Но сначала Айзек прихватил еще одну аптечку, гораздо серьезнее укомплектованную, и несколько сменных картриджей для автоматического инъектора. Воровством он это не считал — теперь здесь все принадлежит тем, кто сумел выжить и добраться до чего-то первым.
Сняв блокировку двери, Айзек снова оказался в главном помещении лаборатории. Кларк был рад тому, что ему не пришлось возвращаться тем же путем через биолабораторию. Нет уж, хватит с него и одного затаившегося… Хотя они наверняка уже давно выбрались за пределы «родной» лаборатории.
Пройдя через шлюз и снова притормозив стазисом заклинившую дверь, Айзек поспешил обратно к посту службы безопасности. Коридор по-прежнему был пуст, разве что, как показалось инженеру, трупов на полу стало меньше… Наверно, все же показалось. Какая бы дьявольщина ни творилась на борту, а все же трупы, не отрастившие лишние руки с костяными лезвиями или щупальца на спине, не стремились куда-нибудь уйти своим ходом. Если только их не утащили некроморфы…
На этой мысли Айзек невольно поежился, ощущая даже не ставший привычным страх, а какую-то пугающую грызущую тоску. Вдобавок, разболелась голова. Нет, боль появилась не в эту же секунду — просто прежде Айзек почти не обращал на нее внимания. Ее нельзя было назвать сильной, но на общем фоне она проклюнулась очень некстати. Должно быть, от нервного напряжения.
«Как только доберусь до вагонетки, нужно будет порыться в аптечках. Может, в них догадались положить обезболивающее без неприятных побочек…
Вернувшись к развилке, Айзек остановился перед дверями диагностического крыла. Перспектива вновь бродить по мрачным коридорам в компании некроморфов заманчивой не выглядела.
«А у тебя что, есть выбор? Давай, Айз, соберись! Раньше приступишь — раньше с этим закончишь!»
Очередной коридор оказался привычно темным — вдобавок, он, судя по карте, несколько раз сворачивал. Замечательное место для прогулок на захваченном мутантами корабле. Услышав глухой стук, Айзек резко остановился, готовый отпрянуть к стене и занять оборонительную позицию.
Звук повторился, и инженер немного успокоился — гремело не в вентиляции, а в самом коридоре. Это не означало, что можно успокоиться и не переживать. Но велика была вероятность, что источником звука окажется какой-нибудь вышедший из строя механизм.
Айзек не сдвинулся с места, внимательно прислушиваясь. Удары повторялись раз в несколько секунд — но не такие громкие, как при заклинившей двери. Да и сам звук был иным…
Взяв резак наизготовку, Кларк медленно двинулся вперед.
Через два поворота он, наконец, увидел источник шума. Человек в насквозь пропитанных кровью лохмотьях медленно, с тупым упорством бился головой об стену. Тело безумца было истерзано настолько, что, казалось, вот-вот развалится на части. В первое мгновение Айзек даже не разглядел, что немалая часть лохмотьев — вовсе не изодранная одежда… Страдалец словно не замечал никого вокруг. Наконец, один из ударов закончился хрустом костей, и тело сползло на пол коридора, завалившись набок.
Айзек и рад был бы выругаться, да слова застряли в горле.
Спереди бедолага выглядел еще хуже, чем со спины. Ребра его были оголены, а внутренности выпадали из глубоких ран на животе. Лицо же оказалось изуродовано настолько, что превратилось в месиво. Этот страдалец определенно не мог быть живым и, тем более, ходить на своих ногах. Не с такими ранами. Но и агрессии он не проявлял…
«А вдруг это — первая стадия? — мелькнула мысль. — Может, он уже начал превращаться в некроморфа. Других объяснений просто не вижу».
Айзек выпрямился и крадучись направился дальше по коридору. А ведь в записях много говорилось о случаях массового сумасшествия… Должно быть, это тоже действие инфекции. Раскурочили планету на свою голову…
Коридор привел инженера в кабинет трехмерной диагностики. Здесь, увы, Айзека уже ждала неприятная встреча — прыгун, забравшийся на диагностический модуль, грозно зашипел на вошедшего в отсек чужака.
Айзек подождал, пока некроморф прыгнет, и поймал его в стазис-поле. Потом взялся за резак. Останки твари замерли на полу, и Кларк, убедившись в отсутствии поблизости ее собратьев, внимательно осмотрелся. Посреди помещения располагался диагностический модуль, в котором, удерживаемый силовым полем, висел не слишком свежий труп. У стены находился операторский пульт. А в углу кабинета Айзек заметил подъемник. Если схема не врет, это как раз то, что ему нужно — попасть в отсек нуль-гравитационной терапии можно было через второй ярус помещения.
С подъемником пришлось повозиться — подача энергии была нарушена, запустился он только спустя добрых минут пятнадцать. Впрочем, за это время сюда хотя бы не успели сбежаться некроморфы. Оказавшись на втором ярусе, Айзек свернул в коридор, закончившийся шлюзом.
Слева в стене обнаружилась еще одна дверь — открытая, и инженер решил осмотреть помещение прежде, чем идти дальше. Не хотелось бы пропустить какую-нибудь дрянь, которая потом нападет со спины…
Но за дверью оказался только темный кабинет, с уже знакомыми рентгеновскими снимками тварей на стенах и одиноким столом. На столе лежал планшет, как ни странно — еще не сдохший. Пожалуй, стоило заглянуть в него, может, там записано что-то важное… Но, судя по датам, заметки в него вносились редко — так что Айзек, недолго думая, открыл последнюю запись.
«Медицинский журнал
Доктор Б. Уорвик (старший психиатр)
Отчет о психиатрическом обследовании
Пациент: Б. Гаррис (Рабочий #PM-29026-EH)
После очередной сильной дозы успокоительного Гаррис спит. Похоже, он вообще не в состоянии заснуть без помощи лекарств. Большинство людей испытывали бы состояние истощения, проведя более пятидесяти часов без сна, но только не Гаррис.
Его объяснения тому, что произошло в колонии, также звучат крайне странно, и в них явно прослеживается паранойя, аналогичная той, что охватила многих людей на планете внизу. Его вина в преступлении однозначна: два офицера службы безопасности были рядом, когда он захватил в заложники доктора Циарелло и убил сестру Эванс. Да и сам Гаррис ничего не отрицает. Но при этом он говорит, что в его действиях не было никакого преступления, и не испытывает и толики чувства вины.
Просто классический образчик поведения социопата, хотя других симптомов разрушения личности я в Гаррисе не обнаружил. Он общителен и дружелюбен, с удовольствием воспринимает шутки и высказывает неординарные идеи. Но когда я спрашиваю его об убийстве, он замыкается в себе, теряет связь с окружающим миром и начинает проявлять симптомы шизофрении. Кроме того, у него случаются краткие приступы галлюцинаций, похожие на те, о которых сообщают из колонии.
Гаррис утверждает, что он угрожал доктору потому, что «должен был остановить видения и лица», и что снова убьет, лишь бы «стать вновь единым». Что это все значит, я не могу понять. Очень интересный случай».
Айзек задумался. Запись не содержала ничего полезного ему на данный момент, но, возможно, могла пролить еще немного света на происходящее. В тех записях, что он нашел в кабинете, тоже упоминались случаи сумасшествия и немотивированной агрессии… Так эта инфекция что, сначала сводит людей с ума, эдакое бешенство? Но что происходит потом, оно что, реанимирует трупы? Конечно, Айзек не был ученым и ничего не смыслил в биологии, но это казалось ему чем-то диким. Нет, лучше уж поскорее закончить с делом, а потом уже пусть со всем этим разбираются военные и эпидемиологи.
Положив планшет на стол, он вышел из кабинета и вернулся к шлюзу. Инженер помедлил. На больших космических кораблях, как правило, вход в любые крайние отсек или галерею оснащался шлюзом — на случай возможного повреждения корпуса. Учитывая состояние «Ишимуры», бездумно лезть вперед не стоило.
Айзек набрал на дверной панели нужную команду. Пару секунд ничего не происходило, а затем над панелью высветился маленький голографический экран с отчетом. Зона вакуума. Разгерметизация корпуса. Значит, отсек поврежден.
Знать бы, в насколько обширной зоне теперь вакуум… Стандартный ИКС техника, конечно, включал в себя баллон с воздухом, но объем его был невелик. Все-таки это не скафандр. Хватит на несколько минут. Но если расстояние небольшое — этого достаточно. Главное, чтобы с другой стороны была возможность заново наполнить баллон воздухом.
Кларк снова открыл схему. Судя по всему, совсем рядом еще один шлюз — как раз тот, который нужен. А Айзек должен во что бы то ни стало достать этот чертов дефибриллятор. Пожалуй, стоило рискнуть.
Уже в шлюзе инженер активировал магниты в подошвах ботинок. Гравиботы — полезная вещь, помогающая нормально передвигаться в отсутствие гравитации. Или удержаться сейчас, когда откроется наружная дверь. Айзеку совсем не хотелось оказаться выброшенным в космос.
Вторым, что увидел Кларк в пострадавшем отсеке, был огромный пролом, края которого хищно ощерились острыми обломками. А первым — расчленитель, совершенно бесшумно выскочивший чуть ли не перед лицом инженера.
Может, некроморфы и умели охотиться, но вот законам физики их, похоже, никто не учил. Выходящий из шлюза воздух дернул монстра в сторону. Айзек скорее интуитивно, чем осознанно выстрелил в грудь расчленителя из резака. Он знал, что толку в этом не было, но попадание отбросило некроморфа в сторону пролома. Не в силах остановить движение, монстр оказался за бортом — его уносило в открытый космос. Мимоходом Айзек успел подумать о том, что холодная космическая бездна, пожалуй, выглядит привлекательнее любого из отсеков Ишимуры.
Но у Кларка не было времени на лишние размышления — воздуха оставалось все меньше, а ему еще предстояло добраться до шлюза. Повезло, что он оказался рядом — и, главное, остался невредимым. Как только наружная дверь закрылась, а автоматика выровняла давление, инженер жадно вдохнул отфильтрованный воздух. Осмотревшись, он заметил установку для заправки баллонов. На всякий случай Айзек пополнил запас воздуха сразу, и только после этого открыл внутреннюю дверь.