— Ну что, наигрался? — откликается она ржавым глубоким голосом и забирает у него из рук Надину сумку.
Несуществующие
Надя вернулась к своему пианино.
Первое время играла часами одни и те же отрывки из давно знакомых произведений. Как перед конкурсом. Но уже не ради любования смертоносно идеальной соразмерностью фрагмента. Играла для успокоения. Утопала в привычных, родных пассажах. В самых любимых отрывках. Прокручивала раз за разом знакомые ноты и наполнялась изнутри теплым густым умиротворением.
Впрочем, зов смерти никуда не делся. Просто перешел в немного другую форму. И теперь Надя «уходила в смерть» в перерывах между пассажами.
Этот уход в понарошечную смерть помогал избавиться от мучительных мыслей о жизни. О печальной Яне, о провале на конкурсе. И о реальной смерти: о черном берете, о простынях из двадцать третьей квартиры. Об отце девушки в лиловом пуховике. Надя абстрагировалась от переживаний. Отправлялась в другое пространство ощущений.
Ускользая от реальности, она трясла кистями рук. Как когда-то в детском саду. Иногда брала нотные хрестоматии или школьные прошлогодние тетради и принималась теребить страницы. Потому что через кисти рук можно все забыть. Вытрясти все из себя. Можно почувствовать, как в голове становится дурманяще сладко, и переживания сначала притупляются, а потом и вовсе перестают существовать. Да, они уже не существуют. Существует лишь упорядоченный мир, в котором Нади нет. Она отделяется от мира, она больше не принадлежит ему, она смотрит на него извне. Так, как, возможно, узорчатые стены ее родной комнаты смотрели когда-то в пустоте друг на друга… До тех пор, пока в них не поселились братья.
Надя мнет страницы и сочиняет списки.
Это может быть список телепередач. Телепрограмма какого-нибудь выдуманного канала. Время, названия передач и примерное представление, о чем эти передачи. Дальше идти незачем. Главный критерий — правдоподобность. Например, программа канала Сейчас.
Вторник
05:00 Ранние пташки
(Это такая передача о здоровом образе жизни и о том, как готовить разнообразные и полезные завтраки. Она довольно скучная, и поэтому ее показывают, когда большинство людей еще спит.)
06:00 Новости
06:30 На задворках жизни
(Это драматический сериал, героя которого когда-то несправедливо осудили за убийство. И теперь он выходит на свободу и пытается доказать бывшей жене свою невиновность. А заодно и заново найти свое место в мире. Сериал идет по будням, в вечернее время — в 19:00. А на следующий день в 06:30 повторяют вчерашнюю серию.)
07:30 Раритет
(Передача, в которой люди решают продать свои необычные старинные вещи, которые долгие годы пылились на антресолях. Среди продаваемого антиквариата часто встречаются весьма интересные и ценные экземпляры.)
08:00 Крайний центр
(Это ток-шоу, в котором обсуждаются актуальные социальные проблемы. У приглашенных гостей обычно противоположные, очень крайние точки зрения, а ведущий пытается их максимально примирить, найти «крайний центр».)
Ну и так далее.
Ведь такая программа может существовать? Может, вполне.
Или, например, Надя придумывает и много раз прокручивает в голове список музыкальных произведений, которые должны прозвучать на воображаемом концерте. Список продуктов и товаров для дома, которые условная пятидесятидвухлетняя Елена Ивановна покупает на неделю. Самых обычных, характерных, среднестатистических.
Сметана 100 г
Кефир 200 мл
Куриный фарш 1,5 кг
(У Елены Ивановны двое сыновей-подростков.)
Чеснок 3 шт
Салфетки белые бумажные 1 упаковка
Лампочка Е27 60 Вт 1 шт
(Лампочка в ванной вчера перегорела, надо заменить.)
Но чаще всего списки касаются одушевленных существ. К примеру, перечень пациентов обычной городской больницы. Или учеников какой-нибудь условной школы. Вот самый любимый список — придуманного девятого «Б» класса. По алфавиту, как в классном журнале:
Андреева Ольга
Андрианов Павел
Анисимова Надежда
Беляев Денис
Бондаренко Ольга
Губанова Маргарита
Дроздова Анна
…
Всего в классе двадцать семь человек (в прошлом году было двадцать восемь, но потом Сотникова Алина перешла в другую школу). Девочек на пять больше, чем мальчиков, — так часто бывает. Имена и фамилии учеников — как и продукты Елены Ивановны — обыкновенные, неприметные. Две Оли, два Саши и три Ани. Однофамильцев нет.
Биографиями ученики не обрастают, четкой внешностью — тоже. Впрочем, у некоторых все же имеются кое-какие опознавательные признаки. Например, у Виталика Щукина — кудрявые смоляные волосы и родинка на щеке. Он сидит за второй партой со своей подругой и возлюбленной Ритой Губановой. Ритины волосы, каштановые и слегка вьющиеся, всегда собраны в аккуратный пучок на затылке. В ушах маленькие сережки в виде бабочек. А глаза у Риты медовые и бархатистые. Глубоко посаженные.
Еще у девятого «Б» есть классная руководительница — Лидия Матвеевна. У нее пепельные кудряшки. Она часто курит и любит собак. Характер мягкий, дружелюбный, спокойный — такой бывает у учителей не так уж и редко. Например, географичка из Надиной школы примерно того же склада.
Надя никогда не пишет свои списки на реальной бумаге. Все слова хранятся исключительно в голове, как было еще в немой период Надиного существования. Никакой формы во внешнем мире им не требуется. К тому же они ведь и так уже как будто написаны: Надя видит списки внутри себя — напечатанными на компьютере или выведенными синей шариковой ручкой. Видит буквы, пробелы, строки.
В Надиных списках все очень правильно. Все типично, выверено, а главное, правдоподобно. Конечно, в настоящей жизни так не бывает: на ровные строчки то и дело неожиданными густыми кляксами падают исключения. И в классном журнале вдруг появляются странные экзотические фамилии, а в списке Елены Ивановны почему-то оказывается нелогичная клюшка для гольфа. На то она и жизнь. Но закономерный, предсказуемый мир можно изучать по Надиным перечням. Мир, каким он должен быть согласно логике. Ровная, идеальная жизнь, текущая строго по правилам. И отдающая смертью — как симметричная снежинка или безупречно вырезанный музыкальный фрагмент.
Сама Надя никогда не участвует в своей воображаемой идеальной жизни. Она просто зритель. Зритель, сидящий в абсолютно темном зале на последнем ряду. И от этого в груди становится волшебно пусто и упоительно легко.
Конечно, после списков бывает довольно сложно возвращаться в реальность. Как после крепкого температурного сна. Болит голова, и немного ломит тело. К тому же бабушка обязательно спросит с недоумением:
— Надюш, почему ноты опять такие мятые?
Надя не ответит. Будет сидеть на полу и слушать пульсирующий стук в голове. Нужно время, чтобы прийти в себя. Хотя бы несколько минут. А потом можно снова налиться кровью, задышать, развернуть мятые ноты и приступить к игре. Вернуться к жизни.
Юлия Валентиновна простила Надю за конкурсный провал и вновь стала давать ей уроки. Правда, о новом участии в конкурсе речи пока не было. В первую очередь Наде предстояло разобраться «со своими психическими проблемами». Чтобы избежать нового позора. И Надю отправили к психологу.
Психолог был не тот, которого когда-то рекомендовала директриса. Не отец друга Юрочки. Оказалось, что за это время он уехал, как и сам Юрочка, в Москву. И решать Надины психические проблемы доверили какой-то Тамаре Вадимовне.
Идти к Тамаре Вадимовне, конечно, не хотелось. Но внутри уже не было сквознячкового трепета, как год назад, когда угроза психолога впервые повисла в воздухе. После бесконечных переездов Надя была готова ко многому. Все острые гибкие страхи немного притупились, закостенели. И поэтому, заходя в светлый кабинет, пахнущий миндальным пирожным, Надя не чувствовала ничего, кроме привычного стеснения.
— А вот и Надежда! Здравствуй. Проходи, располагайся. Меня зовут Тамара Вадимовна, — сладко прощебетала Тамара Вадимовна. Указала на желтое кресло перед собой.
Надя вспомнила, что Надеждой ее называл дядя Игорь, и приподняла вмиг напрягшиеся плечи. На деревянных ногах подошла к креслу. Села на краешек.
Тамара Вадимовна два раза кашлянула и улыбнулась.
— Мы с тобой будем звать бабушку? Или ты не хочешь, чтобы она присутствовала при нашем разговоре? Смотри, Надежда, решать тебе. Если не хочешь — оставим бабушку ждать в коридоре.
Надя медленно покачала головой.
— Это что значит? — с улыбкой спросила Тамара Вадимовна.
— В коридоре, — чуть слышно прошептала Надя в ответ.
— Хорошо, Надежда. Главное, чтобы ты чувствовала себя комфортно.
Тамаре Вадимовне было лет сорок — сорок пять. У нее были ироничные, густо подведенные глаза неясного цвета и ровно уложенные медные волосы с челкой. Она напоминала женщину из рекламы чистящего средства для ванны. Ту самую, которая раньше пользовалась обычным средством, а потом открыла для себя жидкость нового поколения, и ее жизнь в одночасье изменилась. И теперь она готова поделиться секретом своего благоденствия со всем миром.
— Ты знаешь, о чем мы с тобой будем разговаривать?
— Нет, — ответила Надя.
Хотя на самом деле примерно представляла. Видимо, разговор должен пойти о провале на конкурсе: ведь это из-за него Надю отправили сюда.
Тамара Вадимовна снова кашлянула.
— Твоя бабушка сказала, что у тебя сложности с окружающим миром. Еще она мне поведала о твоей особенности. И мы попытаемся разобраться, что именно тебя тревожит и как тебе помочь.
Голос у Тамары Вадимовны был сладкий, карамельный, и покашливание в начале фраз — прямо как раскрывающийся с шуршанием фантик.
— Скажи мне, Надежда, у тебя есть хобби? Я слышала, ты играешь на пианино?
Надя кивнула.
— И тебе нравится играть?
Надя кивнула снова.
— Очень хорошо. А как у тебя дела в школе? Как учеба?