Однако в большинстве ситуаций в нашем распоряжении оказывается труп с различными повреждениями, и приходится подробно исследовать травмы, чтобы сделать вывод о возможном орудии преступления. Это был топор или пила? Или же узкий, но очень глубокий разрез был сделан вовсе не режущим инструментом, а тонкой проволокой? А если преступник использовал нож, то с каким лезвием: обоюдоострым, волнистым или гладким?
Потому что внешний вид раны зависит от формы инструмента, а также от локализации и динамики взаимодействия между преступником и жертвой. К примеру, порезы с гладкими краями и колотые раны обычно имеют сужающиеся углы. Если видны более выраженные вилки – в судебной медицине используется выражение «ласточкин хвост», – то мы знаем, что исходное положение инструмента изменилось при его извлечении из раны. В основном это происходит из-за движения преступника или жертвы и может свидетельствовать о борьбе. Да и кто будет спокойно смотреть, как в тебя втыкают нож, а затем вытаскивают? Разве что жертва находится без сознания или уже мертва.
Конечно, если есть подозреваемые, мы их также внимательно осматриваем. Фиксируем следы, например под ногтями, ищем повреждения, которые могли возникнуть во время борьбы с жертвой: допустим, обороняясь, жертва поранила или поцарапала кожу обидчика в процессе. Иногда преступник ранится сам своим же оружием.
Итак, что можно обнаружить у человека, вызвавшего полицию и спасателей в канун Нового года и заявившего, что убил молодого парня? Пока я осматриваю 32-летнего мужчину, он вдруг начинает рассказывать мне, что познакомился со своей будущей жертвой в пабе. Мужчина купил ему несколько порций выпивки, после чего пригласил в свою квартиру выкурить косяк. Далее подозреваемый признается, что, пока гость находился в туалете, он принес из кухни большой нож и положил его на стул, спрятал. Пока парень любовался фейерверком, стоя на балконе, мужчина несколько раз ударил его ножом в спину.
Во всей этой ситуации есть нечто сюрреалистичное, потому что мужчина почти обыденным тоном описывает совершенный им акт насилия. Пару раз я указываю ему, что он не обязан ничего говорить, но он просто продолжает свой рассказ. Долгожданное облегчение для полицейских на заднем плане. На теле подозреваемого я обнаруживаю следы крови, однозначно принадлежащей жертве.
Тем временем человек, обвиняющий себя в убийстве, продолжает повествование: раненый парень падает спиной на пол и угрожающе смотрит на преступника, даже хватается за глаза. Далее подозреваемый наносит удар своему гостю в шею, а затем режет его ножом по лицу. Несмотря на это, у него сохраняется ощущение, что его жертва вот-вот вскочит со зловещей ухмылкой. Убийца, чувствуя угрозу, достает перфоратор, с помощью которого в тот день крепил на стену огнетушитель, и трижды просверливает левую глазницу и мозг лежащей на полу жертвы.
Травмы, которые мы обнаружили при вскрытии трупа, в основном совпадали с описанием, данным подозреваемым. При компьютерно-томографическом исследовании было выявлено грубое нарушение тканей в области вокруг левой глазницы, на костном основании черепа и в головном мозге. Кости черепа в области глазницы имели множественные переломы. Кроме того, концентрация алкоголя в крови погибшего составляла 1,6 промилле, также зафиксировано употребление каннабиса. Во время вскрытия я обнаружил три просверленных отверстия в левой глазнице и в основании черепа, и все они достигали мозга. Его эластичность не оказала сопротивления напору сверла. Там, где серое и белое вещество должны располагаться правильными волнами и бороздами, отдаленно напоминающими свернувшихся в клубок змей, я видел разорванную ткань и кратерообразные повреждения.
Область глаз была сильно деформирована. Пройдя сквозь нижнее левое веко, порез углубился в глазницу, не повредив глазное яблоко. Только костная граница глазницы, имеющая в этом месте толщину бумажного листа, была грубо повреждена перфоратором, а костные осколки проникли в мозговое вещество и далеко в полость черепа. Кроме того, у пострадавшего имелись травмы правого глаза, которые, по-видимому, образовались из-за соскальзывания перфоратора.
У погибшего также идентифицированы различные повреждения кистей и предплечий в результате активных и пассивных защитных движений. Когда потерпевший пытается сопротивляться, хватаясь за орудие преступления, говорят об активной оборонительной травме. Также существует пассивная оборонительная травма, например если жертва закрывает лицо руками и предплечьями. Затем мы обнаружили десять колотых ран на спине, три колотых раны на шее и три поверхностных резаных раны на лице. Колотые ранения, нанесенные ножом, были опасными для жизни. Однако, учитывая обильно заполненные кровью раневые каналы от сверла, очевидно, что во время их нанесения жертва еще была жива. Ужасное открытие.
Фактическая причина смерти – потеря крови из-за многочисленных колото-резаных ранений в сочетании с сильным повреждением мозговой ткани, причиненным сверлом.
Акты насилия с применением таких инструментов, как машина для резки бумаги, бензопила, строительно-монтажный пистолет или перфоратор, практически всегда осуществляются с намерением совершить самоубийство и в основном мужчинами в возрасте от 50 до 80 лет. Это подчеркивает, насколько необычным является описанный здесь случай.
Серьезным исключением из этого правила также считается дело американского серийного убийцы Джеффри Дамера, который за период с 1978 по 1991 год убил в общей сложности 17 человек. Однако преступления Дамера экстраординарны во многих отношениях: в качестве примера можно привести тот факт, что на некоторых трупах он практиковал каннибализм.
Дамер с помощью сверла нанес проникающие травмы черепа четырем жертвам, пока те были еще живы. Как он заявил суду, его целью было создание «зомби-секс-рабов» путем введения в мозг соляной кислоты или других веществ.
Однако же подозреваемый из Люнебурга руководствовался совсем иными соображениями. С помощью перфоратора он хотел стереть ухмылку с лица своего гостя. Причем можно предположить, что эта ухмылка в действительности была гримасой боли, которую хозяин квартиры неверно истолковал, находясь в состоянии крайнего возбуждения. Перевозбужден, но тем не менее вменяем, как постановила психиатрическая экспертиза в ходе расследования дела об убийстве, совершенном 32-летним мужчиной. Ничто не указывает на бред или шизофрению, подчеркивает эксперт. Признаки наркотической зависимости выявлены не были. Несмотря на почти два промилле, солдат горнострелковых войск, прошедший подготовку в Бундесвере, в процессе совершения преступления, похоже, действовал целенаправленно и осознанно, что также подтверждает его звонок в полицию и пожарную команду. Запись телефонного разговора включают в зале суда: мужчина называет свое имя и говорит, что в его квартире лежит труп человека. «Я пригласил этого человека к себе домой, он угрожал мне. Я защищался, а теперь он мертв и не дышит. Большое спасибо». На записи телефонного разговора голос мужчины звучит сдержанно, не слышно никаких признаков паники, которую звонивший, согласно собственным словам, якобы испытывал.
В ходе судебного разбирательства обвиняемый признался, что убил своего гостя, но утверждал, что последний перед этим проявлял агрессию, ударил его и угрожал ножом. Тогда обвиняемый запаниковал и сам нанес удар ножом, когда тот повернулся к нему спиной. Поскольку после дюжины ножевых ранений парень еще был жив, мужчина взял перфоратор и несколько раз просверлил ему голову.
Суд тем не менее ясно дал понять, что не верит рассказу об угрозах, исходивших со стороны погибшего. Присяжные убеждены, что мотивом преступления является глубокое разочарование обвиняемого в собственной жизни. Незадолго до преступления он лишился работы официанта, а его девушка не захотела встречать с ним Новый год, потому что устала терпеть его злоупотребление алкоголем. «По причине неудовлетворенности собственной жизнью, – гласит судебный приговор, – обвиняемый решил выплеснуть накопившуюся горечь и увидел в случайно подвернувшемся молодом человеке своего рода козла отпущения».
Обвиняемого приговорили к пожизненному заключению за убийство.
Миссия «Убийство во имя чести»
Убийство 16-летней Морсал, несомненно, стало одним из экстраординарных случаев в моей долгой карьере судмедэксперта. И самым ужасающим.
История берет начало в Афганистане. Там рождается девочка, которой дают имя Морсал, что на языке пушту означает «цветущая роза». У девочки действительно могло быть цветущее будущее. Но жизнь Морсал оборвалась слишком рано на темной парковке у Берлинских ворот в Гамбурге. Пятнадцатого мая 2008 года она сделала свой последний, полный боли вздох. Вокруг ее искалеченного тела, на котором насчитывалось 23 ножевых ранения, растеклась лужа крови.
Сколько ненависти должен испытывать человек, чтобы снова и снова наносить удары ножом, словно сумасшедший? Кто способен совершить подобное с 16-летней девушкой? Страшная правда такова: убийца Морсал – ее родной брат. Заявив несколько раз о своих намерениях, в тот четверг он с особой жестокостью привел угрозы в исполнение. Для мужчины, запертого в клетке традиционных представлений патриархального общества, невыносимо, что его сестра не желает подчиняться давлению семьи. Вместо этого она решила жить в Гамбурге так, как это делают другие девушки, и позволяла себе то, что для мусульман просто немыслимо. Брат видел в этом позор для всей афганской семьи.
Морсал переехала в Гамбург в три года вместе со своей матерью, двумя братьями (один из них был старше Морсал на семь лет) и сестрой. Семья приехала вслед за отцом, уже некоторое время жившим в Германии.
Маленькая девочка без проблем освоилась в новом окружении, хорошо училась в школе, завела много друзей и пользовалась популярностью. С другой стороны, старшему брату в Гамбурге пришлось нелегко. Он успел совершить свои первые преступления, а к 18 годам в его полицейском досье уже насчит