— Тьма! — ругательство прозвучало отчетливо и безнадежно.
Снова закрыла глаза — контур на полу был наполнен силой. То есть уровень магии Смерти был у меня выше, чем уровень некромантии. То есть как маг Смерти я сильнее, чем как некромант, вот только… плести боевые арканы с открытыми глазами теперь очень, очень и очень сложно. Я не сильна в некромантии, говоря откровенно, едва догнала курс по Судебной некромантии, на который и поступила. А вот чтобы догнать курс Практической некромантии, на который перевелась благодаря Норту, мне требовалось полгода как минимум, у них сложная программа. То есть мне ранее требовалось бы не менее полугода, а уж теперь…
С тихим стоном отчаяния я опустилась на кровать.
Открылась дверь, заглянул Пауль, оглядел комнату, открыл дверь сильнее — вбежала Салии. Точнее вбежала тарелка, накрытая другой тарелкой, поверх которой была еще одна и тоже накрытая тарелка, так что, по сути, вбежали тарелки, и только торчащий из под них хвостик, указывал на присутствие саламандрочки. Пауль закрыл дверь, в то время как Салли взобралась на стол, аккуратно сняла с себя тарелки и лапкой пригласила меня к столу. И только тогда я поняла, насколько вообще хочу есть.
— Спасибо, — благодарности действительно не было предела.
— Уи, — пискнула ящерка, и смущенно прикрылась хвостиком.
— Иии! — потребовал моего внимания Пауль, и совершив прыжок от двери до моего плеча, причем прыжок пугающий, сунул мне записку.
Благодарно погладив паучка, я развернула крохотный сверток и мгновенно узнала почерк Гобби.
«У адепта Дэрба был сообщник. Ректор подозревает Данниаса Шейна, потому что или он, или кто-то из преподавателей. Эдвин провел допрос (сурово провел, как самый суровый воин, которому не дали вишенку), выяснилось — у лича приказ не выпускать тебя из Некроса живой.»
И подпись:
«Навеки твой Гоббиас».
Гоббиас — это было очень официально. Еще я улыбалась с того момента, как прочла про суровость Эдвина, но на самом деле для улыбок повода не было. Дан предатель? Нет, в это я возможно и могла поверить, я не привыкла доверять людям, но Дан выполняющий указания лича, вот это было уже странно. И Дан подставляющий свою команду тоже странно.
Взяв листок, я написала:
«Почему подозрения пали на Дана и преподавателей?»
И подписала: «Твоя Риа».
Пауль, пискнув, издал свое «Ии» и умчался относить записку, я же успела все съесть, к тому моменту как он вернулся я успела доесть обед, и торопливо вытерев руки взяла протянутый паучком сверток бумаги.
В записке значилось:
«Адепт Дэрб не мог провести измененную нежить на ваш полигон, не тот уровень магии. Это был сильный некромант, уровня Дана, либо преподаватель».
И подпись:
«Твой Гоббиас».
Внезапно раздался стук в окно. Поднявшись, подошла, открыла форточку и к нам залетела летучая мышка. Ночное создание важно подлетело ко мне, и протянуло лапками записку.
— Спасибо, — сказала я, принимая крохотный свиток.
Развернула.
«Прекращай переписываться с Гобби и собирайся на тренировку. Трупов»
и подпись:
«Лорд Гаэр-аш».
Не успела я дочитать, как в форточку влетел нетопырь, едва протиснувшись, и вручил мне следующий свиток.
Развернула.
«За тобой зайдет Норт, сама не смей носик высовывать. Или предпочитаешь Эдвина?»
Почерк был ректоровский, а мое решение оказалось молниеносным. Метнувшись к столу, торопливо приписала «Эдвин, если можно» и вернула свиток нетопырю. Оба ночных создания вылетели в окно.
Оделась я быстро, и когда доставала куртку из шкафа, раздался стук. Метнувшись к двери, распахнула, улыбнулась стоящему в коридоре Эдвину, который демонстративно «не замечал» откровенно пожирающих его глазами некроманток. Схватив парня за руку, втащила в комнату, закрыла дверь и изнывая от любопытства спросила:
— Что выяснилось?
Подлый, коварный, полностью подтверждающий звание некроманта Эдвин нагло улыбнулся и промолчал.
— Ну, Эдвин! — взвыла я.
— Что? — невозмутимо поинтересовался он, с самым невинным видом.
Возмущенно развела руками, некромант поймал за обе ладони, свел их вместе, сжал своими руками и поинтересовался:
— Любопытство страшная штука?
— Ага, — честно созналась я.
Он кивнул, и с самой наглой усмешкой милостиво дозволил:
— Страдай.
— Эдвин! — взвыла я.
— М? — он издевался самым наглым образом.
С шумом выдохнув, возмущенно смотрю на него, а он… улыбается. И улыбается! И продолжает улыбаться, и наконец, сжалившись, сказал:
— Пошли на тренировку.
— Эдвин, я тебя точно придушу! — не сдержалась я.
Усмехнувшись, некромант продемонстрировал мне мои же сведенные вместе ладони, которые удерживал, и нагло ответил:
— Как видишь, это я предусмотрел.
Мрачно вырвалась из захвата, сложила руки на груди и зашла с другой стороны:
— А ты в курсе, что они Дана подозревают?
Эдвин повторил мой жест, сложив руки, только у него это как-то внушительнее и весомее смотрелось, и невозмутимо ответил:
— Подозревают всех с высоким уровнем некромантии.
А я только сейчас поняла, что Эдвин тоже переоделся, причем и рубашка была другая… И мне странным делом не захотелось даже думать, в чем он испачкал ту, в которой был утром.
— А с Дэрбом что? — тихо спросила я.
Эдвин тяжело вздохнул, улыбнулся мне, обнял за плечи и повел к сапогам, недвусмысленно намекнув, что пора бы нам на полигон.
— Так нечестно, — возмутилась я, но послушно обулась, потому что на тренировку действительно пора было идти.
Некромант дождался, пока я обуюсь и надену шапку, а едва взялась за ручку двери сообщил:
— Гаэр-аш дал нам два часа на индивидуальные занятия.
— Что? — я обернулась.
Эдвин молча подтолкнул вперед, продолжая загадочно улыбаться.
Глава шестая: Последние тренировки
Полигон встретил нас завыванием ледяного ветра, подмерзшей грязью, что осталась после вчерашней расправы Гаэр-аша над нежитью, пустотой — нежити вообще видно не было, даже за оградой. Как и газетчиков. Последнее меня удивило.
— Эдвин, а работники пера где? — поинтересовалась я.
Усмехнувшись, он снял куртку, оставшись в тонком свитере, и протянул:
— Культяпка самым невероятным образом четверть часа назад вырвался с полигона и озверел… Ну а потом я уже за тобой пошел.
Вдали послышался подчеркнуто голодный рев нежити, следом визг перепуганных людей. Кто-то явно развлекался, и это точно были не газетчики.
— Слушай, а преподаватели не вмешаются? — запереживала я за Культяпку.
— Нет, — Эдвин направился в ангар, хрустя ледяной коркой покрывшей вчерашнее болото, — во-первых, на Культяпке браслет, свидетельствующий что нежить управляема, во-вторых, он гоняет их по краю обрыва, за пределами Некроса. Преподы там не ходят.
Это я помнила. Собственно оттуда, с края оврага, и началась вся эта история с Мертвыми играми. И пока Эдвин ходил в ангар, где его радостным рычанием встретили Яда и Коготь, я стояла и сквозь свист зимнего ветра пыталась услышать чего там у оврага происходит. Ветер иной раз доносил вместе с завыванием хруст ломаемых кустарников, вопли, рык… Да, им там точно не скучно.
Эдвин вернулся с двумя саблями, одной поменьше — явно для меня, и второй более пригодной для него. Хотя, сабля не шла ни в какое сравнение с двуручным мечом, которым обыкновенно орудовал некромант. Но, вопреки моим ожиданиям, парень воткнул оба орудия в грязь острием, после сообщил:
— Для начала отрабатываем четыре боевых аркана, ты отстаешь по боевке, после фехтование.
Я кивнула, но, несмотря на мое демонстративное согласие, Эдвин добавил:
— Один косяк — одно отжимание. Учти, это я еще мягко с тобой.
Невольно поежилась, и кивать не стала — отжиматься я точно не собиралась, чего бы не возомнил Эдвин. Ко всему прочему меня сейчас начал очень сильно беспокоить один момент — я не смогу увидеть ни одного боевого плетения не закрыв глаза. Некромант, заметив, что на его угрозу я никак не отреагировала, лишь загадочно улыбнулся и началось:
— Аркан Дакрой. Сильное, опустошающее резерв заклинание, применяемое в условиях прямой угрозы жизни. Основа — плетение семь, ударный момент — молния, пиковый момент — цепной разряд. Радиус поражения пятьдесят метров. Важнейший момент — направленный на живых, способен причинить вред. Соответственно требует высочайшей концентрации. Вопросы?
Я отрицательно покачала головой, не столько слушая Эдвина, сколько думая о том, как увидеть плетение. Ладони вспотели, стало как-то разом холоднее.
— Смотри внимательно, — приказал некромант.
И вскинул руки.
Я не увидела ничего. Абсолютно ничего. Скорее ощутила внутреннее напряжение, которое охватывает каждого мага, когда вблизи плетется опасный боевой аркан — мы все чувствуем изменения магического фона, точнее колебания его. Колебания я и ощутила.
Не выдержав, с силой зажмурила глаза — и вздрогнула.
Руки Эдвина светились синим. Вообще это типично для некромантии только в том случае, если идут огненные боевые плетения, но это был не огонь. Всплеск! Как удар кнута, и разряд молнии, разошедшийся цепным разрядом разветвившейся молнии.
А затем все исчезло, и я услышала:
— Риа.
Распахнула ресницы, испуганно посмотрела на Эдвина.
— Что-то не так? — напряженно спросил он.
— Нет, — поспешно солгала я.
— Ты глаза закрыла, — сообщил очевидное некромант.
— Я? — попыталась даже удивиться. — Ветер просто, слезиться начали.
Чуть прищурившись, Эдвин кивнул, а затем произнес:
— Еще раз. Будь внимательна.
И адепт вновь вскидывает руки…
А я начала лихорадочно размышлять — плетение семь, применяется для проникающих поражающих заклинаний. Значит, сейчас силовые линии составляют каркас, по которому хлынет магия. Теоретически, линии должны прошить насквозь мишень или мишени, но мы сейчас одни. И это толкает на вопрос: