнул больше от тона, каким были произнесены эти слова, чем от их смысла.
— Что значит пропала? — несколько растерявшись спросил он.
— В прямом смысле. Сюда она уже несколько дней не является. Дома ее тоже нет, Карина ходила, узнавала, они с ней приятельницы.
— Ерунда. Эта Юлька та еще оторва. Ты же сама рассказывала, что она в прошлом году моталась в Турцию на заработки…
— Было дело. Она там в каком-то публичном доме зависла, едва вырвалась, даже умудрилась деньжат немного привезти.
— Вот видишь!
— Но она предупредила подруг, что уезжает. Даже оттуда открытки присылала.
— Раз на раз не приходится. Сейчас могла и пренебречь.
— Непохоже. Она недавно за полгода плату за комнату внесла. Если бы куда собиралась — не стала бы этого делать.
— Планы внезапно могли измениться. Так ведь тоже бывает.
— Тогда бы она свою комнату кому-нибудь из подруг уступила, подешевле. Юля не та девочка, чтобы упустить свою выгоду.
— Может, домой рванула? Вызов какой-нибудь пришел…
— Да не поддерживала она связь с семьей. И не ездила туда никогда. Она ведь с Дальнего Востока, а билет дотуда знаешь сколько стоит?
— Ну, постоянный доход-то она имела. Да и из Турции, говоришь, кое-что привезла.
— Не знаю, не знаю. Только деньги, чтобы за комнату заплатить, она у девочек занимала. Не всю сумму, конечно…
— Куда же она заработанное девает? Уж в чем, в чем, а в транжирстве Юльку вряд ли можно обвинить. Мышка счет деньгам знает.
— Это да. Наверное, как и некоторые другие, крутит их где-нибудь. А когда деньги в обороте, предпочтительнее где-то занять на текущие расходы, пусть даже с процентами, чем выдергивать их оттуда. Закон бизнеса: оборот — это святое.
— Соседи что говорят?
— Да какие соседи! Пьянь коммунальная! "Не видели, не знаем". Даже толком не могут вспомнить, когда она последний раз была дома.
— А если она в больнице? Какой-нибудь банальнейший аппендицит…
— Митя по моей просьбе обзвонил все больницы и морги…
— Даже морги?
— Мало ли что могло случиться. Нет ее ни там, ни там.
— Так что же ты думаешь, — Кирилл положил ногу на ногу, сцепил пальцы рук и обхватил ими колено, — что ее убили?
— Очень бы хотелось, чтобы это было не так, но что-то мне не по себе.
— Комнату открывали?
— Да. Там ее нет.
— Ну вот, видишь. Может быть, ты зря себя накручиваешь? Сидит наша Юлька где-нибудь преспокойненько, и самым бессовестнейшим образом…
— Хорошо бы, если так. Только не убеждай меня, что ты не проводил те же параллели, что и я, все равно не поверю.
— Я не проводил.
— Сочиняй! Сначала Ира, потом Алла, теперь Юля. Хочешь задам страшный вопрос?
— Знаю я твой вопрос, — поморщился Хлебосолов. — Сто к одному.
— Ну и какой же это вопрос? — посмотрела ему в глаза Мамочка.
— "Кто следующий?"
— В самую точку. Я тебя всегда держала за умного парня.
— Про Юльку еще ничего толком неизвестно. — Хлебосолов снял ногу с ноги и откинулся на спинку кресла. — Может, она объявится со дня на день.
— Я молю об этом Бога. Но не очень-то верю, к сожалению.
— Посмотрим.
— Аллу тоже нашли случайно. Если бы не тот крестьянин с собакой, до сих пор бы ломали голову, куда это наша Алена запропастилась. Думаю, ты бы тоже нашел массу успокоительных версий.
— Ну ладно, считай, что ты меня впечатлила своим интимно-загробным тоном. Дальше-то что? Ты ведь меня, как я понимаю, не в роли наперсника пригласила.
— Правильно понимаешь. Я вот что думаю: не маньяк ли какой вокруг "Услады" увивается? Одних на негритяночек тянет, другим испражнение подавай, третьим — язык не поворачивается сказать что… Кто-то, надо полагать, получает удовольствие от убийства…