– Можжевельник и вереск здесь в избытке, – поясняла молодежь, – и банька душистая получается! А потом, разогревшись, шасть в речку!
У Киса шевельнулось чувство, близкое к зависти. Эх, ему бы так пожить хоть недельку!
Молодежь, в заботах о физической форме, проводила на природе весьма спортивный отдых: волейбольная сетка маячила по правую руку за тремя развесистыми деревьями, отделявшими «жилую» поляну от «спортивной». У берега валялись водные лыжи, ракетки для бадминтона лежали у одной из палаток, у другой тускло блестели круглыми боками гантели.
Судя по фотографиям Яны, она никак не тянула на любительницу спартанского образа жизни в палатках. Но нынче «здоровый образ жизни» стал чуть ли не знаком элитарности, и детектив вполне мог представить, что компания очень обеспеченных детишек очень обеспеченных родителей устроила себе такую палаточную романтику.
Закончив обследование местности, он собрал всех троих на «кухне», где, подчеркнув, что Яна исчезла крайне загадочным образом, потребовал комментариев.
Комментарии ребят сводились к следующему: около трех недель назад, во второй половине дня понедельника, Яна покинула остров на своей моторке. Точнее, моторка принадлежала не ей: Яна ее взяла в аренду у кого-то из местных, но у кого именно, никто не знал. Она всем объявила, что убывает с папулей на экзотические острова и что папуля должен подобрать ее в деревне Мелково, выходящей на Ленинградку. Никаких иных намерений она не высказывала либо не стала ими ни с кем делиться. До сих пор все были уверены, что Яна давно отдыхает на Мальдивах, и ее исчезновение всем в новость. Хотя, по зрелом размышлении, особо и не удивляет: характер у девушки еще тот – способна на любые авантюры.
– Например? – ухватился детектив.
Никита усмехнулся.
– Вы только не подумайте, что речь идет о взятии банка. Это все в мелочах проявляется. Яна – девица взбалмошная, в голове у нее ветер. То она всю компанию заводит потащиться куда-то на окраину, чтобы посмотреть редкий фильм, то сама посреди дороги заявляет, что передумала, – и поворачивает обратно… – Никита добродушно усмехнулся.
– И за ней поворачивают все остальные! – Ира тоже усмехнулась, но отнюдь не добродушно.
– Яна – лидер в вашей компании? – невинно поинтересовался детектив, намеренно поддразнивая ребят, чтобы разузнать побольше.
– Да ладно тебе, Ир, – примирительно произнес Никита. – Нет, она не лидер, – это уже Алексею. – В нашей компании всего несколько девушек, и мы считаемся с желаниями наших дам!
– Просто ей нужно быть постоянно в центре внимания, – произнесла неприязненно Ира. – Ей все равно, что делать, лишь бы выделиться из остальных, лишь бы все занимались только ею!
– Вы с ней в ссоре? – поинтересовался Кис.
– Я с ней не в ссоре. И не в мире. Я с ней никак.
– Да ладно тебе, – вмешался Никита, – нормальная она девчонка!
– Я разве сказала, что ненормальная? – огрызнулась Ира. – Она только вас всех гипнотизирует, а так все нормально, отлично просто!
– С кем из вашей компании Яна дружила больше?
– Ни с кем, – ответил молчавший до сих пор Костя, а Никита подтвердил его слова энергичным кивком. – Она со всеми одинаково общается.
– Ага, только кто-нибудь к ней намылится, так она, как обмылок, из рук выскальзывает! – подала реплику Ира.
– Уж не Юру ли вы имеете в виду?
– Именно его! – при этих словах Ира почему-то бросила уничижительный взгляд на Костю.
Понятно. В коллективе, как водится, свои разборки. Свои симпатии и антипатии, ревность и соперничество… Из этого наворота Яна вырисовывалась как человек одновременно весьма дипломатичный и крайне импульсивный. Редкое сочетание, и, надо думать, в нем и заключается особое обаяние Яны, которое так раздражало Иру уже хотя бы потому, что мужская часть компашки была к этому обаянию явно чувствительна…
Впрочем, на данный момент детектива куда больше интересовало исчезновение Яны, чем ее характер.
– Иными словами, – остановил он перепалку, – вы считаете, что среди вас нет человека, который может быть хорошо осведомлен о планах Яны?
Троица подтвердила, что такого человека не имеется. Хотя бы уже по той причине, что Яна о своих планах ничего не знает сама. Они рождаются и умирают в пределах одной минуты.
– В день отъезда Яна была как-то особенно обеспокоена? Или задумчива? Или, наоборот, очень оживлена?
– Да нет вроде, – ответил Никита. – У нее всегда хорошее настроение. И в тот день тоже было хорошим.
– Я иногда задаю себе вопрос, – проговорила Ира, – дорожит ли она хоть чем-нибудь? По-моему, она просто пофигистка. А у пофигистов всегда хорошее настроение, потому что им все по фигу…
Расспросив об одежде и багаже Яны в день отъезда, Кис покинул остров в сопровождении все того же любезного Никиты. С тем, чтобы пуститься в расспросы в деревне Мелково на Ленинградке, у которой он как раз и припарковал свою «Ниву».
Вооружившись фотографией Яны, прихваченной из квартиры Карачаева, он обошел местный магазин, жалкое придорожное кафе и даже окрестные дома.
И повезло! Один мужичок по имени Федич признал:
– Она! Она самая! Яной звать. Взяла она у меня моторку напрокат! И до сих пор не вернула!
Как оказалось, Яна мужичку заплатила с верхом, так что он особо не дергался. И паспорт ее лежит у него под залог.
– И вы не побеспокоились? А вдруг что случилось с девушкой?
– А чо с ней может случиться?
Нормальная, здоровая психика, не обременяющая себя лишней суетой.
– Она же должна была уже три недели тому назад вам лодку вернуть, не так ли?
– Ну, так у меня же ее паспорт. Куда она денется?
– А если она утонула и вашу лодку потопила?
– Дык… – Мужик заерзал. – Народ бы говорил уже… Уже мне бы сказали…
– И кто же это – сказал?
– Дык милиция…
– А кто ж в милицию, по-вашему, сообщил?
– Дык… Кто ж нибудь видел!
Интересный подход. Вопрос напрашивался более чем простенький: как тут можно увидеть что-нибудь, на этих безмерных водных просторах?
– А если она вашу лодку заначила? Или бросила где ни попадя?
– А паспорт-то как же?
– Вот и я о том же. Не случилось ли чего с девушкой?
– А лодка моя? Где ж ее искать теперь?
– На воде, я полагаю. Или у воды.
Сумерки уже стали оседать над морем, завивая туман в камышах. Приниматься сейчас за поиски не имело смысла. Море было действительно огромным, а вот его подробной карты у Алексея не имелось. Работы предстояло не на один день…
Вздохнув тяжко, он попросился к Федичу на ночлег. Тот согласился и пустил детектива в свою избушку-развалюшку. Лет пятьдесят назад она была выкрашена ярко-голубой краской, от которой остались только тоскливые воспоминания в стыках бревен. Внутри оказались четыре захламленные комнатушки – Федич был вдовцом, жил один. Они поужинали колбасой с черным хлебом и солеными огурцами, после чего Федич освободил маленько от хлама одну из клетушек, где имелась кровать, и выдал детективу вполне даже чистое, хоть и неглаженое белье.
Утром Федич решил вопрос с лодкой, и они принялись обплывать прибрежные деревни, в которых Кис обходил причалы, дома, магазины, повсюду показывая фотографию Яны и описывая моторку Федича. Ясное дело, всю Волгу он исследовать не собирался: так, немного вверх по течению, немного вниз…
Федича их хождение по морю прошибло, и он совсем сник, с каждой неудачей все громче и жалостней оплакивая свою моторку. Кис же все больше мрачнел: исчезновение Яны ему резко не нравилось и давало пищу для самых разных, но одинаково пессимистических предположений.
На четвертый день поисков Федич вдруг заорал:
– «Ямаха»! Ласточка! Кормилица!
«Ласточка» оказалась привязана к причалу одной из деревушек выше по течению. Кис пустился было попавшемуся у берега народу вопросы задавать, как вдруг один мужик лет сорока, назвавшийся Колей Вальковым, с ходу засуетился, принялся стучать себя в грудь и клясться, что лодку не крал. Видимо, фразы «частный детектив» и «я веду следствие» вызвали у него прямую ассоциацию с милицией, и его немедленно потянуло на чистосердечное признание.
Оказалось, что лодку он нашел «на большой воде» – она уткнулась в камыши. Коля, по его словам, огляделся, пошарил вокруг, никого не обнаружил и взял лодку на буксир.
Внутри лодки, как рассказал Коля, находилась большая спортивная сумка «Адидас», полная женских вещей, свернутая палатка и еще сумка из кожи, вроде маленького портфельчика, ремень через плечо. Он хотел было в милицию сообщить – ей-богу, вот-те крест! – да дочка глаз на шмотки положила… И жена отговаривала: тут много всяких богатых нынче развелось, на нашей воде, – небось не обеднеют! А твоя моторка совсем прохудилась, целыми днями только и чинишь, – а эта смотри, нестарая еще, и мотор хороший…
Попутал Колю бес, в общем. А точнее, бабы попутали, с ними всегда так, бабы до добра не доведут!
Кис чистосердечному признанию порадовался и, придав голосу официальную строгость, потребовал показать найденные в лодке вещи. Федич остался на берегу, облизывая и обнюхивая свою вновь обретенную «ласточку». Судьба исчезнувшей Яны его, со всей очевидностью, ничуть не волновала.
Кис, ведомый Колей, вскоре оказался в его избе. Женская часть семьи Вальковых наличествовала дома, и Алексей попросил принести все вещи Яны, заверяя, что ничего из них экспроприировать не собирается. Он немножко лукавил, зная, что сообщит об этом деле в милицию, а уж как они распорядятся найденными вещами, бог весть. Но по поводу себя детектив был честен: он и в самом деле не имел намерения изымать что бы то ни было. Он желал только ознакомиться.
Сумка «Адидас» была пуста. Лодку Коля нашел уже пару недель назад, и с тех пор жена и дочка успели часть вещей приспособить для себя, а часть продать. Скорчив недовольные мины, женщины принялись сносить уцелевшие вещи Яны из разных углов, полок и шкафов и складывать их перед детективом на стол, где Алексей сортировал их по назначению: верхняя одежда, нижнее белье, носки, купальники, косметика, гигиенические принадлежности… Закончив с сохранившимися вещами, детектив попросил описать проданные, составив, таким образом, более-менее полный «портрет» Яниного багажа.