В это же время в квартире Натана Славцева сидел оперативник Илья Речковский. Он задавал помощнику мэра самые обычные вопросы и никак не мог понять, почему молодой человек так нервничает и вздрагивает всякий раз, когда слышит имя Аниты.
– Натан Михайлович, давайте вспомним, как проходил день рождения Аниты Геннадьевны. Гостей было много?
– Я не считал… но, мне кажется, меньше обычного. Это была такая закрытая вечеринка только для близкого круга. Минимум журналистов, все от лояльных изданий и каналов… – немного нервно ответил Славцев, то и дело бросая взгляд на лежащий рядом мобильный телефон.
– Вы все время были в доме Аниты Геннадьевны, до конца вечеринки?
– Я? Да… а почему вы об этом спрашиваете?
– Мы проверяем кое-какую информацию, не волнуйтесь. Значит, вы уехали одним из последних?
– Самым последним, если быть точным.
– Анита Геннадьевна провожала гостей?
– Конечно, – чуть удивленно ответил Натан. – Это ведь неприлично, если хозяйка не выйдет попрощаться с гостями.
– А теперь сосредоточьтесь, пожалуйста, и вспомните – ее прическа выглядела так же, как в начале вечера?
Лицо Славцева выразило крайнюю степень удивления:
– Я не совсем понял…
– Давайте по-другому… в начале вечера как выглядела Анита Геннадьевна? Как были уложены ее волосы?
Между бровей Натана залегла морщина, он долго молчал, думая о чем-то, а потом потянулся за телефоном:
– У меня есть, кажется, снимок… сейчас… ах, да, вот. – Он протянул мобильный Речковскому, и тот увидел фотографию Аниты с высокой прической, в которой красовалась заколка-канзаши. Лейтенант уже собирался вернуть телефон Славцеву, как вверху экрана всплыло сообщение: «Ну что – все у тебя, могу забрать?», подписанное «Зимин».
Славцев буквально выхватил у него мобильный, но тут же постарался взять себя в руки и скрыть слишком явно охватившее его волнение:
– Простите, одну минутку… это по работе…
«Конечно, по работе, – усмехнулся про себя Речковский. – Только вот на кого ты работаешь на самом деле, паренек? Зимин – один из кандидатов на мэрское кресло, и с чего бы ему задавать тебе такие странные вопросы? Ладно, меня не касается».
– Так о чем мы говорили? – спросил Натан, закончив набирать текст в телефоне. Лицо его стало заметно спокойнее, да и руки прекратили совершать хаотичные движения по подлокотникам кресла.
– Я спросил, не изменилась ли прическа Аниты Геннадьевны в конце вечеринки. Ну не знаю – может, она волосы распустила, еще что-то…
– Волосы? Ах да! – оживился Натан. – Аните Геннадьевне стало нехорошо буквально за час до того, как начали разъезжаться гости, она уходила в дом на несколько минут и вернулась с волосами, собранными в хвост, а не с уложенными, как до этого.
– А праздник проходил во дворе? – уточнил Речковский, записывая ответ.
– Да, мы вызывали кейтеринговую службу, накрывали половину двора тентом на случай дождя, но его, к счастью, не было.
– И гости все время провели во дворе?
– Конечно.
– А была у кого-то возможность войти в дом?
– Разумеется. Там ведь туалетные комнаты, и вход на первый этаж был свободный. Кто угодно мог войти и воспользоваться, как же иначе? Ну вот Люся, например, заходила, подруга Дины Александровны, потом… заместитель Аниты Геннадьевны, жена его… да полно народа.
«Засада, – с жалостью к себе подумал лейтенант. – Придется отрабатывать весь список гостей, а он, как я подозреваю, будет не на три фамилии».
– Если у вас больше нет вопросов, товарищ лейтенант… – начал Славцев нерешительно. – Мне нужно срочно уехать.
– Я вас не задерживаю, спасибо, что уделили время, – Речковский поднялся и вышел вслед за Натаном в прихожую.
Когда за его спиной захлопнулась входная дверь, Илья, движимый скорее любопытством, чем служебным долгом, постоял еще пару минут, прислушиваясь к происходившему в квартире. До него доносились только обрывки фраз, из которых Илья сделал вывод, что Славцев торопится на встречу с Зиминым, которому должен что-то передать.
«Уж не компроматом ли на свою начальницу приторговываете, господин Славцев? – хмыкнул про себя Речковский, спускаясь пешком с пятого этажа. – А прокачусь-ка я следом, мало ли…»
Илья передвигался по городу на мотоцикле, что давало возможность для маневра, и в случае чего он мог легко скрыться с глаз того же Славцева, если тот вдруг обнаружит за собой слежку.
Славцев колесил по улицам, как будто потерялся, Илья старался держаться в двух-трех машинах от него, чтобы не примелькаться. Наконец машина Славцева свернула к тем самым ангарам, где было найдено одно из тел, и Илье стало сложно прятаться. Он повернул за первый ангар, оставил там мотоцикл и бегом направился к следующему, где припарковался Натан. Тот, с кем была назначена встреча, еще не появился, и Илья, прижавшись к стене ангара, постарался максимально приблизиться к объекту, чтобы иметь возможность слышать разговор или хотя бы рассмотреть того, кто приедет.
Ждать пришлось довольно долго. Славцев, видимо, нервничал, то и дело выходил из машины, закуривал и, сделав пару затяжек, выбрасывал сигарету. Наконец с противоположной стороны показалась машина, и Илья, напрягая зрение, постарался увидеть номер. Автомобиль остановился, из него вышел высокий мужчина в костюме и направился к Натану. Но то, конечно, не был Зимин – Илья неплохо знал, как выглядит один из кандидатов в мэры, и это точно был не он. Мужчина приблизился к Натану и что-то сказал, тот попятился к машине. «Так… давайте только без драки, господа политики», – подумал Илья, осторожно выглядывая из своего убежища.
Однако без драки не обошлось, более того – в тот момент, когда Славцев все-таки протянул мужчине какой-то пакет, в руке у последнего оказался десантный нож. У Речковского совершенно не было времени, чтобы сообразить, как сделать лучше, потому он поступил так, как смог – выхватил пистолет, заорал, выстрелил и побежал к упавшему на землю Славцеву. Мужчина, прихрамывая, бежал к своей машине, но пакета в руках у него Речковский не увидел. Автомобиль сорвался с места и унесся прочь с такой скоростью, что запросто мог бы привлечь внимание сотрудников ДПС. Правда, Илья отдавал себе отчет в том, что у водителя наверняка имеется какой-нибудь волшебный документ…
Славцев лежал на боку, прижимая обе руки к правой нижней части живота, и стонал. Илья опустился на колени и спросил:
– Кто это был?
– Вы?! – вздрогнув всем телом, прошептал Натан. – «Скорую»… пожалуйста…
– Вызову, вызову, – кивнул лейтенант, осматривая землю вокруг. – Что в пакете было? Быстро говори, а то передумаю, ну?
– Кассета… и бумаги… банковские документы… – простонал Натан, закатывая глаза.
Пакет обнаружился под колесом машины – видимо, в последний момент Славцев успел бросить его туда, за что и получил удар ножом. Илья сунул пакет за пояс джинсов и набрал номер неотложки.
– Сейчас приедут. Дай-ка я посмотрю. – Он попытался убрать руки Натана от раны, но тот застонал еще громче, и Речковский решил его не трогать. – Это ты, выходит, решил переметнуться? Подсобрал материал на свою работодательницу и решил перепродать? Ну и дурак. За такое не платят. Скажи спасибо, что я любопытный и мотоцикл вожу хорошо, сейчас бы ты уже с ангелами беседовал. Хотя – какие тебе-то ангелы, предатель?
Славцев открыл глаза:
– Это… не мое… я не собирал… эта кассета Зимину принадлежит. И документы тоже…
– Интересно девки пляшут… а как это добро у Аниты оказалось?
– Не знаю… Зимин попросил только достать и привезти ему, обещал хорошо заплатить. Анита не выиграет выборы… а мне куда деваться? Уехал бы…
– Ну вот чуть и не уехал – метра на два вниз. Ладно, молчи пока, не трать силы. Вон уже неотложка…
Со стороны города приближалась, завывая сиреной и мелькая синей мигалкой, машина «Скорой помощи».
Кассету они смотрели втроем, закрывшись поздно вечером в кабинете майора Кучерова. Сделали они это по единственной причине – Анита Комарец исчезла. Ее мобильные телефоны были вне сети, домой ее отвез водитель, но домработница категорически утверждала, что хозяйка будто сквозь землю провалилась – как приехала, видели все, а вот куда и как ушла – никто. Полина попросила Галину Васильевну осмотреть вещи и выяснить, не пропало ли чего, а Кучеров в это время делал запрос на вокзал.
Речковский ходил по кабинету и заметно нервничал – только что майор наорал на него и пообещал, что выгонит со службы за нарушение приказов старшего по званию. Илья за собой вины не чувствовал. Ну да – вместо того, чтобы отправиться в коттедж Аниты за списком гостей, поехал за Славцевым, решившим сделать маленький гешефт – но ведь получилось, что это был правильный выбор, и Натан теперь останется жив, хоть и будет долго лечиться после операции. Однако у Кучерова было другое мнение, каковое он и довел до сведения своего подчиненного, использовав выражения далеко не парламентские.
– Она купила билет на рейс в Москву из соседнего города, – вдруг произнес Кучеров, мониторивший что-то на экране компьютера. – И уже улетела. А в Москве она пересаживается на рейс в Прагу. Мы ее больше не увидим. Что, интересно, ее заставило так скоропостижно бежать?
– Содержимое кассеты, – произнесла Каргополова. – Зимин оказался человеком, который в курсе того, что на ней записано. И Анита не могла допустить обнародования этой записи. Думаю, теперь мы можем это посмотреть.
Запись на кассете была не очень качественной, то и дело полосила, но это объяснялось еще и датой, стоявшей в углу кадра – в буквальном смысле прошлый век. В кадре – большая кровать в совершенно пустой комнате, на кровати сидит миловидная стройная девушка в короткой юбке и облегающей маечке на бретельках. Лица сначала не было видно, но в какой-то момент девушка повернулась к камере, о существовании которой, очевидно, не знала, и Полина с удивлением узнала в ней Аниту Комарец – только очень молодую и с немного иными чертами лица.