— Макс пропала. — Детектив уставился на девушку недобрым взглядом, словно ей было известно, куда исчезла его сестра.
— Как пропала? — поразилась Беатрис. — Я думала, она уехала в отпуск.
— Я тоже так думал. А на днях ездил к родителям поискать в ее комнате одну вещь, что она позаимствовала, и кое-что мне показалось там подозрительным. Она практически не взяла одежду, а летние вещи так и остались в ящиках. Ну я и решил навести справки в аэропорту. Ни на какой рейс в Мексику она не регистрировалась. И уже больше недели от нее никаких вестей.
— В банке сказали, что она уволилась, — ляпнула Беатрис.
— Что?! — тут же взорвался Тони. — Когда?
— В прошлый вторник. — Девушка уставилась в стол. — Прости, что не сказала раньше. Не хотела навлекать на Макс неприятности.
Какое-то время детектив буравил ее взглядом, но затем усталость взяла свое, и на лице его проступило плохо скрываемое недовольство.
— Она уволилась так внезапно. Даже стол свой не освободила. Ее вещи так там и остались.
Беатрис тут же пожалела о сказанном. Теперь придется объяснять, откуда ей это известно, а возможно, и еще много другого. Она прикусила язык и снова уставилась на стол, не зная, как поступить дальше. Ей вправду было чем поделиться с детективом. Вдруг в голове ее всплыл разговор, подслушанный ночью. Тедди что-то сказал об устраненной утечке. Сердце девушки на миг замерло при мысли о том, какой смысл мог содержаться в его словах. Макс убили!
— Беатрис. — Тони все еще стоило определенных усилий, чтобы заговорить спокойно. — Ты должна мне все рассказать. — Он поджал губы. Как полицейский он обязан был держать себя в руках, несмотря на бушующую в нем ярость старшего брата-защитника.
Девушка так и не определилась, может ли ему доверять, однако в создавшейся ситуации выбора у нее не оставалось.
— В банке что-то происходит. Что-то противозаконное, и, мне кажется, Макс в этом замешана.
Тони угрюмо кивнул, затем извлек блокнот и приготовился записывать. Беатрис рассказала о бесследно исчезнувшем содержимом депозитных ячеек, спецзадании Макс и подслушанном разговоре. Кое-какие подробности она все же опустила — например, то обстоятельство, что о перепалке Тедди и Джима узнала, ночуя на полу в заброшенном офисе. Также девушка умолчала, что у нее имеется связка ключей, с помощью которых, судя по всему, в Первом кливлендском банке можно открыть любую дверь. Так ей не пришлось признаваться, что ключи эти она украла из тайника Макс в женском туалете. Однако она рассказала, что нашла записи подруги в ее столе и прочла их.
Когда Беатрис закончила излагать собственную версию недавних событий, Тони смерил девушку уже знакомым ей профессиональным взглядом, и она с тревогой осознала, что на этот раз так просто не отделается.
— И как во всем этом замешана твоя тетя Дорис?
Девушка ни словом не упомянула ни тетушку, ни ее ключ, ни любовные письма, и ее тут же охватила паника.
— Что… О чем ты?
— О том, что взлом квартиры твоей тетушки совсем не похож на обычное несанкционированное проникновение, так что я навел кое-какие справки. Дорис Дэвис некогда работала в Первом кливлендском банке, так ведь? — Беатрис помолчала, но затем с несчастным видом кивнула. Ей так не хотелось втягивать бедную тетушку в это грязное дело.
— Беатрис, ты должна быть честной со мной во всем. Мне известно гораздо больше, нежели ты полагаешь.
Последовавший после данного заявления долгий жесткий взгляд дал ей понять, что игра окончена. Он покопался в ее прошлом. Беатрис оставалось только гадать, сколь многое ему удалось узнать, но, что бы там он ни разнюхал, терять такого ценного союзника ей ни в коем случае нельзя.
— Тетя Дорис работала в банке много лет назад… Я даже не знаю, как давно это было. Когда с ней случился инсульт… — на глаза девушки навернулись слезы, и она закусила нижнюю губу, чтобы унять дрожь, — …я стала перебирать ее вещи и нашла кое-какие письма. Похоже, у нее был роман с Биллом Томпсоном. У нее хранились его любовные послания. И еще документы, уведомления о просроченной оплате депозитных ячеек. И Макс все это прочитала, пока я спала. А потом она украла ключ от ячейки, который я нашла в сумке Дорис. И после этого я ее больше не видела.
— Когда это произошло?
— На той неделе. — Беатрис вытерла слезы. — После этого на работе она не появлялась.
— И что взломщик унес из квартиры твоей тети?
— Письма. По-моему, он искал что-то еще.
— Пожалуй, ты права, — кивнул Тони, снова чиркая в своем блокноте. — Я наведывался в квартиру твоей тети и веду за ней наблюдение вот уже несколько дней. Как по-твоему, что взломщик мог искать?
— Даже не знаю. Может, ключ, но ведь про него никто не знал, да и к тому времени он был уже у Макс. — Беатрис впервые признала вслух, что ее подруга входит в число подозреваемых во взломе квартиры. По крайней мере, мысль об этом ей долго не давала покоя.
Тони устало потер лоб и полистал свои записи.
— Макс начала приставать ко мне с этой безумной историей еще несколько лет назад. Мол, кто-то грабит депозитные ячейки. И дело поставлено на поток. Вот она и разнюхивала в банке, «собирала улики». — Он умолк, явно подавленный чувством вины. — На прошлой неделе она встретилась со мной и заявила, будто наконец-то обнаружила «неоспоримое доказательство» своей теории. Она была очень взбудоражена. Я лишь повторил ей, что неоднократно говорил и раньше. Управление полиции совершенно не заинтересовано в расследовании каких-либо махинаций Первого кливлендского банка. Я пытался завести дело, когда та старушка подняла шум из-за незаконного изъятия ее вещей из ячейки. Ронда Уитмор, так ее звали. После рассказа Макс я принял у нее заявление. По словам Ронды, она никогда не забывала платить за аренду ячейки и однажды явилась в банк поменять завещание, и там ей сообщили, будто ячейку у нее изъяли и что ей следует направить жалобу властям штата. Она так и поступила. Но там о ней и ее ячейке и слыхом не слыхивали. Ее имущество как в воду кануло, в том числе и пятьдесят тысяч долларов в облигациях. Мы вправду напали на некий след, понимаешь?
Беатрис припомнила, что Макс рассказывала ей эту историю.
— И чем все закончилось?
— Да ничем. Мой начальник заявил, что у нас имеются только подозрения. А без доказательств дельца вроде Уильяма Томпсона задирать ему не хотелось. Да он даже не позволил мне допросить его. — Тони потер трехдневную щетину. — А потом несчастную старушку сбила машина. Дело оформили как наезд на пешехода неизвестным водителем и сдали в архив. Макс распекала меня, что мне не хватает твердости. Мол, я должен продолжать расследование. Вот только из-за этого дела меня чуть не уволили. После этого я в участке и заикаться о банке не смел.
— Думаешь, кому-то дали на лапу? — спокойно спросила девушка.
Тони нахмурился и отхлебнул кофе.
— Хотелось бы сказать, что это невозможно, вот только время сейчас непростое. У многих моих коллег по две закладных… Даже не знаю.
— Те двое говорили, что федералы задают вопросы. Еще упоминали, что «устранили» какую-то утечку.
— И ты думаешь, что они говорили о Макс.
— А Макс могла обратиться к федералам?
— С нее сталось бы. Если она сотрудничает с ФБР, возможно, сейчас они где-то ее прячут. Посмотрю, может, что удастся узнать. — Детектив умолк и взглянул на девушку, словно бы не определившись, как с ней поступить. — Будь осторожней, Беатрис. Где ты обитала все эти дни?
— Ты о чем? — Девушка постаралась не выдать своего беспокойства. Вдруг он следил за ней.
— Последнее время мне не удавалось отыскать тебя вне банка.
Так и есть, следил. Беатрис сглотнула ком в горле.
— Я работала допоздна.
— Какое совпадение, я тоже.
Детектив ей не поверил, поняла девушка. Если он за ней следил, то знает о ее ночевках в больнице. Она стиснула руки под столом, приготовившись услышать заявление о своем аресте.
Наконец Тони прервал мучительную паузу:
— Ты ведь все еще работаешь в банке. Как думаешь, сможешь разузнать, кто такие эти Тедди и Джим?
— Думаю, смогу… — выдавила Беатрис, хотя отнюдь не была в этом уверена. Здание огромное, эти типы могут работать где угодно. Внезапно она вспомнила об отделе кадров. Наверняка там имеется какой-нибудь список.
— Мне неудобно просить тебя об этом, но в банке у меня больше нет источников. Давай встретимся здесь на следующей неделе. Посмотрим, что удастся выяснить к тому времени. А если появятся какие вести от Макс или тебе что-то понадобится, звони мне сразу же. — Тони поднялся из-за стола. Глаза их встретились, и девушке показалось, что детектив смотрит на нее чуть ли не с нежностью. — Беатрис?
— Да? — Она так и сжалась.
— Как только запахнет жареным, уноси оттуда ноги.
ГЛАВА 13
Вторник, 18 августа, 1998 года
Утром Айрис проснулась разбитой и раздраженной. На экране бубнящего телевизора какая-то восторженная домохозяйка, словно трофеем, потрясала мусорным пакетом. Щелк — и экран погас.
Журнальный столик усеивали бумаги Беатрис, а где-то под ними притаились ключ и пособие по скорописи. Айрис снова зарылась головой в подушку. Через десять минут она наконец оторвала задницу от дивана и собрала свидетельства собственной глупости и сумасшествия. Это ж надо было возомнить, будто с помощью учебника по стенографии ей под силу разрешить загадку двадцатилетней давности! Пускай-ка пока полежат в кухонном ящике со всяким хламом. Вдобавок она опоздала на работу. Опять.
Когда Айрис подъехала к подъемным воротам старого банка, к ее немалому потрясению там стоял Ник с фотоаппаратом и планшетом, явно поджидая ее. Девушка резко дала по тормозам. Пару секунд она смаковала идею наехать на мерзавца, забрызгав его потрохами лобовое стекло, но в итоге поставила машину на стояночный тормоз, выбралась наружу и набросилась на него:
— А ты что здесь делаешь?
— Я здесь по работе. — Ник потряс планшетом и мерзко ухмыльнулся. — Так что оставь свои бредовые мысли.