Внезапно пальцы Бычары сжались. Он вцепился в миниатюрную ладонь жены, словно коршун в бедового воробушка, имевшего глупость забраться на невиданную доселе высоту Эмма ахнула и попыталась вырваться, однако хватка Бака оказалась донельзя крепкой.
Что это? Последние конвульсии, непроизвольные сокращения мышц? Или же что-то большее?
Когда она посмотрела ему в лицо, глаза Бака были широко открыты. Голова медленно приподнялась, и он уставился на нее стеклянным, безжизненным взором — точно какая-то кукла, чертовски натуральная, но напрочь лишенная души.
Не понимая, что происходит, Эмма подалась назад, с утроенной энергией борясь за собственную руку. Наконец ее ладошка выскользнула из грубой и холодной кисти Хорника. Эмма спешно вскочила на ноги и попятилась к двери, а Бак тем временем неуклюже сел. При этом правая рука его двигалась резко и неестественно, а левая висела, точно плеть. Эмма дрожала от страха; она не понимала, как Хорнику удалось выжить. В голове Бака зияла дыра, все вокруг было заляпано кровью, но он по-прежнему шевелился, вопреки смертельной ране.
Внезапно она услышала голоса, затем до ушей долетел звук шагов множества ног. Эмма затравленно оглянулась через плечо.
Кто это? Кто принес в ее дом новые звуки? Возможно, это подельники мужа. Но почему они так орут?
Бак уже почти поднялся, когда дверь кабинета распахнулась от мощного пинка и внутрь ворвался Алекс Моукер собственной персоной. В каждой руке владыки Южного Бокстона было по револьверу, а позади Пересмешника столпились верные «птенцы», один из которых держал за плечо Арнольда. Запястья дворецкого связали толстой веревкой, а в рот вместо кляпа вставили чей-то грязный носовой платок.
Эмма прижалась к стене, не зная, кого следует бояться больше — мужа, неожиданно восставшего из мертвых, или же сумасбродного мафиози, который, судя по оружию в руках и обильной свите, пришел сюда не дружеское сочувствие выказывать.
«До чего же все-таки ненадежны люди», — подумала она с тоской. Стоило бедняге Баку захворать, и вот, глядите, соратник по Квартету уже тут как тут, дерзко вламывается в его дом с явным намерением отправить сраженного недугом товарища в Покой!
«Какая же сволочь этот Моукер!» — решила Эмма, с ненавистью глядя на тяжело дышащего хозяина Юга.
— Ба! — воскликнул тот, с кривой ухмылкой глядя на Хорника. — Да это же мой старый дружочек, Бак! Привет, старина! Тебе, говорят, нездоровится?
Бычара медленно выпрямился — насколько мог в своем нынешнем состоянии — и, подняв голову, мутным взглядом посмотрел на Моукера.
— Твои ребятки, по крайне мере, утверждали, что выглядишь ты неважнецки… — продолжал Алекс, — и я, наблюдая тебя сейчас, склонен с ними согласиться. Как считаешь, порция свинца поможет твоему организму восстановиться от заразы?
С этими словами он поднял правую руку и выстрелил Баку в плечо. Эмма от неожиданности вскрикнула. Словив пулю, Хорник слегка пошатнулся, но устоял на ногах и даже не пикнул. Выровнявшись, он сделал еще один шаг вперед.
— О, ты погляди, кажется, действительно помогает! — восхитился Алекс и выстрелил снова, теперь — с левой.
Еще одно попадание, прямо в печень, но Бычара этого словно не почувствовал — как ковылял к дверям, так и продолжил, в том же неспешном темпе шаркая тапками по ковру.
Моукер нахмурился, явно недовольный тем, что Бак до сих пор шевелится. Он начал стрелять с двух рук, безжалостно разряжая содержимое магазинов в Бычару От грохота пистолетов Эмма невольно втянула голову в плечи. Со смесью гордости, удивления и страха она наблюдала за упрямым Хорником, продолжающим шагать к Алексу, невзирая на множественные ранения от пуль.
«Птенцы» за спиной Пересмешника забеспокоились, зашептались. Болтали о магии, об амулетах и оберегах; кто-то припомнил даже некромантию. И действительно: в тот момент Хорник больше всего походил на зомби, которого, вопреки смертельным ранам, гонит вперед чудодейственная мощь темного волшебства.
— Вирм бы тебя побрал! — выругался Моукер и в сердцах отшвырнул пистолет с опустевшим магазином в сторону. Стукнувшись о стену, оружие плюхнулось на пол да так и осталось лежать, но Алексу до него уже не было никакого дела. Направив второй пистолет вверх, он прищурился и нажал на спусковой крючок.
Миссис Хорник не сразу оценила все коварство замысла. Лишь через секунду она поняла, что Пересмешник целился в веревку, удерживающую люстру под потолком.
Бычара остановился, словно почуяв подвох.
А в следующую минуту чудовищная конструкция обрушилась на него всем своим весом. Огромная, почти шесть футов в диаметре, она припечатала Бака к полу, точно подошва ботинка — ничтожного червя. От удара металлические дуги погнулись, а свечи, вывалившись из плафонов, рассыпались по ковру.
— Ну что? Хватит с тебя? — победно воскликнул Моукер, глядя на Хорника, вяло барахтающегося под горой хлама.
Одна из свечей упала на ковер рядом с лицом Бака, и язычок пламени лизнул плотно сжатые губы, которые неожиданно вспыхнули, точно политые керосином.
— Боги! — вырвалось у Эммы.
Хорник под обломками задергался с утроенной силой. Подобно выброшенной на берег рыбе, он беззвучно шлепал губами, а стеклянные глаза вылезли из орбит, будто невидимый великан стиснул его тело в огромной пятерне. Эмма и Пересмешник, Арнольд и «птенцы», словом, все, кто в тот момент находился в кабинете, ошарашенно наблюдали за конвульсиями Бака. Тело Хорника светилось изнутри желтым светом, словно неизвестные лилипуты развели в его желудке костер, который с каждой секундой пылал все ярче. Не светилась только левая рука, безмятежно спящая среди металлических обломков.
Моукер покосился в сторону Эммы.
— Что с ним такое, женщина? — требовательно вопросил он.
Испуганно глядя на хозяина Юга, Эмма лишь пожала плечами.
— Сама не знаю… — пролепетала она.
Мучения Бака продлились еще с полминуты, а потом желтый свет погас так же внезапно, как вспыхнул, и Хорник бессильно обмяк под люстрой. Похоже, наконец-то умер, но что тому стало причиной — пули Моукера или же пылавшее внутри пламя, — никто из зрителей так и не понял. Глаза и рот Бычары по-прежнему были открыты; в тот момент он более всего напоминал аляповатое чучело, состряпанное неумелым таксидермистом.
— Алекс Моукер! — внезапно послышалось из коридора.
Возглас невидимки вывел окружающих из ступора. Все, как по команде, повернули головы… да так и остались стоять.
Шестеро «ураганов», заслонившись штурмовыми щитами, перегородили коридор. «Птенцы» растерянно хлопали ресницами, понимая, что любое резкое движение может стоить им жизни, ведь помимо щитов у полицейских были еще и пистолеты. Пересмешнику живо вспомнилась стычка в порту, когда детектив Гиллиган вместе с тремя десятками «ураганов» едва не поймал его с поличным.
Что ж, вечно везти не может даже веселой птахе. Иногда копы появляются в тот самый момент, когда ты с пистолетом в руке стоишь возле свежего трупа, нашпигованного пулями, точно кекс изюмом.
И тут даже целая армия адвокатов не поможет. Тебя, мать твою, взяли с поличным.
— Алекс Моукер! — снова донесся из-за спин солдат усиленный заклятьем голос.
— Кто там так жаждет меня видеть? — ворчливо осведомился Пересмешник.
— С вами говорит капитан полиции Такер! — представился голос. — Бросайте оружие! Вы окружены!
«Их всего шестеро, — подумал Алекс. — А нас — добрая дюжина. Справимся!..»
«Не занимайся ерундой, геройская твоя задница, — осадил его внутренний голос. — Эти ребята не столь самонадеянны, как тебе бы хотелось. Положим этих шестерых — придут другие, на лестнице и снаружи наверняка хватает бойцов, а те, что перед тобой, всего лишь передовой отряд, призванный защитить капитана. Возможно, среди тех, остальных, есть даже парочка боевых магов, которые разметают всю твою кодлу прежде, чем ты успеешь сосчитать до пяти».
— Повторяю… — снова подал голос Квинси.
— Делайте, что он велел! — в ответ на вопросительные взгляды «птенцов» прорычал Моукер.
Один за другим бандиты бросали пистолеты на пол и поднимали руки, демонстрируя, что безоружны. Вскоре десятки черных стволов беспомощно лежали на кремовой ковровой дорожке, словно киты, штормом выброшенные на берег.
— Это все? — уточнил Такер.
— Все, — нехотя ответил Алекс.
Его ствол затерялся среди прочих.
— Берем их, ребята, — деловито сказал Квинси.
Один из «ураганов» сделал шаг вперед и вправо, позволив вступить в игру заскучавшим соратникам. Операция началась. Хмурые приспешники Моукера с неприязнью глядели в бесстрастные лица бойцов, защелкивающих на их запястьях наручники. Среди прочих, как водится, отыскалась парочка буйных, которые в последний момент передумали сдаваться и попытались вырваться из цепких рук правосудия. Этих непосед «ураганы» успокаивали короткими сериями выверенных ударов, после которых желание сопротивляться у норовистых головорезов, как правило, отпадало напрочь.
Когда очередной солдат подошел к Моукеру, дабы надеть на него наручники, хозяин Юга поднял голову и в упор посмотрел на Эмму, до сих пор в растерянности стоящую у стены. Миссис Хорник от его взгляда невольно поежилась — несмотря на арест и грядущие проблемы, в глазах Алекса по-прежнему плясали озорные огоньки.
— Спасибо за теплый прием, миссис Хорник! — воскликнул Моукер со зловещей усмешкой. — Искренне соболезную вашей утрате и обещаю, что обязательно загляну к вам вновь, как только мне выпадет такая возможность!
— Боюсь, случится это ох как нескоро, — заметил «ураган», покончив с браслетами.
— И все же гораздо раньше, чем миссис Хорник успеет соскучиться. — Алекс задорно подмигнул Эмме.
— Давай шагай! — велел солдат, грубо подтолкнув его к выходу.
Оставшись в одиночестве, Эмма некоторое время стояла, рассеянно глядя Пересмешнику вслед, а потом, закрыв лицо руками, зарыдала. Теперь, когда все закончилось, она могла не сдерживать рвущиеся наружу эмоции.