— А я уже успел соскучиться! — заглушая страх, через силу усмехнулся тот и выстрелил в ногу урода. Сгусток плазмы практически разорвал конечность в колене, и расчленитель, не удержав равновесия, брякнулся на пол, тут же оперевшись на лезвия.
Стараясь не обращать внимания на пугающее чувство дежавю, Айзек вновь выстрелил, лишив монстра одного из «клинков». За спиной послышалось тихое цоканье не то когтей, не то обнажившихся костей по полу. Айзек, насколько позволяло снаряжение, метнулся в сторону, одновременно оборачиваясь. Еще один монстр, попытавшийся подкрасться к человеку незаметно, испустил гортанный крик и рванул к непокорной жертве. В стороне с громким треском вылетела еще одна решетка.
Айзек, активировав кинезис-модуль, «подхватил» один из ящиков и отправил его в расчленителя. Результат вышел что надо — тварь просто снесло, впечатав в стену. Кларк бросил взгляд на ползущего к нему первого монстра, убедившись, что сейчас он представляет собой наименьшую угрозу. Куда хуже был еще один расчленитель — целый, только что подтянувшийся из вентиляции. Да и ушибленный ящиком, наверно, вот-вот полезет обратно… Отскочив с пути твари, Айзек перехватил винтовку и встретил развернувшегося монстра короткой очередью.
Первые выстрелы ушли «в молоко». А вот со второй попытки удалось попасть — одно из лезвий тут же оторвало начисто, заставив расчленителя отшатнуться. Третья очередь пришлась в ногу. Кларк обернулся к оглушенному кинезисом монстру, как раз вновь бросившемуся в бой, и активировал стазис-модуль. Замедленный урод стал легкой мишенью.
Вновь взявшись за резак, Айзек добил ползущих к нему монстров. Нет, пожалуй, патроны для винтовки стоило приберечь…
Аварийное освещение вновь сменилось довольно ярким, и инженер крепко зажмурился, дожидаясь, пока ПНВ автоматически выключится.
— Карантин снят, — объявил голос системы. Айзек выдохнул и с недоверием покосился на открытые шахты. Как ни странно, этот бой дался ему легче. Похоже, он привыкает, как бы страшно это ни звучало…
«К черту это все… нужно просто сделать эту гребаную взрывчатку».
Подъемник здесь представлял из себя, скорее, открытую платформу с пультом управления. Оказавшись на нижнем ярусе, инженер сначала привычно убедился в отсутствии какой-либо явной угрозы. Та если и присутствовала, то не показывалась на глаза, а вот дверей обнаружилось аж несколько — та, что вела в биолабораторию, и кабинеты научных сотрудников. Два оказались пустыми, еще один — заперт изнутри. Не то, чтобы Айзек страдал излишним любопытством, но раз в этой лаборатории исследовали тварей, в кабинетах могло оказаться что-то, что прольет свет на всю эту историю. Объяснит, откуда это вообще взялось и что теперь делать…
Первым, что бросилось в глаза Айзеку в четвертом кабинете — плакат Юнитологии на стене. Инженер поморщился — только этих чокнутых здесь не хватало! Но, кроме плакатов, в помещении обнаружился архив. Записи в нем казались старыми, но в рабочем столе нашлись несколько носителей с записанными на них разговорами, аудиосообщениями и текстовыми заметками. Скопировав их на свой ИКС, Айзек включил самую первую запись. Послышался воодушевленный мужской голос:
— Юргенс наконец-то внял уговорам и показал мне записи из колонии — и то, что я увидел, было восхитительно! Потрясающе! Шахтеры превращались во что-то невероятное! Я должен, просто обязан узнать больше! Ученый во мне желает открыть этот секрет, но верующий стремится целиком отдаться этому чуду! Мне нужен для исследования один из этих… некроморфов. Я должен увидеть все стадии развития вируса! Возможно, пациент из колонии… — что этот чертов восторженный псих собирался сделать с пациентом из колонии, Айзек так и не узнал: запись оборвалась. Инженер крепко сжал кулаки, чувствуя, как его охватывает ярость.
«Ну что, узнал больше, гребаный ты ублюдок?! — зло подумал он. — Надеюсь, эти твари убивали тебя медленно».
То, что Айзек только что выяснил, раскрыло немногое, но заставляло его сейчас задыхаться от бессильной злобы. Всего этого могло бы не произойти — если бы не трогали эту планету. Судя по записи, эпидемия началась в колонии. Если бы не ученый псих, она там бы и осталась. По крайней мере, никого на корабле не затронуло бы. И по «Ишимуре» не носились бы теперь своры этих тварей — некроморфов? Вот, значит, как они называются?
Переведя дыхание, Айзек поспешил связаться с Хэммондом.
— Я еще не добрался до склада, — сообщил он, пересылая капитану файл, — но нашел кое-что интересное. Кое-что начинает проясняться…
Прослушав запись, Хэммонд, не сдержавшись, грязно выругался.
— Ты нашел что-то еще? — спросил он, успокоившись. Помех в этот раз было меньше.
— Да. — Айзек кивнул, словно офицер мог его видеть. — Здесь еще несколько записей. Не знаю, насколько они полезны.
— Включай по очереди на нашей частоте, — после секундного раздумья велел Хэммонд. — Может, узнаем что-то, что спасет наши задницы.
— Сейчас, — Айзек запустил следующую запись. Он не знал, в каком порядке их следует воспроизводить — скачанные в память ИКСа с разных носителей, они перемешались между собой самым произвольным образом. Открытый файл оказался записью разговора.
— Бога ради, что там происходит? — голос принадлежал мужчине и звучал испуганно.
— Да не волнуйтесь вы так, доктор Кейн, — в противовес ему собеседник говорил покровительственно-спокойным и уверенным тоном. — Все образуется.
— Мне так не кажется… Стоит предположить, что источником проблем в колонии был Обелиск.
Слова этого Кейна, похоже, не понравились его собеседнику.
— Вы можете предполагать все, что угодно, но не я, — отрезал тот. — Обелиск — великая святыня, и вы — вы это знаете.
— Пути Господни неисповедимы…
— Ладно, завтра он будет у нас на борту, и можете исследовать его, сколько угодно.
— Капитан, внизу гибнут люди… — теперь Кейн почти умолял. — Они убивают друг друга! Это что, и есть та «трансформация», о которой говорит Юнитология?
— Доктор… Терренс… чем серьезней ставки, тем больше риск, — ответил собеседник, словно объясняя очевидную вещь ребенку. — А сейчас они высоки, как никогда.
— Это меня и беспокоит… — устало вздохнул Кейн. Запись закончилась.
— Ах вы, сволочи… — упавшим голосом протянул Айзек в пространство.
— Юнитологи, — почти прорычал Хэммонд. — Дьявол… только этих свихнутых фанатиков нам не хватало. Эти идиоты, видимо, считали, что откопали там свой любимый Обелиск, а нам теперь расхлебывать за ними дерьмо. Ладно, что там еще?
Дальше следовала текстовая запись. Отправив файл офицеру, Айзек и сам углубился в чтение:
«Исследовательский журнал
От: доктора Т. Кейна (старший офицер по науке)
Кому: капитану Б. Матиусу
Бенджамин,
В дополнение к нашему предыдущему разговору, я хотел бы попросить тебя повременить с доставкой Обелиска с планеты на борт, на денек-другой.
Уверен, ты знаешь, что я сильнее кого-либо еще хотел исследовать этот удивительный артефакт, и понимаю, что ситуация в колонии заставляет тебя действовать быстро. Но в этом, как раз, и вся загвоздка — то, что происходит внизу, невозможно объяснить какими-либо естественными причинами, и нам необходимо время, чтобы досконально проанализировать ситуацию.
В свете моей последней беседы с доктором Мерсером, я хочу спуститься вниз, чтобы вместе с докторами Циарелло и Велладом провести тщательные клинические исследования.
— Терренс».
— Ну, похоже, в этом сумасшедшем доме нашелся хоть кто-то частично разумный, — резюмировал Хэммонд. — Гребаные выродки… Все это из-за их религиозных бредней. Ладно, что дальше?
— Хм, здесь есть еще одна запись из исследовательского журнала. Голосовая, — ответил Айзек и включил воспроизведение.
— Исследовательский журнал, старший офицер по науке доктор Кейн, запись, — послышался уже знакомый голос. Кейн явно был очень взволнован, записывая это. — Меня очень тревожит то, что происходит в колонии. Уверен, это как-то связанно с найденным Обелиском, но как именно — не установлено. Почти у сорока процентов колонистов замечены признаки психического расстройства. Наиболее явные симптомы: острая депрессия, бессонница, галлюцинации. Случаи насилия и убийств указывают на растущую паранойю. Доктор Мерсер предложил доставить нескольких больных на борт, для обследования. К тому же, психиатр колонии, доктор Велланд, признался, что не может объяснить происходящее, и я зашел в тупик. Мне не нравится идея привлечь доктора Мерсера, но сейчас необходим его опыт. Нам нужно решение проблемы, и как можно скорее.
«Ну, хоть кто-то среди этих психов подумал о людях», — отметил про себя Айзек, случайно сразу же включив воспроизведение следующей записи. И замер, когда услышал напряженный женский голос:
— Говорит старший медик Николь Бреннан, передаю по общей связи. Нам нужна помощь! Не хватает людей, чтобы справиться со всеми случаями заболевания. Нам не сообщают, что происходит. Эти раны… у нас нет оборудования, чтобы их лечить.
На заднем плане послышались крики. Вроде бы, они принадлежали человеку. Вроде бы.
— Боже… — голос Николь дрогнул. — На стол его! Сестра, держите крепче! Господи!.. Конец связи!
— Николь! — забывшись, почти выкрикнул Айзек. Но Николь не ответила. Это всего лишь запись… — Черт…
— Это была Николь, да? — еще несколько часов назад Айзек вряд ли бы ожидал услышать в голосе сурового капитана искреннее сочувствие. — Отсюда я не могу понять, когда сделана запись… Уверен, она где-то рядом. Ладно, вернемся к делу. Удачи, — простое пожелание потонуло в треске помех. В этот момент инженер впервые почувствовал укол подозрения. Пока они с Хэммондом изучали записи в надежде что-то выяснить, связь была практически идеальной. Но сразу после этого вернулись помехи. Кого и в чем именно подозревать, Кларк пока что не думал, но это совпадение выглядело слишком уж странным. Будто кто-то намеренно глушил связь.