— На ее имя арендуется депозитная ячейка. Я думаю, кто-то прячет в ней украденные деньги и всякие ценности. Я вправду не знаю, в чем именно состоит афера. — Она помолчала. — И Макс не одна такая. С моей тетей Дорис произошло то же самое.
Какое-то время Рамон не сводил с нее испытующего взгляда, а затем устало потер глаза.
— Вот же дерьмо! Что ж, это кое-что объясняет.
— Например?
— Например, зачем Макс понадобилось, чтобы я сделал дубликаты кое-каких ключей. И почему она только и расспрашивала о хранилище. И почему я недавно застал ее там в три часа ночи. — Охранник помолчал. — Она не знала, что это был я, и дала деру. Я пытался догнать ее, но она скрылась в туннелях. С тех пор я ее больше и не видел.
Беатрис подумала об огромной связке ключей, которую взяла из тайника в женском туалете. Возможно, Макс вовсе и не украла их. Возможно, это и есть сделанные Рамоном дубликаты.
— Я видела ее сегодня вечером. Она в порядке. Ей приходится маскироваться.
— Маскироваться? — В голосе охранника явственно прозвучало облегчение.
— Она перекрасила волосы, сменила одежду. Но выглядит она плохо. — Девушка умолкла, обдумывая рассказ Рамона. Значит, Макс наведывалась в хранилище. — Ты говорил, тут есть какие-то туннели?
— Да, старые пропарочные туннели под зданием. Они расходятся по всему даунтауну. — Рамон смерил ее внимательным взглядом. — Если ты собираешься и дальше здесь оставаться, тебе придется найти другой способ проникать в здание. Не знаю, чем ты думала, когда ломилась с фасада.
Беатрис так и открыла рот. Оказывается, Рамон ее видел. Он следил за входом.
— Ты поможешь мне?
— В чем тебе помочь? И вообще, почему ты здесь поселилась?
— Мне больше некуда пойти. — Она уже не могла сдержать слез и спрятала лицо в ладонях. — Не знаю, получится ли у меня помочь Макс, но в этом замешана и моя тетя… Она умирает, и я не могу оставить ее. Какие-то люди из банка следят за ее палатой. А ее квартиру разгромили, и я не могу туда вернуться.
На плечо ей мягко легла огромная ручища.
— Ладно-ладно, я помогу тебе. Но ты же не можешь оставаться здесь вечность. Тебе надо что-то придумать. Найти способ убраться отсюда навсегда.
Девушка кивнула, и Рамон помог ей подняться.
— И для начала, как тебя зовут по-настоящему?
— Беатрис. — Она вытерла слезы.
— Хорошо, Беатрис. А я Рамон. — Охранник осторожно пожал ей руку. — Я помогу тебе найти лазейку в здание банка. Меня не интересует, откуда у тебя ключи Макс, и я не собираюсь никому рассказывать, что ты здесь прячешься. Но послушай моего совета.
— Да? — с готовностью отозвалась Беатрис.
— Держись подальше от толстосумов. Они тебе не по зубам.
«Держись подальше от толстосумов». Беатрис размышляла над советом Рамона остаток ночи и весь следующий день, пока печатала на машинке и занималась подшивкой. Охранник недвусмысленно давал понять, что Тедди и Джима лучше оставить в покое. Вечером, устроившись на своем ложе в темном заброшенном кабинете, она устало созерцала дверь, продолжая думать о кознях «толстосумов» и как в них замешаны Билл и тетушка Дорис.
Вдруг раздался негромкий стук, после чего медная ручка повернулась, и дверь медленно отворилась. Беатрис в ужасе забилась в угол. Это оказался Рамон, которого изрядно позабавило перекошенное лицо девушки. Он поманил ее в коридор. Вместе они прошли к служебному лифту и спустились на подземный этаж высотки.
Охранник провел ее по широкому коридору с двумя исполинскими круглыми стальными дверями.
— Это двери хранилищ. Они всегда заперты и оснащены сигнализацией, так что, будь так добра, никаких сумасбродных идей. Тут еще и камеры имеются. — Рамон указал на большой серый ящик с чернеющими объективами под потолком.
— Что значит — камеры? — Беатрис эти устройства в здании еще ни разу не попадались.
— Значит, что за хранилищем следят по локальной телевизионной сети. Установили в прошлом году и до сих пор до ума так и не довели. Если горит красный огонек, берегись — кто-то наверняка наблюдает.
Беатрис застыла, уставившись на камеру.
— Кто?
— Собственно, это и есть одно из осложнений. Днем наблюдение ведет охранник в нижнем фойе. — Через круглый проход Рамон провел девушку в фойе и указал на стол, на углу которого стоял небольшой телевизор. — На ночь эту рухлядь обычно отключают.
— В чем же тогда осложнение?
— Да начальство не может определиться, когда камеру отключать, а когда следить.
Он шел слишком быстро, поэтому расспросить подробнее не получилось. Девушка нагнала его за углом возле широкой мраморной лестницы, по-видимому, поднимающейся к главному фойе. Охранник остановился сбоку от лестницы и толкнул стену. К изумлению Беатрис, кусок стены откинулся внутрь, явив комнатку размером с кладовку, в которой оказалась металлическая дверь.
— Вот тебе и вход в пропарочные туннели, — объявил Рамон, достал ключ и отпер замок.
Дверь распахнулась в темную лестничную шахту, и девушку тут же обдало сырым затхлым воздухом.
— Лучше всего входить и выходить через «Гостиницу Стоуффера». Там тоннель выводит в погрузочный док, и местная охрана особо не напрягается. Если тебя вдруг заметят, делай вид, будто заблудилась. Погладят по головке и покажут дорогу, вот и все дела.
— Думаешь, они ничего не заподозрят? — Беатрис вгляделась в темный зев туннеля. Ей стало не по себе.
— Белую девочку вроде тебя? — Рамон рассмеялся и хлопнул ее по спине. Затем вручил ей фонарик и оглянулся через плечо на каморку. — А теперь давай спускайся, посмотрим, получится ли у тебя отыскать дорогу туда и обратно. Если что, я поблизости, даже если ты и не будешь меня видеть.
Девушка кивнула, сжала в руке фонарик и начала спускаться по лестнице. Перешагивая с одной шатающейся ступеньки на другую, она постепенно погрузилась в темноту. Рамон закрыл дверь наверху, и свет исчез совсем, не считая жалкого луча фонарика, который уже через пару метров растворялся во мраке туннеля. Беатрис слышала только учащенный стук собственного сердца да редкую капель с потолка. Наверное, примерно так и ощущает себя человек, запертый в пещере или гробу.
Она кралась по узкому коридору, вытянув перед собой руку. Раз стукнулась головой о низко свисающую трубу, но лишь издала негромкий возглас и продолжила путь. Стены словно бы сжимались, а потолок становился все ниже. Беатрис так и подмывало броситься бежать со всех ног, крича и топоча что есть мочи. Она глубоко вздохнула и начала тихонечко напевать знакомую песенку «Баю-бай, засыпай, и не плачь, моя малютка. По утру к тебе придут… Расчудесные лошадки… А вон там, да на полянке… Спит усталая малютка…»
Песенка и вправду помогла, и девушка зашагала быстрее. Отныне она больше не будет безвольной узницей банка, запертой без еды на все выходные. Может, ей даже удастся разок навестить тетушку. Туннель, словно откликнувшись на ее оптимизм, превратился в просторную пещеру, где можно было даже потянуться, не опасаясь задеть потолок или стены. Беатрис принялась осматривать входящие в пещеру другие туннели, один из которых должен был привести ее к погрузочному доку гостиницы. Ей попалась табличка «Терминал-Тауэр». Должно быть, именно сюда ей и нужно, потому что «Гостиница Стоуффера» как раз и располагается рядом со старым небоскребом. Она сделала еще один глубокий вдох и двинулась по выбранному туннелю.
Казалось, узкий проход растянулся на километры. За исключением нескольких поворотов и изгибов, большей частью туннель представлял собой длинную прямую линию. Время от времени он разветвлялся, и над этими ходами значилось что-нибудь вроде «Мэй компани», а то и вовсе ничего. Меж тем все сильнее воняло гниющей листвой. Воздух становился все гуще от этого запаха, пока не превратился в сплошную слякоть, постепенно заполняющую ее легкие. Но, несмотря ни на что, Беатрис продолжала напевать.
Вдруг откуда-то из темноты донесся тихий шорох. Охнув, девушка от испуга выронила фонарик. Шорох зазвучал громче. Она подобрала фонарь и побежала, обшаривая лучом стены. Но затем приостановилась, обнаружив источник шума: это оказалась крыса, грызущая невесть откуда взявшуюся здесь газету. Беатрис никогда бы в жизни не пришло в голову, что вид мерзкого грызуна способен вызвать у нее облегчение. Она наконец-то выдохнула и продолжила путь. Под ногами захлюпали лужицы, и сквозь швы в обуви просочилась холодная вода.
Наконец на одном из ответвлений обнаружилась табличка «Гостиница Кливленд», и Беатрис решила, что именно туда ей и нужно. Примерно через квартал проход уперся в стальную приставную лестницу, уходящую вверх почти на пять метров. Девушка заткнула фонарик за поясок и начала карабкаться. С каждой ступенькой руки дрожали у нее все сильнее.
«Не смотри вниз, не смотри вниз…» Одну за другой она перебирала скользкие и холодные перекладины, пока не ударилась головой о металлическую плоскость, оказавшуюся крышкой люка. Беатрис толкнула ее, однако та поддалась совсем чуть-чуть. Со второй попытки крышка поднялась уже повыше, и тогда девушка навалилась со всей силы, и люк с громким лязгом отворился. Она осторожно просунула голову в проем. Ее окружали стенки какой-то постройки размером с туалетную кабинку. Между ними гулял ледяной ветер, и его завывания были слышны снаружи. Девушка выбралась из люка и осмотрелась, однако ей удалось разглядеть только очертания двери. Она нащупала ручку, которая с легкостью повернулась. Беатрис толкнула дверь, совершенно не представляя, что увидит за ней.
Девушка оказалась в проулке между задними кирпичными стенами двух высоток, которые пока совершенно не узнавала. С этой стороны находились черные входы и гаражные ворота. Беатрис выбралась из кабинки, изумленно оглядываясь, и дверь за ней захлопнулась. Девушка бросилась назад, но было поздно — замок защелкнулся, а ручка и не думала поворачиваться. Она схватилась за карман и убедилась, что тяжелая связка Макс по-прежнему при ней. Какой-то из ключей обязательно подойдет, пока же необходимо определить местоположение. Беатрис прошла по узкому проулку между зданий и очутилась на незнакомой улице.