о — просто не успели отослать статьи руководству, но и им не позавидуешь. В результате трудяги писательской гильдии застряли в Некросе, и теперь пытаются написать репортажи о тренировках команды по Мертвым играм, чтобы хоть как-то реабилитироваться. Но это они совершенно напрасно — Гобби бдит.
— Риа, у меня есть идея, — внезапно произнес Эдвин.
Пока я рассматривала газетчиков, бродящих за ограждением с бродящими умертвиями, некромант смотрел на меня, и сейчас в его черных глазах появилось что-то такое… пугающее.
— Хочу кое-что проверить, — сказал он мне, после чего схватил за руку и поволок по мокрому снегу. — Гобби, ты с нами.
Умертвия за ограждением, заметив наше приближение, замерли, газетчики затаили дыхание и тоже замерли. Эдвин подвел меня к самой ограде, после вскинул руку… Несмотря на черный тренировочный костюм и дневной свет, черное охватившее его ладонь сияние магии Смерти я четко разглядела, и невольно закусила губу — Харн становился сильнее. Ощущал это сам, и теперь больше не хватался за оружие, предпочитая использовать собственную находку — меч смерти. Впервые он использовал его четыре дня назад, практически неосознанно, просто «выхватил» не свой двуручник, а сформировавшийся полупрозрачный черный магический меч. И вот как он это сделал — никто из нас не понял, но Норт сразу увел Эдвина в ангар, подальше от глаз газетчиков, и там они вместе долго выясняли что, как, к чему и как это можно использовать. Потом, когда мы с Даном пришли увидели потрясающую картину — Норт и Эдвин сражались, вот только у Дастела был обычный меч, а у Харна — черный из чистой магии. И некромант теперь мог выхватить кинжал, метательные ножи, лук и стрелы в любой момент, причем по смертоносности оружие из магии превосходило железное в десятки раз.
— Эдвин, при газетчиках нельзя, — шепотом напомнила я распоряжение Норта.
Дастел просто сразу нас предупредил — свои преимущества не демонстрировать.
— Знаю, — Эдвин едва заметно улыбнулся.
Но тьма вокруг его руки сгустилась, и, несмотря на черный рукав и черные перчатки, боюсь, газетчики ее уже тоже заметили, некромант же оглянулся на Гобби и…
Прорыв защитного периметра произошел в единый миг!
Совершенно неожиданно, невероятно, немыслимо, но нежить хлынула на поле. Я заорала от ужаса, Гобби взвыл, Эдвин… Эдвин преспокойно сделал шаг в сторону и прикрылся щитом Хона, предоставляя нас оголодавшим умертвиям!
Дальше все произошло так быстро, что я едва смогла осознать случившееся — на меня бросилась хмыра, полутораметровое зубастое умертвие бывшее некогда болотным монстром. Бросается она как змея — отталкивается кольцами щупалец, взвивается в воздух и летит к жертве метров десять свободно, отдельные экземпляры долетают и до пятнадцати с одного прыжка. Этой до меня было метров восемь…
Когда жуткое умертвие взвилось в воздух, я ничего не успела сделать! Ни выставить щит, ни уклониться, ни даже заорать громче. Просто накалился браслет, обжигая предупреждением об опасности, да промелькнула мысль, что после одного укуса хмыры шанс остаться в живых еще есть, но если успеет ухватить второй раз…
Гобби, верещавший, как и я, неожиданно кинулся вперед, прикрывая меня, и как в кошмарном сне все сто двенадцать зубов хмыры вцепились в руку моего умертвия…
И все прекратилось!
Вспыхнул щит, отбросивший хмыру от Гобби, второй отшвырнул всех умертвий обратно в периметр, затем плетение железной проволки вспыхнуло, соединяясь вновь и блокируя зомби. Я перестала орать и рухнула на колени прямо в снег. Мое шокированное умертвие, у которого два зуба хмыры застряли в руке, рухнул тоже, Эдвин, отвратительно довольный подошел, присел на корточки рядом с нами, глянул на меня, на Гобби, похлопал его по плечу и сказал:
— А ты не безнадежен.
То есть это была проверка?! Проверка?!
Возмущенно посмотрела на Эдвина, он весело улыбнулся мне.
— Ты… ты… ты… — прошипела я.
— Ну-ну? — подначил он.
С хвостом на затылке, прядкой волос, выпавшей из прически и повисшей росчерком на лице, в черном, под цвет глаз и саркастической усмешкой, некромант просто был доволен результатом — Гобби бросился меня защищать. И все, что волновало Эдвина — результат! Только результат, а то, что я перепугалась до смерти, а Гобби фактически решился на вторую смерть, его совершенно не интересовало, он…
— Эдвин, я тебя убью! — выдохнула разъяренно.
— А вот это вряд ли, — хмыкнул он, совершенно нагло мне улыбаясь, абсолютно уверенный в собственной безнаказанности.
Это и разозлило! И забыв о Гобби, газетчиках и умертвиях, курсирующих за оградой, я рванула на некроманта, с четким и осознанным желанием придушить на месте. Набросилась на Эдвина, схватила за шею, сжала изо всех сил, а этот… Повалившись на спину и утянув меня за собой, некромант попросту расхохотался, полностью игнорируя мои попытки его придушить на месте. И пока я его отчаянно душила, хохотал так, что в итоге я прекратила безнадежные попытки отправить его пешим строем к умертвиям, но едва попыталась встать, адепт крутанулся, уложив меня на снег, навис сверху и спросил:
— Ну чего ты разозлилась?
Тяжело дыша, зло смотрю на него.
— Ты же знаешь, я никому не позволю причинить тебе вред, — улыбнулся Эдвин. — Я же был рядом.
— Ты… ты отошел! — возмутилась я. — Ты отошел и устроил этот прорыв нежити! Ты…
— Ты, — некромант щелкнул меня по носу, — постоянно прикрываешь Гобби и подставляешься. Постоянно. Это неприемлемо, Риа. Да, в финале его никчемность не будет представлять проблемы, но до финала еще дожить нужно. Уяснила?
Кивнула, и все же:
— Ты не должен был так поступать с Гобби.
— Гобби — мертв, Риа, — сурово произнес Эдвин, — и он боец. Твой боец, а в финале — мой. И это уже не игры, ставки слишком высоки, — лицо его словно окаменело, и некромант добавил, — король умеет заставить стремиться к победе.
И поднявшись, Эдвин потянул меня за собой. Гобби, слышавший каждое его слово, вытащил зубы хмыры из своей руки, посмотрел на клыки, подумал, запихнул оба в карман, после подошел и протянул мне ладонь. Так что от периметра уходили мы с умертвием держась за руки, и Эдвин, хмурый, но все равно довольный результатом своей проверки.
А в ангаре нас ждали плохие новости:
— Дан на сегодня выбывает, — произнес Норт, продолжая держать ладонь на левом плече парня.
Выглядел рыжий паршиво — сейчас, когда он полуобнаженный лежал на плаще, были отчетливо видны несколько внушительных синяков, след от когтя, и искривление на ребрах.
Хруст, неприятный, жуткий, и два ребра встали на место, а Дан едва слышно простонал.
— Уйдем через вены Некроса, — продолжил Норт, перемещая ладонь вниз.
При этом сам некромант выглядел тоже не лучшим образом — на лбу капельки пота, зубы сжаты, глаза закрыты.
— Может ты не будешь так выкладываться? — спросил Эдвин.
— Иначе никак, — хрипло ответил Норт. — Завтра Дан должен быть в строю.
Харн кивнул, прошел к лежащему некроманту, опустился на колени рядом, вопросительно глянул на Дастела.
— Нет, не сможешь помочь, — правильно понял его капитан, — но я хочу понять, что произошло. Возьми Рию, обойдите поле, осмотрите уничтоженную нами сегодня нежить.
— Понял, — Эдвин поднялся, указал Гобби на бочки, где уже отдыхали Яда, Культяпка и Коготь, мне же кивнул на выход.
Но я вышла не сразу, несколько секунд наблюдала за Нортом, заметила, как он раз сглотнул, догадалась, что его мучает жажда и сбегав к нашим сваленным в углу вещам, взяла фляжку, вернулась. Благодарно улыбнувшись, Дастел попросил:
— Помоги, я не могу прерываться.
Отвинтила крышку, поднесла к его губам, подержала, пока пил, после вытерла капельку воды, скользнувшую по колючему подбородку.
— Ты мое сокровище, — поблагодарил Норт.
Я откровенно смутилась и от его слов, и от собственных действий. Заботиться о ком-то было необычно, я привыкла, что всегда сама по себе, а сейчас Гобби, Пауль, и вот Норт, Дан и Эдвин, и волей неволей я все больше замечала, что они становятся ближе, важнее, теперь и это. Не ожидала от себя такого.
Ничего не ответив Дастелу, торопливо ушла к Эдвину и вообще первая вышла из ангара, и впервые за день порадовалась холодному промозглому ветру, вмиг остудившему щеки. И только на улице поняла, что все еще держу в руках и фляжку, и крышку. Медленно закрыла емкость, повесила на пояс, решив, что сейчас возвращаться в ангар мне не хочется совершенно и…
— Риа, — раздался крик из ангара.
Пришлось протиснуться мимо Эдвина и заглянуть в приоткрытые двери.
— Будь осторожна, — попросил некромант, и вновь закрыл глаза, сосредоточившись на лечении Дана.
Я невольно улыбнулась.
На полигоне было тихо. На этот раз мы основную тренировку проводили за холмом, вне досягаемости глаз газетчиков, и потому сюда не доносились ни их переговоры, ни рычание нежити, которая ходила следом за работниками печати, надеясь добраться до беззащитного мяса, так что единственным шумом здесь оказался вой ветра и скрип снега под нашими ногами.
— Ты не замерзла, кстати? — спросил Эдвин, снимая куртку.
Неопределенно пожала плечами, и поплатилась — куртку надели на меня, а после воин, достав меч, двинулся по полю, переступая уничтоженную нами нежить. Потом вечером их снова поднимут, а завтра будет очередная тренировка, с теми, кто уже знал, как мы можем убивать и значит, будет осторожнее в два раза. Но сейчас умертвия лежали без движения, как самые настоящие трупы, а полигон был похож на древнее поле битвы. И ветер воет, и Эдвин с мечом ходит, переступая через мертвых и…
— Так, — некромант остановился.
Причем остановился на том месте, где стояли мы все в начале боя — на невысоком холме, где Норт был ведущим, я и Эдвин располагались по правую и соответственно левую сторону от него, Дан замыкал — квадрат Касерра, одна из ключевых фигур в некромантии. По Кассеру сильнейший некромант становится сзади — он страхует, второй по силе впереди — он направляет удары, контролирует бой, третий слева — прикрывает, слабейший, а в данном случае я, справа. Классическая схема, просто парни меня натаскивали, вот и встали так, но в середине боя, то есть когда нежити оставалась