— Да вряд ли его нашли.
— Но мне сказали, что обнаружены улики.
— Улика может много чего означать, особенно у белого. Я-то все наблюдаю за ними, и, кажется, они на грани отчаяния.
И за ней Рамон тоже наблюдал, осознала Беатрис. Может, он следил за ней до Маленькой Италии. А потом до «Лансера». Может, просто надеялся, что она выведет его на Макс. В конце концов, что ей вообще известно о Рамоне, помимо его связей с гангстерами и сутенерами и работы охранником в банке? Доверять ему или Макс больше нельзя. Хватит!
— Мне надо идти. Спасибо, Рамон, что выручил меня в баре. Если встретишь когда-нибудь Макс… попрощайся с ней за меня.
— Эй, и куда это ты собралась? Слушай, отсюда нельзя просто так пойти домой. Ты хоть понимаешь, где находишься?
Девушка закусила губу.
— Да тут наверняка поблизости автобусная остановка.
— Черта едва! Давай вызову тебе такси. — Охранник схватил ее под руку и повел назад в бар.
— Я больше не пойду туда! — Беатрис вырвалась и оглядела пустую улицу.
— Ты же со мной.
— Нет! Я останусь здесь. Спрячусь в переулке, обещаю.
Рамон покачал головой и направился ко входу, бросив на ходу:
— Околеешь ведь здесь.
Девушка дождалась, когда он исчезнет за углом, потом развернулась и с готовым выпрыгнуть из груди сердцем рванула в темень переулка, прочь от Рамона и проклятого «Лансера».
Через одиннадцать кварталов Беатрис позволила себе остановиться и перевести дыхание. Она оказалась на Честер-авеню, в двадцати пяти кварталах к востоку от банка. Морозный воздух обжигал ей легкие и щипал руки и ноги. Такси, как на зло, не было видно. Девушка укрылась в тени между двумя фонарями и оглядела улицу в надежде увидеть фары автобуса, такси, да чего угодно. Рамон или кто другой ее не преследовал.
Так ничего и не дождавшись, она подняла чемоданчик и двинулась дальше. Вдоль тротуара выстроились заброшенные здания вперемешку с сеточными заборами. Мимо разбитой витрины универсама она на всякий случай пробежала. Пол внутри пустующего магазина усеивали осколки стекла. В этой части города работающие магазины или рестораны вообще не встречались, даже машин не было, лишь один за другим тянулись заколоченные досками дома. Беатрис снова остановилась передохнуть перед вереницей словно бы переживших бомбежку одноквартирных домов и затряслась от холода.
Ближе к Паблик-сквер шансы поймать такси или отыскать какое-нибудь теплое место, чтобы отогреться, представлялись более реалистичными, и она уже стала мечтать о фойе «Гостиницы Стоуффера», о широкой и мягкой кровати в номере с видом на унылый проулок. И вдруг до Беатрис дошло: у нее же практически ни на что нет денег. После ночевки в гостинице у нее осталось всего пять долларов наличными, а все остальные средства хранились на банковском счете. Удирая в панике с работы, она совершенно позабыла снять деньги. Ну как можно быть такой дурой?
Разгулявшийся по пустынной улице холодный ветер пробирал даже через шубу. Стуча по теряющим чувствительность ногам чемоданчиком, девушка направилась по Честер-авеню в сторону высоток.
Через двадцать кварталов ей уже казалось, что ее кожа на окоченевших руках содрана дисковой пилой. Пальцы на ногах совсем онемели, и она едва могла идти. Какое-то время она еще удерживала чемоданчик горящими ладонями, но в конце концов выронила его на тротуар. Девушка скрючилась, пытаясь хоть как-то согреться. Это кара Божья! Не надо было ей убегать. Теперь она чуть ли не надеялась увидеть за спиной Рамона, потрясающего кулаком, вот только она уже слишком удалилась оттуда, да к тому же забрала на север. Ему ни за что не отыскать ее. И по-прежнему ни одной машины в поле видимости.
Беатрис обвела взглядом улицу. Казалось, даже глаза постепенно превращались в ледышки. Здания вокруг, однако, уже заметно выросли. Первый кливлендский банк находился всего в шести кварталах. Хоть это и было последнее место, куда ей хотелось идти, но выбора у нее не оставалось. Тут девушка заметила над головой незажженную вывеску. Погасшие лампочки складывались в название «Театр штата», и она вспомнила, что табличка с таким названием попадалась ей на стене туннеля.
Слева от входа темнел проулок. Беатрис поволокла чемоданчик в узкий проход между домами, отчаянно высматривая дверь, крышку люка — все что угодно, лишь бы добраться до тепла. Стуча зубами, проковыляла мимо заснеженных мусорных баков, и уже всерьез подумывала, не укрыться ли в одном из них от ветра, как вдруг заметила что-то в конце проулка. За водозаборной колонкой притаился сарайчик с дверью, очень походивший на вход в подземелье за «Гостиницей Стоуффера». Девушка достала из сумки ключи Макс, но ее онемевшие пальцы не удержали ледяной металл, и связка упала в снег.
Беатрис присела на корточки и принялась нашаривать ключи среди лезвий льда. Вдруг краем глаза она заметила какое-то движение. На тротуаре шагах в пятидесяти от нее остановилась какая-то пошатывающаяся крупная фигура в куртке с капюшоном и затем двинулась в ее сторону! Беатрис охнула — и связка наконец-то отыскалась в сугробе. Пока она пыталась засунуть ключ в замок, остальные громко звенели в непослушных пальцах. Ключ не подошел. Девушка взялась за следующий, но замерзший металл прилип к намокшей коже, и ей даже не удавалось отделить ключ от других. Фигура, меж тем, продолжала двигаться на нее.
Беатрис сдавленно вскрикнула и обеими саднящими руками все-таки всунула ключ в замок. Дверь милосердно распахнулась, и девушка бросилась внутрь.
В помещении было темно, хоть глаз выколи. Она захлопнула за собой дверь и привалилась к ней спиной. В тепле отмороженные пальцы рук и ног заболели еще больше, в них словно впились миллионы крохотных кинжалов. Беатрис стала дышать на руки. Внезапно дверь сотряс оглушительный удар. С визгом девушка отскочила от нее и свалилась на что-то большое и железное, выронив сумку. Загремела дверная ручка.
— Убирайся, — прохныкала Беатрис.
Бах! Бах! И затем шум прекратился.
Затаив дыхание, она прислушивалась, пока не убедилась, что тип в капюшоне сдался и ушел. Медленно поднялась с железного ящика, на который упала, и пошарила вокруг по влажной земле в поисках сумки. И только тогда до нее дошло, что чемоданчик остался в сугробе за дверью.
— О нет! — всхлипнула Беатрис, обернувшись к двери. Вот только она ни за что на свете не откроет ее снова. Да и все равно тот бродяга наверняка уволок ее пожитки с собой.
Из-под двери пробивалась узкая полоска света. Когда глаза немного привыкли к темноте, девушка разглядела на полу что-то громоздкое. Люк. Она нагнулась и нащупала ручку. Потом откинула крышку, уже зная наверняка, что найдет под ней. И там действительно оказалась лестница.
Беатрис вслепую нашаривала путь по туннелю. Тьма поглотила ее целиком. Сюда не проникал даже тусклый свет из-под двери. И у нее не оказалось при себе ни фонарика, ни спичек — совсем ничего. Но это не имело значения. Здесь было тепло, и она наконец-то укрылась от мира наверху. И ей вдруг так захотелось прилечь, что даже совершенно не заботило, что придется довольствоваться бетонным ложем. Девушка присела и ощупала пол, оказавшийся очень сырым. Где-то впереди упала капля воды. Потом еще одна. Она неспешно двинулась на звук, выставив вперед руки.
Беатрис осторожно продвигалась по туннелю, и постепенно боль в пальцах утихла. После пяти минут путешествия в кромешной тьме она даже не осознавала, открыты или закрыты у нее глаза. В бесконечной черноте собственное дыхание звучало все громче и громче, пока не стало совсем оглушительным. Тем временем звук капель вывел ее к развилке. Девушка взяла вправо и снова продолжила путь по узкому проходу, то и дело ощупывая пол в надежде отыскать сухое местечко для ночлега. В конце концов она совершенно перестала понимать, как далеко забралась.
Ее начала охватывать паника. Она не знала, где находится, ничего не видела. В конце концов она просто заблудится в лабиринте тьмы и уже никогда не выберется наружу. Кровь оглушительно застучала в ушах, от учащенного дыхания горло сдавили спазмы. Беатрис неистово втянула в себя воздух и подавила готовый вырваться вопль. Она тонула в море черноты. Она погребена заживо! Девушка двинулась вперед, уже и не думая прикрывать лицо руками. Наружу! Надо выбраться наружу!
Она уже почти сорвалась на бег, как вдруг обо что-то споткнулась и с криком приземлилась на колени. Чулки тут же намокли в зловонной воде. В нос ей ударила вонь гниющей листвы в застоявшемся воздухе. Беатрис принялась шарить по бетонному полу в поисках оброненной сумки. Пальцы ощущали холод и сырость, как вдруг наткнулись на что-то теплое и мягкое. Это была рука.
ГЛАВА 23
Пятница, 28 августа 1998 года
Понося Ника на чем свет стоит, Айрис бросилась через улицу к Первому кливлендскому банку. Чертов умник растрепал на работе, что она рехнулась на депозитных ячейках. И хотя она не обмолвилась о ключах ни единой живой душе, бывший начальник и полицейский, похоже, все-таки пронюхали о них. В действительности их видела только мастерица в Гарфилд-Хайтс, но Айрис ей даже имени своего не называла. И все же эти двое непостижимым образом прознали о ее находке.
Утаивание улики от полиции — тяжкое преступление, но если мистер Уилер не получит желаемого, как пить дать, заявит на нее и разрушит карьеру. С другой стороны, что ей волноваться о рекомендации, если у нее появится судимость. Так что на данный момент девушку меньше всего заботила перспектива получения новой работы по специальности, которую она, вполне возможно, точно так же возненавидит. Сейчас главное — пробраться в банк да подбросить ключи в какой-нибудь укромный уголок, где их смогут найти. Да, там им самое место.
Айрис пробежала к черному входу и нажала на кнопку селектора. Ответа не последовало. Она нажала снова и подождала. «Вот же черт!» Девушка рысцой вернулась к фасаду, надеясь разглядеть за витринами Рамона.
Однако в главном фойе оказалось пусто. Она в отчаянии прижалась лбом к стеклу. Может, просунуть ключи под дверь — да и дело с концом. В размышлениях над дальнейшими действиями взгляд ее случайно упал на табличку из черного бархата в фойе, на которой перечисля