— А какой номер у первой ячейки?
Полицейский зашел в хранилище и огляделся по сторонам, отыскивая наименьший номер. Наконец вернулся и сообщил:
— 001. — Чуть помолчал и добавил: — Последний номер 1299.
— Ага, значит, всего тринадцать сотен ячеек. Если бы для каждой сотни имелся ключ, их было бы тринадцать, но у нас только двенадцать. — Айрис разложила ключи на полу, посветила фонариком и затем поменяла порядок, чтобы на ушках сложилась фраза «I, N, D, Е1, О, S1, Р, Е2, R, А, М, U». Потом направила фонарь на ячейку, в замке которой и обнаружила связку. В ней по-прежнему торчал ключ, и на нем стояла метка «S2». Это и был тринадцатый ключ. Тот неизвестный в синей рубашке, по-видимому, ошибся с замком, ключ в нем и застрял.
— И какой же тогда ключ соответствует ячейке 547?
— Если «I» это 000, «N» — 100, потом, значит, «D», «Е1», «О»… — принялась отсчитывать девушка по связке. — Получается, «S1» — 500, правильно?
— Соображаешь ты лучше меня. — Макдоннелл забрал у нее ключи. — Но проверить твою догадку можно только одним способом.
Он поднялся и вставил ключ «S1» в замочную скважину. Чуть поморщившись, осторожно повернул, и тот легко поддался. Айрис вставила ключ Сюзанны в другую скважину, повернула, и дверца тут же распахнулась. Девушка не смогла удержаться и радостно подпрыгнула. У них получилось.
— Тупиц в университетах не держат, верно? — ухмыльнулся полицейский.
Айрис радостно улыбнулась ему в ответ. Наконец-то она хоть что-то сделала правильно. Теперь все должно наладиться. Уж как-нибудь.
Детектив Макдоннелл сунул руку в ячейку и извлек из нее продолговатый серебристый контейнер, на взгляд Айрис, подозрительно смахивающий на гробик. Полицейский осторожно отнес его к стойке возле хранилища, откинул крышку, и они вдвоем заглянули внутрь.
ГЛАВА 24
Вторник, 14 декабря, 1978 года
Беатрис завизжала и отдернула руку от тонких пальцев, что нащупала в черноте туннеля. Отшатнувшись назад, она наткнулась на само тело. Оно шевельнулось.
Девушка в ужасе вскочила, чтобы дать стрекача, но со всей силы треснулась головой о паровую трубу. В глазах у нее тут же вспыхнул миллион искр, она рухнула на колени и со стоном скрючилась от боли. Щелкнувший фонарик залил светом туннель, словно зажигательная бомба. Беатрис подавила очередной крик и на ощупь поползла по жиже прочь.
— Беатрис? — прохрипел за спиной знакомый голос. — Это ты? Но как? Как тебе…
— Макс? — Беатрис обернулась и зажмурилась от яркого света.
И верно, на полу бесформенной грудой распростерлась ее подруга. Выглядела она так, словно ее отделали свинцовой трубой. Один глаз у нее целиком заплыл, половина лица была разбита в кровь.
— О господи! Макс! Что случилось? — ахнула Беатрис и бросилась к ней.
Она бережно приподняла с грязного бетона голову раненой. Потом беспомощно огляделась в надежде отыскать какое-нибудь средство для остановки кровотечения, но вокруг только поблескивала грязная вода.
— Они нашли меня. — Макс закашлялась. Изо рта у нее шла кровь.
— Кто нашел? Что произошло?
Подруга только покачала головой и улыбнулась. У нее был выбит один зуб, и Беатрис замутило от подобного зрелища.
— Они опоздали. Думаю… думаю, я их сделала.
Глаза Беатрис наконец-то привыкли к свету, и она смогла оценить причиненные Макс повреждения.
— Тебе надо в больницу.
Та лишь покачала головой.
— Они отыщут меня там.
— Как ты хоть добралась-то сюда? — в отчаянии выдавила Беатрис. Ей ни за что не хватит сил вынести подругу из туннеля.
— Смылась через вентиляцию… Они ругались меж собой…
— Какую еще вентиляцию? Что ты говоришь такое?
— В здании. Я по ней перемещалась. Решетки легко снимаются. — Макс снова зашлась кашлем.
— Мне надо сходить за помощью. Я отыщу Рамона или твоего брата!
— Нет!.. Нет, не впутывай их. Их просто убьют, вот и весь сказ. А я поправлюсь. Переломов вряд ли много. — Она с усилием села, привалившись к стенке тоннеля.
— Макс, да на тебя смотреть страшно! Мне нужно сходить за помощью. Ты выглядишь так, будто вот-вот умрешь!
— Не суйся в это, Беатрис. Тебе надо смываться. Уноси ноги из города и забудь про все, поняла?
— Во что не соваться? Да и как мне смыться-то? У меня нет ни одежды, ни денег… Ты отправила меня в «Лансер», и там на меня чуть не напали. Если уж ты не хотела меня впутывать, зачем дала мне этот… этот дурацкий ключ? — Беатрис достала вещицу из сумки и сунула под нос подруге.
— Ах, слава богу, он у тебя! — обрадовалась Макс. — Я не могла рисковать, оставляя его у себя. Ни в коем случае не позволь им заполучить его. Тогда все пойдет насмарку.
Беатрис сунула ключ в мокрую руку подруги.
— Не нужен он мне! Мне нужна была только работа! Обычная жизнь. Ничего этого мне не надо — ни краденых драгоценностей, ни пропавших денег, ни черта не надо! С меня хватит! Меня это больше не касается!
— Так уж и не касается?
— Что-что?! — вскричала Беатрис.
— На твое имя тоже арендована ячейка, — криво усмехнулась Макс.
— Какая еще ячейка?! — Девушка едва не сорвалась на визг. — Да Билл даже имени моего не знает!
— Ее арендовали шестнадцать лет назад. Номер 256. Ты и не знала?
Беатрис так и рухнула рядом с Макс и бессильно покачала головой. Ячейка 256… Что же Дорис натворила!
— Не беспокойся. Я заполучила ключи. Кажется, это последние. — Макс, кривясь от боли, принялась вытаскивать из карманов ключи. Ее голые ноги были покрыты запекшейся кровью. Беатрис вновь содрогнулась.
— Еще ключи? Как тебе удалось?
Макс закашлялась.
— Друзья помогли.
— Рамон.
— Ага, Рамон, Рики, Джамаль. Половина охранников из моего старого района, остальные — бывшие копы. Кое-кто из них даже работал с моим отцом.
— Значит, Билл был прав? Ты тайком пробиралась в банк и воровала?
— Кто бы говорил. — Макс сплюнула кровью. — Уж я-то там не жила.
— Мне некуда было пойти… Кто-то вломился…
— Да знаю я. Видела разгром. Но они ни черта не нашли, и им никогда не отыскать их, — пробормотала Макс, звякнув ключами в руке. У нее медленно опустились веки.
— Макс? Макс! — Беатрис потрясла подругу за плечо.
— А-а? — едва слышно отозвалась та, не открывая глаз.
— Да что с тобой такое? Разве это игрушки? Тебе нужно в больницу! Ты истекаешь кровью и сидишь здесь, улыбаешься! — Беатрис выхватила у Макс ключи и швырнула их в туннель.
Звон ключей о мокрый бетон разом вернул Макс к жизни. Она приоткрыла опухшие веки и с жаром заговорила:
— Ты ведь понятия не имеешь, из-за чего вся заварушка, так ведь? Какая же ты наивная, Беатрис. Да из-за денег все. Из-за тех самых кусочков бумаги, которые решают, кому голодать, а кому нет. Кому иметь крышу над головой, а кому нет. Кому ложиться спать в мягкой постели, а кому с грязным стариком, чтобы не протянуть ноги. Вся штука в том, кто чем и кем владеет и кто владеет ключами от всего этого. Вот я и раздобыла эти гребаные ключи, и назад они их не получат! — На окровавленном лице Макс пролегли дорожки от слез.
— Ключи от чего? — вскричала Беатрис. — От бриллиантовых ожерелий? Чужих драгоценностей? Тебе это надо?
— Кажется, ты путаешь меня со своей теткой. — Макс бросила на нее обвиняющий взгляд.
Беатрис умолкла и опустила глаза.
— Я хочу, чтобы Билл, Тедди, Джим и прочие ублюдки заплатили за все то зло, что причинили людям, — прошипела Макс. — Лишили их домов, опустошили целые районы, раздолбали город — и все ради того, чтобы набить себе карманы. Я хочу, чтобы все увидели, какие они мошенники.
— Ну и как ты этого добьешься? Кража ключей ничего не даст. Они сменят замки, да и все.
— Ха-ха! Чтобы сменить замки на депозитных ячейках, им придется уведомить клиентов, иначе никак. А их ведь более семисот! Им придется сообщить семи сотням самых богатых жителей города, что банк умудрился потерять ключи от их драгоценностей! — Макс закрыла глаза и улыбнулась. — Они разорены. Банку конец.
Беатрис нахмурилась.
— А как же Билл? Он всех убедил, что это ты виновна в кражах. Во всех.
— И ты ему веришь?
— Конечно, нет! Я просто… уже и не знаю, чему верить.
— Вот и я тоже. Я считала тебя своим другом. А две ночи назад заглядываю в досье и узнаю, что на тебя тоже записана ячейка! Скажи мне, что ты ничего не знала об этом. Скажи, что прямо сейчас не побежишь к Биллу. — Макс как будто вдруг поверила, что так и произойдет, и поползла за ключами.
— Я ненавижу Билла! — закричала Беатрис на подругу. — И Дорис тоже, за то, что она сделала! Вот только… кроме нее у меня никого больше не было, и она помогла мне. Но все равно это неправильно! Все это неправильно.
— Да откуда тебе знать, что правильно, а что нет, а? Беатрис, ты что, типа ангел? Спустилась, вся из себя такая, с долбаных холмов спасти наши души? — зашлась Макс на весь туннель. — А ведь у нас с тобой много общего, правда ведь, Би? Ты почему из дома-то сбежала? Почему у тебя вместо домашнего адреса адрес какой-то забегаловки, а номер социальной страховки и вовсе поддельный? Да кто ты такая, чтобы говорить мне, что правильно, а что нет?
Ошеломленная, Беатрис безмолвно сидела в тусклом свете фонарика. Наконец она вытерла ладонью слезы и выдавила:
— Ты дала мне ключ, и я сохранила его. А ведь могла отдать Биллу еще несколько дней назад. Что тебе еще от меня надо?
— Правду мне от тебя надо! Если ты не помогаешь старушке Дорис обносить хранилище, какого черта приперлась сюда? Зачем сперла мои ключи, а?
— Твои ключи? — Беатрис так и вжалась в стенку туннеля. А ведь она действительно взяла более тридцати ключей из тайника Макс. — Прости. Я всего лишь пыталась найти тот, что ты взяла у моей тети.
— Вот как? И зачем же он тебе? А что ты делаешь в туннеле посреди ночи? — Макс направила луч фонарика прямо в глаза Беатрис.
— Я замерзла… Мне нужно было где-то согреться.
— Брехня! Ты хочешь, чтобы я поверила, что тебе больше некуда пойти? — Макс выразительно указала на лужу, в которой они сидели.