— Подонок!
— Ага. Потому что даю вам шанс остаться безнаказанными. Я ведь почему не сразу к тебе с этой книжечкой подкатил: Я, знаешь, колебался. Все раздумывал, то ли ментам вас, гнид, сдать и за друга отомстить, то ли свой интерес соблюсти. Потом решил, Витяшу все равно не вернешь, а пять штук на дороге не валяются. Денежки-то всем нужны, не только вам.
— Умник!
— Умник не умник, а сделаем так. Я даю вам сутки на размышление. Даже больше. Если завтра вечером я не получу свои пять тысяч "зеленых", то утром, по пути на службу, заскочу к инвалиду, а потом в мусарню. И вы уже им будете петь романсы о своей невиновности.
— Да над тобой все смеяться будут!
— Это уже неважно. Все, я свои условия предъявил, иди думай. Вот мой телефон, сунул пожарный девушке бумажку в карман.
Татьяна, бросив напоследок на собеседника преисполненный ненавистью взгляд, подхватила пакеты и устремилась вниз по лестнице. Вскоре послышался хлопок входной двери.
Мишаня остался на площадке. Полминуты спустя с верхних этажей, не очень ловко переставляя на ступеньках протез, спустился Петр.
— Черт бы побрал эту железяку! Вниз еще тяжелее, чем подниматься!
— Съехал бы на лифте.
— Куда съехал бы! Ты стоишь как раз между лифтами! Посоветовал!
— Ну что, получилась запись? Не подвела техника, я надеюсь?
— Все на высшем уровне. Давай-ка скажи еще пару слов.
— Что говорить-то?
— Про квитанцию, про письма. Пусть Кирилл думает, что ты это ей сказал. Ее шаги сотрем, запишем твой голос, потом сымитируем ее шаги. Только ты не топай как слон, легонько спускайся. У меня-то это при любом желании не получится. Начали!
Петр нажал кнопку миниатюрного магнитофона, Мишаня проговорил все, что от него требовалось, изобразил уход Татьяны. Приятели прослушали концовку записи.
— Порядок! — прокомментировал Петр, снимая с Мишани микрофон.
— Как ты думаешь, наша затея удастся? Что-то она больно нагло себя вела.
— Считаешь, нагло? А мне кажется, она перепугалась до чертиков.
— По ее виду я бы этого не сказал. Злилась она, это точно, а вот насчет испуга…
— Да? Что же она тогда убежала, не зайдя в "Усладу"? Она ведь туда шла.
— Ну… Распсиховалась. Любой бы на ее месте задергался, виноват не виноват…
— Что гадать, посмотрим. В ближайшие сутки наша сладкая парочка даст о себе знать.
— Интересно, каким образом?
— Увидишь. Уж кто-кто, а ты наверняка все увидишь собственными глазами.
— А тебя это забавляет! Конечно, сделал из меня приманку…
— Не ной как пацан. Если хочешь, можешь сыграть обратку.
— Нет уж, допоем песню до конца.
— До их конца! — хохотнул Петр. — Значит так, все что надо мы им дали. Они уверены, что обе половинки книжки у тебя, ведь ты послезавтра утром грозился разнести их мне и ментам. Никого ты в свои планы не посвящал, поскольку, как и все сильные и дерзкие люди, самонадеян донельзя и абсолютно уверен в собственных силах: ты же не Витяша, и уделаешь их одной левой. Такая твоя позиция им на руку. Крови они уже попробовали, расставаться с деньгами нет ни желания, ни особо смысла: иметь такого осведомленного человека как ты, даже без Витяшиных записей, значит, всю жизнь оглядываться. Какой вывод?
— Они попытаются меня убить. Мы же это уже обсуждали.
— Не совсем так, братишка. Сначала они попытаются заманить тебя в ловушку.
— Какая, к чертям собачьим разница! Потом-то все равно — убить!
— Разница принципиальнейшая! Это как с "синим чулком", помнишь? Если бы им нужно было просто тебя завалить, плохо бы было дело. Кинули бы гранату в окно или стрельнули с расстояния, как тут тебя убережешь! Не-ет, при таких обстоятельствах подставляться нельзя ни в коем случае! — бывший сапер закурил сигарету. — Но им сначала надо завладеть записной книжкой. Значит, следует тебя захватить вместе с ней. А вдруг у тебя при себе ее нет? Или наличествует только одна половинка? А вдруг ты все-таки еще кому-то трепанулся об этом деле? Словом, с тобой предварительно надо побеседовать.
— Пытать что ли будут? — угрюмо посмотрел на собеседника пожарный.
— Уверен, что такая мысль обязательно придет им в голову. Мне же пришла.
— Твоя "доброта" всем известна. Может, они не такие кровожадные как ты.
— Они — убийцы! — отрезал Петр, растирая по стенке окурок. — До завтра они придумают как тебя захватить, где тебя потрошить и что с тобой сотворить!
— Спасибо за прекрасную перспективку, предсказатель ты наш!
— И это дает нам повод рассчитывать на то, что нам удастся их захватить в самый разгар веселья! Ведь чтобы тебя "склонить к сотрудничеству" нужно какое-то время. Кроме того, сразу все станет ясно. И еще, если они посягнут на твою жизнь, это даст нам повод послать Кирилла куда подальше с его моралью, и защищаться по полной программе. По полной!
— Ты об этом уже не первый раз говоришь! Роль палача ты тоже отводишь мне?
— Нет, Михаил, хватит с тебя и роли приманки, — твердо посмотрел пожарному в глаза инвалид. — Если это будет в моих силах, я сам… у меня рука не дрогнет, не беспокойся.
— Ладно, поглядим.
— В любом случае, будь поосторожнее. Помни, ты на минном поле.
— Ты что, боишься за меня? — усмехнулся пожарный. — А, Петюня?
— Да не хотелось бы, знаешь… Вроде все обсудили. Ты сейчас куда?
— Спать завалюсь. На всякий случай. Вдруг им ночью прикипит меня навестить. А сейчас они будут заняты обсуждением проблемы, так что у меня есть несколько часов.
— Логично. Иди, спи, набирайся сил, скоро они тебе ой как понадобятся.
— А ты?
— А я пойду в "Усладу", потолкую с Кириллом, дам ему послушать запись. Заодно обкатаем детали, как тебя получше прикрыть.
— О! Это верно! У вас башки толковые, соображайте. А я пошел.
— "Букашечками" запомнил как пользоваться? Или повторим?
— Не надо, я все уяснил. Не Бог весть какая сложная техника.
— Ну тогда бывай здоров. До завтра. Если, конечно, не до сегодня.
Мишаня, не заходя в контору, поскольку уже был в верхней одежде, сбежал вниз по лестнице, а Петр, подумав, решил подняться вверх, и уже оттуда спустился на лифте на один этаж, прямо до дверей "Услады".
Глава 19
На связь они не вышли ни утром, ни вечером. Троица охотников пребывала в постоянном напряжении, уже ломая головы над тем, что предпринять дальше, если "сладкая парочка" так себя и не проявит.
Звонок раздался ночью, когда Мишаня был в постели, по существу уже после отпущенного им Татьяне и ее сообщнику срока.
— Да, я слушаю, — поднял пожарный телефонную трубку.
— Ты что, спишь? — услышал он на том конце провода незнакомый мужской голос.
— Почти, — автоматически ответил Мишаня. — А кто это, что-то не узнаю?
— Время-то еще детское. Я думал, ты на ногах. Если бы знал…
— Мне завтра на дежурство с утра. И вообще, не твое собачье дело, когда я ложусь! Кто ты и что тебе надо, черт побери!
— А ты не догадываешься? — усмехнулся незнакомец. — Ну, напряги мозги!
— Слушай, козел! Хорош загадки загадывать! Если есть что сказать, говори! Нет — я кладу трубку и отключаю телефон до утра, а когда вычислю тебя — рога отпилю по самые яйца!
— Погоди, не психуй! Я тот, кто интересуется разорванной записной книжкой.
— А, Вадим? — протянул Мишаня. — Персонаж той самой книжки?..
— Допустим, — с неохотой буркнул незнакомец. Он явно не обрадовался озвучиванию своего имени, хотя это был секрет Полишинеля.
— Ну и какого хрена ты мне ночью названиваешь! — взорвался пожарный. — Я же дал вам время до прошедшего вечера! Что, все никак не могли решить, что вам выгоднее? Все тряслись над кучкой бумажек! А теперь поздно! Завтра, по дороге на службу…
— Погоди, я тебе все объясню!
— Что тут объяснять! У вас были целые сутки на раздумье…
— В том-то и суть, что не было!
— Как это? Я ведь еще вчера твоей подруге растер через ситечко…
— Да меня-то в городе не было! Уезжал я! Она мне только час назад все рассказала! Если бы я знал, еще вчера бы тебе позвонил!
— Врешь ты все… — не очень убежденно проговорил пожарный.
— Гадом буду! — с горячностью человека, который боится, что ему не поверят, воскликнул Вадим.
— А ты и есть гад, — спокойно проговорил Мишаня. — Гад и убийца.
— Это не деловой разговор. И запомни раз и навсегда: я никого не убивал!
— Ты или твоя кобра — какая разница. Это ты следователю расскажешь.
— Она тоже ничего такого не совершала.
— Так в чем же дело? Пожелай мне спокойной ночи и жди повестки!
— Но книжку я бы у тебя все равно купил! — торопливо проговорил Вадим.
— А зачем она тебе в этом случае? Не наблюдаю никакого смысла.
— Тебя это колышит? Хочу купить и все. Тебя ведь только деньги интересуют?
— Как всех.
— Ну вот, деньги у меня есть. Считай, что я коллекционирую такие предметы. Или мы книгу хотим написать по этому дневнику. В общем твой товар нас заинтересовал.
— Ладно, я понял, — хмыкнул Мишаня. — Бояться вам нечего, но вещица любопытная и вы ее не прочь приобрести. Верно?
— Точно.
— С моим молчанием в придачу или это не обязательно?
— Это обязательно. Да думаю, тебе и самому невыгодно будет трепаться.
— Само собой. Так ты что, просишь у меня отсрочки? До утра? На сутки?
— Здесь есть одна загвоздка…
— Какая еще загвоздка?
— Я утром улетаю.
— Это твои проблемы.
— Нет, серьезно. В Турцию. Самолет из Новосибирска, чартерный рейс. Можешь позвонить в Толмачево, если не веришь.
— Твои проблемы, — равнодушно повторил Мишаня. — Отмени поездку.
— Как я ее сейчас отменю! Уже даже и билет не сдать! Группа набрана, все на мази. В пять утра уже выезжаем в Новосибирск. Что же мне, весь бизнес поломать?!
— Лучше поломать бизнес, чем жизнь. Подумаешь, в другой раз слетаешь.
— Как будто это так просто! Что ты, подождать не сможешь! Это всего пять дней. А деньги… я отложу… Не бойся, не потрачу.