— Больно фантастическая разница.
— Да ничуть она не фантастическая! Это же вовсе не означает, что купив угля на, предположим, сто тысяч, ты через неделю продашь его за четыреста.
— А было бы неплохо, — мечтательно улыбнулся молодой человек.
— Наоборот, это было бы ужасно! — горячо возразила девушка. — В этом случае нас никто и близко бы к этому блинчику не подпустил!
— А сейчас?
— Про сейчас — чуть позже. Итак, в Кузне тонна угля стоит шестьдесят рублей. Плюс транспортные и сопутствующие расходы, погрузка-разгрузка, железнодорожный тупик и ему подобное. Плюс взятки голодным отмороженным чиновникам, и там, и здесь. Плюс время. Потом выбирается продукция местных предприятий. По заявленной цене она сто лет никому не нужна, а стоящую ликвидку тебе никто не даст, для этого есть дети и племянники самих больших дядь. Значит, делаешь на продукцию большую скидку и начинаешь ее вталкивать всем подряд, кому-то за деньги, а кому-то и за бартер. Это еще время. Вложения твои все растут, а прибыль все уменьшается.
— Твой рассказ теряет свою привлекательность буквально на глазах!
— Да нет, там еще прилично остается, не переживай.
— В чем сложность?
— Сложность в том, что там все ниши заняты. Попробуй пролезть, голову откусят! Все чиновники поделены и прикормлены, прейскуранты стабилизированы, и все контактируют только со своими.
— Где выход?
— Выход в том, что один из тех парней, занимающихся угольно-зачетной темой, мой хороший знакомый. И он уже дал предварительное согласие на работу с нами.
— А ему-то это зачем? Дарить кому-то такой кусок… Нелогично.
— Никому он ничего не дарит. Просто он уже обжегся пару раз. Работал с людьми, те занимались поставкой угля, а он пристраивал его здесь. Одни партнеры ушли к конкурентам, а другие просто отодвинули его и теперь сами проводят зачеты. Меня он не боится, знает, что никаких подвязок у меня в администрации нет, а он вводить меня в те круги и не собирается.
— Покупал бы сам уголь, делов-то.
— Этого он не хочет. Говорит, лучше получить меньше, чем рисковать деньгами, тем более, что он еще их где-то крутит. Кроме того, не может же он разорваться: здесь еще надо распихать продукцию предприятий — должников, это он берет на себя. Словом, его устраивает, меня тоже.
— И что мы с этого… В смысле, какая может быть прибыль?
— Ты правильно начал: мы с тобой! Именно мы с тобой будем с этого иметь, это ведь наш общий бизнес!
— Ну… Несколько?
— Я тут прикинула… Даже с учетом того, что он будет оценивать купленный нами уголь не дороже шестидесяти процентов, а мы еще должны будем помогать ему реализовывать продукцию…
— Ты же сказала, что это он берет на себя! Так берет или нет?
— Берет! Но в наших интересах, чтобы она продалась быстрее, тогда и деньги быстрее закрутятся! В общем, я прикинула, за сезон можно подымать процентов четыреста. Это по самым скромным подсчетам. Конечно, если будет настоящая карусель.
— Что ты имеешь в виду?
— Надо поставить дело так, чтобы уголь шел непрерывно. Один вагон грузится, второй в пути, третий уже здесь, четвертый уже на ТЭЦ. И так далее. А если пригнать вагон, потом месяц его пристраивать, месяц обращать продукцию в деньги — лучше и не затеваться. Толку не будет. Только непрерывность процесса гарантирует результат.
— А у нас получится?
— Безусловно.
— А конкуренция?
— Чепуха! Угля всегда не хватает!
— А если на шахте не получится?
— Я же тебе говорила: там мой дядя, двоюродный брат моей матери, не последний человек. Он гарантирует, что все будет как надо.
— А если этот… твой знакомый, который зачеты проводит, нас кинет?
— А ты у меня на что? Вон ты какой сильный! Да ты его двумя пальцами в пыль сотрешь! Я тебе его покажу, сам убедишься.
— Я одного не пойму, — молодой человек потер переносицу, — почему бы администрации самой всем этим не заняться? Выгода очевидная. И немалая.
— Да ну, — махнула рукой девушка. — Это же надо что-то делать. Кроме того, прибыль пошла бы в бюджеты города, края, а так она оседает в карманах городских и краевых чиновников и их окружения. А это немножко разные вещи, согласись. Так что не волнуйся, на наш век хватит.
— Хорошо бы. А если девчонки не согласятся..? Ну, мало ли…
— Куда они денутся! Я ведь все предусмотрела. Я у них несколько раз брала деньги в долг. И всегда аккуратно возвращала с процентами. В долларах между прочим. Так что мои акции у них чрезвычайно высоки. Они сами постоянно предлагают — не возьму ли я еще. А что, очень удобно: ничего делать не надо, а зелененькие проценты капают ежедневно. Они ведь все на квартиры копят, каждую копеечку откладывают. Бережливы, сучки. Я и "баксы" у них брала без особой надобности, лишь бы приручить, а проценты отдавала себе в убыток. Я ведь у тебя умненькая! — Девушка потянулась к парню и поцеловала его в щеку. — Ну скажи, умненькая?
— Умненькая, умненькая… — думая о чем-то своем, пробормотал тот.
— Надоело мелочевкой заниматься! — вновь откинулась на спинку сидения девушка. — Все эти шмотки продавать, навар копеечный! Зря я что ли на экономическом училась! Не-е-ет, пора заняться большим делом! Для этого все есть, не хватает только самой малости — начального капитала!
— Ничего себе малость!
— Но мы же знаем, где его взять?
— Ладно, поехали, — вместо ответа произнес парень и повернул ключ в замке зажигания. Мотор завелся с не очень приятными для опытного уха всхлипываниями, и он поморщился. — Дождь уже кончается…
— А ты обратил внимание, — заговорила девушка, когда они уже проехали какое-то расстояние, — что как только ты дал согласие, хлынул ливень? Это нам знак свыше, хорошая примета!
— А если бы ветер отогнал тучу, то ты бы сказала: видишь, дождь не пошел — хорошая примета. Знаю я тебя…
— Конечно, сказала бы. Потому что нам в любом случае повезет.
— Ладно, пусть будет так! Ты умеешь убеждать. Да и вообще…
— Что?
— Надо попробовать! Действительно, чем мы хуже других!
— Золотые слова!..
Все было решено.
Дождь окончательно прекратился.
Троим девушкам был подписан смертный приговор…
Глава 1
— Да-а, у нас такого нет! — восторженно цокнул языком Витяша. — И в ближайшее время не предвидится. Москва есть Москва!
— Угу, — продолжая тянуть коктейль через соломинку, кивнул головой Мишаня.
На вывеске этого бара, расположенного в районе Сретенки, не было никаких кодовых слов типа "голубая" и "устрица", он носил весьма нейтральное название "Менестрель", однако известен он был как место постоянной дислокации геев и трансвеститов.
Несмотря на довольно ранний час — минутная стрелка на часах только-только начала свой подъем от самой нижней точки циферблата, а часовая находилась посередине между цифрами четыре и пять — "Менестрель" был заполнен наполовину. Довольно большой зал тонул в мягком полумраке, посетители, по большей части знакомые друг с другом, сидели за столиками парами и группками, наслаждаясь атмосферой уютного заведения и самим фактом пребывания в родном сообществе.
На Витяшу и Мишаню завсегдатаи поглядывали с неприкрытым интересом. Для этого были три причины. Во-первых, судя по одежде, по манере держаться, они были явно приезжими. Кроме того, в отличие от большинства посетителей, развлекающих себя кофе с пирожными или соком с фруктами, новички пили спиртное и довольно плотно закусывали. В этом бы не было ничего необычного, если бы не время. Нет, несмотря на астрономические цены в меню, и здесь шампанское могло литься рекой, а марочный французский коньячок журчать веселым ручейком, но подобные заказы начинали поступать гораздо позже, тем более, что бар работал и ночью. Но главной причиной этих вежливых, но откровенных взглядов и того, что о чем бы не вели речь посетители, они все время возвращались к теме новичков, был, конечно, Мишаня. Совершенно типичный в каких-либо других мужских сообществах, здесь он смотрелся весьма и весьма колоритно. Высокий, широкоплечий, с открытым мужественным лицом и могучими руками, он прямо-таки источал флюиды настоящей мужской силы. Волнистые пепельные волосы и светлые голубые глаза, обрамленные мягкими густыми ресницами, сглаживали суровость и даже некоторую грубость его лица, делая его довольно привлекательным. На Мишане был приличный костюм, дорогая рубашка, и тем более дисгармонирующим, даже нелепым представлялся треугольник тельняшки, выглядывающий из-под распахнутого воротника. Галстуки Мишаня не переносил на дух, несмотря на все увещевания друзей, что они ему идут.
Витяша, в отличие от своего друга, смотрелся здесь своим среди своих. Невысокий, стройный, изящно одетый, в стильных золотистых очечках, он выглядел гораздо моложе Мишани, хотя разница в их возрасте не превышала трех лет. У него было гладкое симпатичное лицо, и когда он улыбался, на его щеки прыгали умилительные детские ямочки, приводящие его бойфренда… да и других "френдов" в неописуемый восторг. Витяша был "вечным студентом", учился то там, то сям, нигде особо не прикипая. Он легко сходился с людьми, особенно из "своего" круга, заводил массу знакомств и повсюду имел приятелей. И это именно он, выполняя в тандеме в силу своего интеллектуального превосходства роль лидера и генератора идей, притащил своего друга в Москву вообще и в этот бар в частности. "Устроим себе небольшие каникулы", — так называлась эта поездка.
— Зайчик был прав, — помешивая соломинкой содержимое стакана, произнес Витяша. — Местечко премиленькое. Смотри, какие ребятишки вокруг. Высший класс!
— Эти ребятишки меня сейчас живьем слопают, — хмыкнул Мишаня.
— Ну кто виноват, что ты у меня такая симпапулька, — Витяша погладил под столом колено друга. — Их можно понять.
— Могли бы не так откровенно!
— Это Москва, дружочек. Столица… всего. Знаешь, сколько здесь наших газет? А кабаков? А спортзалов? А вообще тусовок?
— Представляю.
— Да, в нашей тундре еще не скоро так будет. И главное, заметь, все открыто, никакой дрожи, никаких втянутых в плечи голов!