— Закрой глаза.
И почему-то я послушно сомкнула веки.
— Ложись.
Легла, все так же прижимая книги.
— А теперь найди Гобби, — скомандовал лорд Гаэр-аш. — Расслабься, сконцентрируйся на дыхании, забудь о том, что ты артефактор и способна ощутить отголосок собственной магии, думай о Гобби как о личности. Как о живом. Как о друге, которого хочешь позвать. Вспомни ситуацию, в которой коснулась его…
Голос ректора словно погрузил в транс, в нечто среднее между сном и явью, в мир обрывочных мыслей, фраз, ощущений… И весь Некрос вдруг представился мне окутанным серым плотным туманом, который глушил звуки голосов и шагов, скрывал силуэты, размывал очертания… И я словно иду в тумане, иду осторожно, не слыша собственных шагов, не видя ног, не ощущая колебания воздуха…
— Ищи Гобби, — голос ректора заставил вздрогнуть, как-то разом выныривая из состояния умиротворенности в которое я погрузилась, — и думай сейчас только о нем.
Гобби…
Приказ Гаэр-аша был мне понятен, но почему-то я подумала вовсе не о своем умертвии, нет… к сожалению, я подумала не о нем…
И туман перед глазами рассеялся, открывая темную комнату и сидящего на стуле адепта Дэрба. И самое жуткое — он был мертв. Совершенно мертв. Он стал умертвием. А затем я услышала то, что сейчас слышал он:
— Имя, придурок. Назови мне имя.
Голос узнала мгновенно — Эдвин!
— У тебя есть сообщник, Дэрб, — продолжал некромант, — и это не лич. Имя.
Молчание умертвия… боль! Вздрогнув, я отшатнулась, в ужасе от нахлынувших ощущений. Никогда не думала, что мертвых можно пытать — оказалось, что можно. Эдвин пробуждал воспоминания Дэрба, воспоминания о тех ощущениях, что он испытывал, когда был живым, и делал это мастерски. Настолько, что зомби выл от ужаса и боли, выл, но молчал.
— Пойми, мразь, — вновь прозвучал голос Харна, — если с ней хоть что-то случится, ты будешь медленно гореть в окружении всех своих родственников.
И теперь не боль — ужас захлестнул умертвие. Дэрб был еще слишком живым, ему сохранили все воспоминания, все чувства, все. И испугавшись за близких, он заговорил:
— Я не знаю… не знаю…. лич связывался со мной, только со мной, я не…
Туман сгустился, скрывая от меня допрос зомби, и сквозь зеленоватую пелену я услышала:
— Риа, я сказал Гобби и только Гобби. Ищи его.
А я вдруг начала задыхаться. Не знаю, почему. Появилось ощущение, что зеленоватый туман забился в нос и горло, что не дает дышать, что… Прикосновение к руке. Решительное, властное, и мою ладонь сжали. Мгновенно стало легче, я даже улыбнулась и задышала всей грудью. А затем…
«Гобби» — позвала, не размыкая губ.
Туман рассеялся. И я увидела кабинет ректора, его стол, который все так же охраняли давно почившие гончие, двух переступающих с лапки на лапку летучих мышей с почтой, ожидающих главу Некроса на подоконнике, призраков, продолжающих бороться с пылью на громадных стеллажах с книгами, и стол у окна, за которым сидел…
«Ыыы» — протянул он, и поднял голову.
Гобби! Он сидел там и что-то писал и….
— Я нашла, — выдохнула восхищенно и распахнула глаза.
Лорд Гаэр-аш улыбнулся, кивнул и, отпустив мою руку, поднялся с края постели, вновь вернувшись на стул у стены. Я же, сев на постели, потрясенно думала о возможностях, новых возможностях и… и старалась не думать о Дэрбе.
— Одна просьба, — Гаэр-аш смотрел на меня с какой-то затаенной грустью, — без меня хотя бы первое время не используй зов смерти. Ты едва не задохнулась.
Кивнула, и кивнула повторно, едва вспомнила момент, когда туман начал заполнять легкие. И дышать почему-то начала глубже и чаще.
— Магия смерти… — задумчиво проговорил ректор, поглядев в окно. Затем резко перевел взгляд на меня и продолжил: — Эйш уба рэг…
«Кровь измененная» — мгновенно перевела я.
— Удивительно, Риаллин, — продолжил лорд Гаэр-аш, — просто удивительно.
— Что именно? — нахмурилась я.
Глава Некроса несколько мгновений молчал, изучая запонки в виде серебряных черепов, скрепившие манжеты на его черной рубашке, затем поднял взгляд на меня и пояснил:
— Магия смерти, Риаллин. Тадор Шерарн изменил твою кровь, сделав тебя магом смерти. А это единственный вид магии, дающий возможность противостоять вечным.
— Что? — меня это почему-то дико испугало.
Гаэр-аш улыбнулся и сказал:
— Даже сейчас, с зачатками способностей и полным отсутствием знаний, ты способна убить отступника, оказавшись с ним один на один.
Я потрясенно смотрела на ректора, а он продолжал размышлять вслух:
— Единственный вид магии, способный защитить владельца и на жертвенном алтаре. Забавно.
Поднявшись, я спрыгнула с кровати, осторожно положила на нее книги, и, повернувшись к ректору, прямо спросила:
— Что именно вам кажется забавным?
Взгляд ректора внезапно изменился. Вот он был полурассеянным, словно Гаэр-аш смотрел вникуда, но сосредоточившись на мне его глаза потемнели, окаменело лицо главы Некроса, а тело напряглось. И я невольно ощутила страх, какой-то интуитивный ужас, даже неловко отступила на шаг… Все изменилось в то же мгновение — Гаэр-аш улыбнулся, но в этой улыбке не было и толики веселья, после продолжил:
— Магия смерти во всех человеческих королевствах доступна лишь клану Меча, и то в весьма ограниченном спектре этой силы.
— Клану Эдвина? — уточнила я.
Ректор кивнул, продолжая как-то странно, с каким-то непонятным мне затаенным чувством разглядывать. Впрочем, я сейчас старалась думать не об этом, а о Харне. И вспомнился момент с допросом…
— Эта сила дает возможность допрашивать нежить? — спросила задумчиво.
Лорд Гаэр-аш кивнул, после проницательно поинтересовался:
— Многое услышала?
Невольно вздрогнула, вспомнив ощущения Дэрба.
— Клан Меча, — задумчиво повторил лорд Гаэр-аш, затем добавил, — та сила, что сдвинула выбор отступников в пользу седьмого королевства.
— В смысле? — я окончательно запуталась.
— В смысле они напали не на нас, — пояснил ректор. — И вот сейчас история с Культяпкой, имеющая целью подставить под удар наследника клана. Кто-то виртуозно расставил сети, не предугадав лишь одного — появления темной лошадки, с небольшими, но крайне опасными возможностями.
Из всего этого я зацепилась за последнюю фразу и спросила:
— У меня небольшие возможности?
Гаэр-аш улыбнулся, в его взгляде появилась тень насмешки. Затем, несколько укоризненно покачав головой, он сказал:
— Я могу ошибаться. В отношении тебя я уже ошибался и не раз. Но на данный момент, вывод вполне очевиден — у тебя невероятные способности артефактора. Запредельные. Ты сама по себе уникальный специалист, но обучение у черного артефактора дало значительное преимущество — для тебя нет границ, Риаллин. Изготовление четырех Эль-таимов разом наглядное тому доказательство. Что касается некромантии — дар был, но слабый. Ты выгорела. Но Тадор видимо предусмотрел это — и у тебя в крови козырь, который надежно защищает от выгорания. Но не только — как я уже сказал, магия Смерти то единственное, что способно гарантированно защитить от отступников. Наличие магии Смерти в твоей крови никому и никогда не позволит использовать тебя в качестве жертвы для ритуала. И они об этом знают.
Пауза, затем взгляд мне в глаза и откровенно пугающее:
— Иначе не желали бы столь старательно уничтожить.
Информация была жуткой. Но существовал и еще один момент:
— Мертвая леди сказала, что это не магия смерти, — почему-то призналась я ректору.
Лорд Гаэр-аш улыбнулся и ответил:
— Мертвая леди не специалист в магии. Плюс она не чувствовала ни вкуса твоей крови, ни запаха. Не буду скрывать — есть что-то еще. Шерарн знатно поработал с твоей кровью, и уверен будет еще сюрприз, а возможно и не один. Но мы будем исходить из того, что имеем на данный момент — ты маг Смерти. Я бы определил твой уровень как пятый, при том что у Харна к примеру шестой, и выше он не поднимется. А тебе есть куда расти. Но, — усмешка, — ты сможешь развивать свой дар, только маскируя его под некромантию. То есть повторюсь — учись плести заклинания с открытыми глазами. Не смей изменять нежить. Не пытайся захватывать контроль над чужой нежитью на Мертвых играх. Не вступай в контакты с потусторонним. То, что ты провернула вчера на полигоне, ответив на призыв лича, выдает тебя с головой.
Я нахмурилась, но постаралась все запомнить.
Ректор кивнул, и продолжил:
— Магия Смерти и некромантия близки, некромантия фактически ответвление от магии Смерти, дающее возможность управлять нежитью, но не править ею. Грань тонкая, но существенная. В дальнейшем я расскажу тебе обо всем подробнее, и обучать тебя буду так же я.
Вот это мне почему-то не понравилось вовсе.
— О том, что ты выгорала, знаем я, Норт и мой дед, естественно мы будем молчать, но я не советую кому-либо еще говорить о случившемся. Для всех ты некромант. Да, сейчас возникнут некоторые сложности с боевыми плетениями, но думаю, справишься быстро.
Ректор поднялся, подошел к двери, взялся за ручку, но так и не открыв створку, повернулся ко мне и сообщил:
— Гобби до вечера у меня побудет, у тебя еще час отдыха, после на полигон. У нас очень мало времени осталось. И да — раз уж тебе так важны эти книги, — он указал кивком головы на учебники, — можешь пока оставить, но никому не показывать. Трупов, адептка.
С этими словами глава Некроса меня покинул.
Оставшись наедине с собственными мыслями, я решила проверить первое, что очень сильно напрягло в словах ректора — боевые плетения. Вскинула руку, формируя аркан по Гвеллу, простейшее заклинание захвата, и не увидела ничего! Совершенно ничего, а должна была отчетливо увидеть тончайшую сеть зеленоватых силовых линий!
Закрыла глаза — сеть, как ей и следовало, находилась передо мной, готовая к использованию. Распахнула ресницы — ничего!
Неприятный холодок прошелся по спине…
Взмахнув рукой развеяла плетение, сосредоточилась и нарисовала силовой контур. Контур, который должна была видеть, но… Перед моими глазами было пустое пространство на полу. Зажмурилась — контур сиял на полу, яркий, отчетливый, правильный. Открыла — ничего.