— Да, некуда! — Сдерживать слезы больше было незачем, и Беатрис разрыдалась. — Мне… только шестнадцать. Я сбежала из дома, а потом Дорис заболела, и я… я не могу вернуться домой.
Макс опустила фонарик и тяжело привалилась к стене рядом с ней.
— Почему ты сбежала из дома, Беатрис?
— Из-за одного мужика. Он жил с моей матерью… И он меня… — Слова застряли у нее в горле, и она спрятала лицо в ладонях. — Я забеременела, и он заставил меня… избавиться от ребенка…
Макс обняла Беатрис.
— Эй, все в порядке. Все в порядке, милая. Я же не знала. Прости.
— Нет, не в порядке… Я не в порядке… Я никогда не смогу выйти замуж и иметь… — Рыдания помешали ей выговорить «семью».
Об этом она еще никому не рассказывала, даже тетушке. Пускай Дорис и грабила ячейки, но Беатрис она приняла без всяких вопросов, хотя прежде ни разу ее не видела. Девушка и разыскала-то ее по обратному адресу на открытке, полученной на день рождения в том же году. Дорис никогда не забывала поздравлять ее.
Беатрис сотрясали рыдания.
— У нас даже больше общего, чем я думала. — Макс поцеловала ее в макушку. Беатрис постаралась взять себя в руки. Ей не хватало духу посмотреть подруге в глаза.
— Я тоже потеряла ребенка. — Макс вытерла кровь с подбородка.
— Тони мне рассказал. Мне так жаль, Макс.
— Тони. — Она покачала головой, затем откашлялась. — Податься мне было некуда. Я ночевала под мостами и на автобусных остановках. А потом познакомилась с этим мужиком. Сначала мне казалось, будто жизнь удалась. Он забрал меня с улицы, дал работу. Я смогла вернуться домой и предстать перед родителями. Он даже обещал помочь мне вернуть дочь. Всего-то несколько перепихонов в гостинице, несколько в его кабинете да несколько с его дружком. Ему всегда было мало. Через какое-то время он уже и не заикался о Мэри. Потом и вовсе перестал со мной разговаривать. А через пару лет даже спать со мной перестал.
— Билл?
— Нет, Тедди Халлоран. — Макс скривилась от боли и опять зашлась кашлем. — Я познакомилась с ним, когда промышляла проституцией. Он постоянно околачивался в «Театральном гриле». Сначала я приняла его за гангстера. Парни Ковелли частенько наведывались туда послушать музыку и подцепить девочку. Он как будто знал всех и вся. А потом рассказал, что работает в этом большущем навороченном банке. Взял в свой большущий навороченный дом. Он был реальным извращенцем. Но он дал мне работу.
Беатрис потрясенно уставилась на противоположную стенку. Макс была проституткой. Вот чем она занималась, сбежав из дома. И вот почему ее знает та женщина в золотом ламе.
— Когда несколько лет назад Тедди порвал со мной, однажды я затащила Билла в бар. Думала, со своими-то деньгами и связями он сможет помочь мне с Мэри, этот гнусный сукин сын. Кончилось тем же самым, только чаще. Я наняла адвокатов. Спустила все свои деньги. — Макс сердито отерла кровавые слезы.
— Я думала, Мэри удочерили, — прошептала Беатрис.
— Так мне и сказали. Только я не поверила. Через шесть лет нашла ее в приюте Святого Винсента. Ее свидетельство о рождении засекретили, а траты на адвоката возросли до небес. С моей-то судимостью да всей этой катавасией, мне нужно целое состояние, чтобы вернуть ее.
Какое-то время они молча сидели, прислонившись к кирпичной стене. Воцарившуюся тишину нарушала только капель где-то дальше по туннелю, смахивавшая на тиканье часов. Им обеим не хватало времени. И неприятностей у обеих было выше крыши. Макс украла ключи. Сейфы так и будут оставаться запертыми, если только кто-нибудь не раздобудет ордер на вскрытие своей ячейки — так ей рассказал Тони. Без журнала Дорис никто не сможет разобраться в произошедшем, да и содержимое ячеек перемешалось. Все наладится, пыталась убедить себя Беатрис. Вот только ей самой не верилось в это. У Билла по-прежнему имеются досье, компрометирующие Макс, Дорис и несколько других женщин. На их имена арендованы депозитные ячейки.
— А вот этот ключ без меток, от чего он? — наконец спросила Беатрис, впрочем, уже зная ответ.
— Мастер-ключ. Открывает любую ячейку в хранилище.
— И где ты его нашла?
— А ты как думаешь? — Макс взглянула на нее из-под опухших век.
— В ячейке Дорис, да? — Утвердительный ответ подруги ей даже и не требовался. Дорис была наводчицей. Именно этим ключом без меток она и открывала чужие ячейки. — Ты ведь обращалась в ФБР?
— Да, пыталась. Я даже притащила им слиток из чистого золота для доказательства, что Тедди промышляет по-крупному. Какое там, даже слушать не стали. Наоборот, задержали на сутки, словно какую-то воровку, да еще и золота не отдали. Только представь, а? Даже гребаному ФБР нельзя доверять!
Беатрис знала, что ей точно так же не поверят.
— Почему ты отдала мне ключ? Тогда, в больнице? Почему именно мне?
— Я знала, что ты мне поможешь. Ведь ты мой друг. Кроме того, никому бы и в голову не пришло заподозрить тебя в причастности к этой заварухе. В конторе ты практически невидима, настоящий призрак. Людям свойственно недооценивать женщин вроде нас.
Беатрис по-прежнему не давали покоя папки в кабинете Билла.
— Макс, ты уверена, что теперь нельзя установить связь подружек Билла с ячейками? Или твою? И мою?
Макс взглянула на ключи, что она подобрала на полу.
— Всех собак повесят на меня, даже не сомневаюсь, но это не имеет значения. Хотя не совсем. Для матери это будет ударом, и для Тони… Бедный Тони.
Беатрис взяла подругу за руку. Должен же существовать какой-то способ спасти ее.
— Мне нужно забрать Мэри и исчезнуть. Они ни за что не перестанут искать меня. После того, что я сделала. И что видела. Этой ночью Тедди собирался меня убить.
Глядя на избитую Макс, Беатрис видела собственное будущее. Для девушки ее возраста шансы найти работу и жилье ничтожны — полиция тут же отправит ее домой. Ей только и останется, что превратиться в мелкую воришку или проститутку, как Макс. Девушкам вроде нее, Макс или Дорис ни за что не добиться успеха в жизни.
«Кроткие наследуют землю», — вспомнила Беатрис. По ее щеке снова прокатилась слеза, и она ее поспешно вытерла. Может, однажды и унаследуют, вот только она не может столько ждать. Не будет она кроткой. Хватит!
— Мы должны вытащить все из ячеек, что числятся за нами. Исчезновения ключей недостаточно. Они запросто сочинят байку про модернизацию хранилища и изготовят новые ключи, — стала размышлять Беатрис вслух.
Она не позволит Тедди или Биллу свалить всю вину за свои преступления на Макс или кого-то другого. Как-то ведь этого наверняка можно добиться. И тут ей вспомнились слова мисс Каннингем:
— «Банк хорош настолько, насколько хороша его отчетность». Вот оно! — Ее голос эхом разнесся по туннелю. — Если пропадет отчетность по ячейкам, инвесторы придут в ярость. И тогда банк разорится.
Девушка достала из кармана бриллиантовое кольцо в три карата, которое украла Дорис. Тогда в церкви она так и не смогла заставить себя опустить его в ящик для пожертвований. Драгоценность была ее последним шансом смыться из города и начать жизнь заново.
— Вот, если я не вернусь, оставь его у себя. Надеюсь, оно поможет тебе вернуть Мэри, вправду надеюсь. — Беатрис вложила кольцо в распухшую ладонь подруги. — А теперь, Макс, расскажи мне, как открывать ячейки. И дай мне ключи.
По красному ковру нижнего фойе Беатрис на цыпочках двинулась в сторону хранилища. Она внимательно осмотрела пост охраны: мониторы оказались выключены. Значит, сегодня ночью наблюдения никто не ведет. Девушка вцепилась в объемную сумку на плече, сжала в кулаке увесистую связку. Ключи были заляпаны кровью Макс и оставляли красные отметины у нее на ладони. И еще Беатрис было очень страшно.
Из коридора с хранилищами донеслись голоса. Девушка замерла.
— Да мне насрать, Тедди! — ревел кто-то. — Она сбежала!
Голоса приближались. Девушка развернулась и бесшумно бросилась прочь.
— Мы найдем ее. Далеко уйти она не могла. Просто смотри в оба, понял?
Беатрис прошмыгнула мимо красной бархатной занавески. Голоса, меж тем, уже раздавались в фойе, и она нырнула в одну из кабинок.
— Ты хоть понимаешь, какой ад ты нам устроил? Городской совет дышит нам в затылок, федералы со дня на день получат ордер. Город вот уже три часа как банкрот, и отныне мы враги народа номер один. Нужно освободить ячейки, пока не вышли утренние газеты!
— Давай не будем спешить.
Беатрис спряталась в складках занавески и, затаив дыхание, стала слушать.
— Хватит валять дурака, Тедди. Давай ключи.
— Ты это серьезно? У меня их нет.
— Что значит — у тебя их нет?
— Ты же не думаешь, что я постоянно ношу их с собой в кармане? Ты за кого меня принимаешь?
— Да хоть в заднице носи, мне плевать. Сегодня ночью нужно переместить деньги. Черт подери, мы под следствием! Хранилище опечатают. Что мы тогда скажем инвесторам? Что следуем инновационной стратегии хранения вкладов? Не прокатит. Где мастер-ключ?
— Перемещение пока не утверждено.
— Тэд, ты не в курсе. Правление за перемещение.
— Куда? Куда перемещение? Куда им податься-то? Где еще можно безопасно и без всяких налогов хранить активы? В матрацах?
— Тебя это уже не касается.
— Черта с два не касается! Да вы без меня ни в чем не разберетесь. Ты вправду думаешь, будто я просто положил десятки миллионов на имя мистера Вакерли, твое или свое, чтобы любой коп с ордером без труда их нашел? Все рассредоточено по ячейкам!
— Ты хочешь сказать, что положил их на подложные имена? И думаешь, что так перехитришь федералов? Горсткой фальшивых имен?
— Да с чего ты взял, что они фальшивые?
— Что, на действующих клиентов? Черт, да ты мужик, Тедди! И что, интересно, помешает лоху забрать все из своей же ячейки? Стоит какой-нибудь старухе прийти покудахтать над своей коллекцией монет, и мы в заднице!
— Да не выпрыгивай ты из штанов! Большинство из них мертвы или даже не знают, что на их имя арендована ячейка. Этот тупица Томпсон несколько лет снабжал меня мертвыми ячейками. А я взамен закрывал глаза на его опрометчивые поступки.