Внезапно раздался удар в ворота полигона и появился никем не ожидаемый Норт.
Я принялась старательно гладить дракона и больше на Дастела вообще не смотрела, Дан протянул что-то вроде «эээм», Эдвин промолчал, Гаэр-аш мрачно произнес:
— Рад, что у тебя проснулась сознательность.
И вновь повисла пауза. Наверное мне нужно было сказать хоть что-то, спросить как он себя чувствует, сделать вид, что ничего не произошло и я ничего не поняла, но… Не смогла. И даже осознавая, что я не права, что не смею вообще какие либо требования Норту выдвигать и что-либо от него ожидать, просто… не смогла. Отчетливо слышала его тяжелое дыхание, видимо некромант мчался и мчался сюда очень быстро, но…
— Так, рад, что мы все здесь собрались, — несколько напряженно продолжил Гаэр-аш.
Но далее заговорил решительно и зло:
— И раз уж все участники заговора соизволили явиться, я требую объяснений по поводу нежити Харна!
А все молчали. И я, продолжая гладить дракона, почему-то была уверена, что Норт глаз с меня не сводит. Я этот взгляд кожей ощущала, но посмотреть в ответ… не смогла. И разумом я отчетливо понимала, что веду себя сейчас неправильно, и вообще не права, но эмоций оказалось слишком много. Эмоций, с которыми я никак не могла совладать.
— Норт! — рыкнул лорд Гаэр-аш.
Дастел как-то глухо, севшим голосом отчитался:
— Да, я виноват. Было предположение, что Культяпка одержим, потому и искалечил себя, но вы знаете правила — на игры идет связка некромант-нежить только в том виде, в котором она прошла отборочный тур. Не прими мы меры, Эдвин был бы исключен. Я, как капитан принял решение.
Мгновение угрожающей тишины и ректор тихо, но чеканя каждое слово, произнес:
— Я так понимаю, то заполненное нежитью ущелье ваших рук дело? И нападение на орков так же? Что вы вживили в Культяпку?!
На этот раз ответил Эдвин:
— Глаза и руку.
— Та-а-ак, — тон у ректора стал вконец нехорошим, — то есть иная сущность взяла под контроль глаза, после часть тела, и зомби осознав это, сам нанес себе вред, а вы…
Норт перебил его тихим:
— Я контролирую Культяпку. Я и Эдвин. Да, мы сознаем опасность, но выхода не было, лорд Гаэр-аш.
Перестав разглядывать исключительно шрам на морде дракона, я подняла голову, посмотрела на ректора — выражение лица главы Некроса говорило о том, что кое-кому тут явно не достает мозгов. Явно. Причем, судя по всему всем нам, ну кроме ректора.
А затем Гаэр-аш, сложив руки на груди, обманчиво ласково, и даже издевательски ласково, произнес:
— Норт, мальчик мой с завышенной самоуверенностью, я скажу, а ты, будь добр, постарайся осознать — вы, все четверо, собирались протащить неподчиненную нежить на Королевские Мертвые игры, в которых будет участвовать Танаэш Рханэ. Более того — одержимую нежить. Так?
Норт дернув щекой, зло ответил:
— Нет, Культяпка не участвовал бы, у нас Эдвин идет как замена, и он будет сражаться в связке с Гобби в финале. В финале, по правилам, допускается смена игрока, но не нежити.
И тут Гаэр-аш сказал:
— Стоп.
Норт умолк. Мы все, естественно, тоже молчали. Ректор повернулся и посмотрел на застывшего у ограды Культяпку.
Почему-то отчетливо послышалось как завывает холодный зимний ветер, как скрипят деревья, растущие на склоне холма, как где-то вдали рычит нежить… И еще это давящее ощущение опускающихся сумерек…
— Что ж, — задумчиво произнес ректор, — теперь мне ясно, кто и зачем так отчаянно пытался убить Риаллин. Она действительно помешала.
Странное дело — у меня внутри ничего не шевельнулось даже. Мне было все равно. Мне оказалось все равно. Я стояла, прислушивалась к завыванию надвигающейся метели и… гладила дракона.
— В смысле? — хрипло спросил Норт.
— Я не понял, — сказал Эдвин.
— Кому помешала? — добавил Дан.
Лорд Гаэр-аш молчал, и не выдержав этой тишины, я искоса взглянула на него. Вздрогнула, не выдержав тяжелого мрачного взгляда, мгновенно опустила глаза, с трудом сдерживая слезы. Потому что ощущение такое, словно все мои чувства для ректора открыты, он все видит, а я не привыкла быть открытой для посторонних.
— Так, — медленно проговорил Дастел, — еще раз: Кто-то, а точнее лич, сумел вселиться в сознание Культяпки, подчинить его частично, и на Королевских Мертвых играх планировал устранить Танаэша, так?
— Приятно осознавать, что ты не совсем разум растерял, — ядовито подтвердил предположение лорд Гаэр-аш.
Не знаю, с каким выражением лица Норт продолжил, я услышала лишь сказанное им:
— Убийство наследника Седьмого королевства членом команды приближенного к трону герцога Четвертого, привело бы к войне, так?
Усмешка и издевательское:
— Слишком глобально мыслишь, но направление верное.
Мне хотелось взглянуть на Дастела, но я все равно продолжала гладить дракона, не поднимая головы и стараясь выглядеть равнодушной. Впрочем — предмет разговора мне был совершенно не интересен, ведь своего убийцу я уже имела сомнительное удовольствие видеть, и… Жрец-скаэн, ставший личем и находящийся на службе у отступников, которых ненавидел всей душой, уже достоин жалости. Мне и было его жаль… Искренне жаль… До того момента, как я вспомнила Гербину Истон, старшекурсницу, переносившую мои сообщения Норту и парням! И жалость мгновенно куда-то испарилась. Причем вся. Он убил девушку. Планировал меня, а убил девушку, и если я правильно помню все, что рассказывал дядя Тадор, жрецы-скаэны способны четко направлять удар, он же не попытался даже, избежать жертв. Затем мне вспомнились те двое газетчиков. Я не люблю газетчиков, и есть за что, но скаэны идейные уничтожители нечисти, вроде как ратуют за сохранение человеческих жизней. Этот — убил. Убил в попытке подставить команду Некроса… Лича нужно остановить! Еще не знаю как, но учитывая появившиеся у меня возможности и тот факт, что умертвие вышло на контакт, шанс есть. Не было бы, скаэн не предпринял бы попытку переговоров.
— Маг-отступник, которого Танаэш сделал своим личем, — проговорил Норт.
Я посмотрела на ректора, желая услышать его ответ, или хотя бы прочесть по выражению лица. Выражения не было, никакого, абсолютная бесстрастная маска, и внимательный взгляд на меня.
— Не понимаю, почему вы на меня смотрите, — не выдержала я. — Вы, как и я, слышали все сказанное скаэном, и отчетливо осознаете — я не причем.
Ректор странно улыбнулся, и протянул:
— Ревность неприятная штука, не правда ли, Каро?
И я испытала крайне несвойственное мне бешенство. Просто ярость. Ничем иным не могу объяснить свой язвительный вопрос:
— Полагаете, есть смысл ревновать вас к личу, лорд Гаэр-аш? — и точно зная, что следует заткнуться, добавила: — Что вы, я совершенно лояльна в данном отношении. Более того, буду искренне рада, если он воспылает к вам самой пламенной страстью, забыв про свое желание отправить меня за Грань!
Ректор медленно растянул губы в кривой усмешке, и невероятно мягко, обманчиво мягко, произнес:
— Ты забываешься.
И прозвучало это крайне угрожающе.
Не знаю, что на меня нашло, не помог даже дернувший за рукав Гобби, я все равно отчетливо проговорила:
— О своих обещаниях постоянно забываю вовсе не я!
Воздух вспыхнул огнем. Мгновенно, весь, погрузив нас в синий пылающий костер, который был мгновенно погашен титаническим усилием воли ректора. Но пламя ярости осталось между нами, и мне казалось, что весь мир продолжает полыхать огнем, как и мое лицо.
Секунда, вторая… третья…
Я сдалась первой.
— Сожалею, но боюсь я не в состоянии более продолжать тренировку. До завтра, лорды, — срывающимся от злости голосом, с трудом проговорила я, после чего схватив Гобби за руку, потянула его за собой к выходу.
А едва оказавшись за воротами, резко свернула в сторону, и через кусты, по сугробам, стуча зубами от холода, сбежала вниз, с холма. Гобби не отставал. О том, чтобы идти в комнату не могло быть и речи, я понимала, что меня там найдут очень быстро, и догадывалась, что искать будут.
Не хочу!
Никого не хочу видеть! Вообще никого. Нет, когда Гобби подошел и встревоженно взглянул на меня своими зеленоватыми фосфоресцирующими глазами, я поняла, что он к «никого» не относится, но вот все остальные… Не хочу видеть!
И совершенно не думая о том, что замерзла, да и после тяжелого дня стоит поспать, я потащила Гобби к запрещенной библиотеке, кривой башней возвышающейся над полуразрушенными стенами некогда величественного замка.
— Ыыы? — встревоженно спросил Гобби, едва мы подошли к охране библиотеки, в составе шести скелетов и одного горгулла.
— Есть идеи? — поинтересовалась я, остановившись и понимая, что охрану тут не зря усилили.
Зомби подумал, кивнул, отпустил мою руку, вальяжно подошел к горгуллу и… пнул его по коленке. Нежить взвыл. Заинтересованным скелетам важно продемонстрировали неприличный жест. Синхронно отпавшие челюсти и разъяренный рев. Треснув повторно горгулла по тому же месту, Гобби махнул мне, мол, не тормози, и ринулся на утек. Все умертвия кинулись за ним.
Остолбеневшая я даже не знала, что делать.
Нет, проблему Гобби конечно решил, но как?!
— Ыыы! — завыл мой зомби, делая неожиданный рывок в сторону, после чего столь же неожиданно помчался ко мне.
Нежить за ним!
На размышления времени не оставалось — я бросилась к двери, с натугой открыла, а закрывали мы уже вместе, и закрыли! И Гобби деловито задвинул засов, отрезая от нас взбесившихся умертвий, которые начали ломиться в двери.
— Ааа… выходить как будем? — потрясенно спросила я.
Пожав плечами, мое умертвие продемонстрировало, что понятия не имеет. Я вот тоже не имела ни малейшего понятия, была правда мысль про вены Некроса, но не знаю получится ли, все же я не Норт и не Гаэр-аш, это они везде проходы открывать умеют.
— Ыы? — спросил Гобби, указывая на вторые двери.
— Ну, пошли, — согласилась я.
В любом случае это было лучше, чем открывать двери, а после улепетывать от разъяренной нашей наглостью нежити.