Кларк, стараясь двигаться как можно тише, медленно двигался вперед, не сводя взгляда со щупальца. Он был готов в любой момент активировать стазис-модуль и бежать. Батарея почти разряжена, но на один раз, чтобы притормозить щупальце и успеть унести ноги, и этого хватит…
И сейчас Айзек разглядел несколько больших оранжевых пузырей на бурой лоснящейся коже — больших пузырей, пожалуй, размером с баскетбольный мяч, не меньше. Поражаясь своему нахальству и откуда-то взявшейся отчаянной смелости вкупе с такой же отчаянной дуростью, инженер вернул резак в крепление на бедре и вытянул из-за спины винтовку.
«Что я, нахрен, делаю? Совсем мозгов лишился?!»
Прицелившись в один из пузырей, самый большой, он выстрелил. Пузырь взорвался не хуже самодельной взрывчатки Хэммонда, и Айзека чуть не оглушил сотрясший отсек дикий рев. Сверху хлынула какая-то желтоватая жидкая дрянь. Половина щупальца, дергаясь, словно оторванная паучья нога, осталось валяться на мосту. Обрубок стремительно втянулся обратно в пробитую им дыру, а сам инженер бросился со всей возможной скоростью к дверям и, как ошпаренный, выскочил в зал контроля воздуха. Эту дверь, пожалуй, тоже стоило заблокировать…
В самом помещении все еще было тихо, и Айзеку очень хотелось сползти на пол. Но нельзя. Его и так колотило, лавиной накатывало осознание пережитого. Если он сейчас даст себе хоть какое-то послабление — он погиб.
— Айзек? Айзек!!! — сколько времени уже пыталась докричаться до него Кендра? Может, еще когда он удирал от толпы некроморфов… Инженер знал, что должен был ответить по-нормальному, но не получалось. Вместо слов из горла вырвался смех — тихий, нервный, он становился все громче, пока на глазах не выступили слезы. Но Айзек продолжал смеяться, не в силах остановиться. Руки дрожали так, словно он напился вдрызг. Интересно, сколько седых волос у него прибавилось?
— Айзек, да чтоб тебя! — в голосе специалистки слышалось уже серьезное беспокойство. Видимо, волновалась о вменяемости инженера. Ну, что тут сказать, Кларк тоже всерьез забеспокоился о своей крыше — хотя, возможно, было уже поздно…
В области шеи сильно кольнуло. Через секунду — еще раз.
— Айзек! — рявкнула Кендра, теряя терпение.
— Кендра, я сошел с ума! — почти радостно возвестил в ответ инженер, все еще не в силах сдержать смех. Но, кажется, овладевшая им истерика начала понемногу отступать — действовали препараты, которые впрыснул ему в кровь автоматический инъектор.
Кендра тяжело вздохнула.
— Я вижу, — пробормотала она. — Вернее, слышу. Хотя, наверно, нормальные бы не стали делать все то, чем мы тут занимаемся. Ты как, пришел в норму?
Айзек несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, прикрыв глаза и стараясь ни о чем не думать. Смеяться больше не хотелось. Перед глазами вновь вставали орды тварей, окружающих его, и инженеру дико захотелось забиться куда-нибудь и не открывать глаза. Но нужно было держать себя в руках. Осознавать, в какой глубокой заднице он побывал, стоит уже в безопасности, подальше от «Ишимуры».
— Я в порядке, — ответил он, наконец. — Что делать дальше?
— Ты прикончил этих отравителей, — с готовностью откликнулась Кендра. — Фильтры работают, в западной оранжерее уровень токсина в воздухе уже упал. Еще несколько минут, и можно будет запустить очистку на полную мощность. Как только воздух очистится, отключится изоляция, и путь на продуктовый склад будет свободен. — Она прерывисто вздохнула и добавила совсем тихо: — Айз, я читаю отчеты… у экипажа, у всех начались массовые галлюцинации. И… я видела своего брата на мониторе наблюдения. А это невозможно. Так что, наверно, я тоже сошла с ума…
Значит, и она тоже… Айзек уже видел и исчезнувшего человека, и ожившие мониторы, которые в принципе не могли работать — и уже несколько часов его преследовал какой-то шепот. Это проклятое место издевалось над ними, выкручивая разум и терзая его иллюзиями, словно не хватало и материальных проблем! Айзек стиснул зубы и зажмурился.
— Мы справимся со всем этим дерьмом, — произнес он как можно увереннее. — И уберемся отсюда. Что там с воздухом?
— Еще несколько минут, — повторила Кендра. — Я скажу, когда будет возможно запустить очистку воздуха.
Итак, похоже, на несколько минут никакого занятия у Айзека не было. Ну, кроме как слушать, не ломится ли сюда орда тварей из восточной оранжереи или та гигантская дрянь, которой инженер укоротил щупальце. Учитывая его габариты… Не часть ли это того самого Левиафана?
Но пока что все было тихо, и Айзек вспомнил все те записи, что нашел. Пожалуй, стоило их прослушать. Кларк скинул их в память ИКС, и, поскольку не имел понятия, в каком порядке их следует воспроизвести, начал с текстовой записи:
«Отчет химической лаборатории
От: профессора Г. Джагервальда
Кому: доктору Э. Кросс
Элизабет,
Не сомневаюсь, ты уже слышала о странной органической форме, которая была обнаружена на стенах различных отсеков. Я проанализировал эту субстанцию и, думаю, тебя заинтересуют результаты.
Клетки по своей структуре напоминают бактерии, только с вирусным поведением. Как и бактерия, этот организм инфицирует другие клетки посредством осмоса, после чего начинает бурно размножаться. Удивительно то, с какой скоростью происходит это размножение. Одна-единственная бактерия всего за минуту произвела двадцать своих копий! Я никогда не видел ничего подобного. Могу поставить на кон свою репутацию, но мы имеем дело с инопланетным организмом! Профессор Хоули выдвинул теорию, что колония таких бактерий предназначена для измененя окружающей среды. Они выделяют какой-то газ в неимоверных количествах, вот почему в пораженных отсеках стоит такой мерзкий запах. Но к чему все это приведет в итоге… Я обязательно напишу, когда появится что-то новое.
— Генрих».
Дочитав, Айзек снова почувствовал, как его практически душит ярость в смеси с горечью — даже эмоции от игры в салочки с толпой некроморфов отошли на второй план. Эти хреновы ученые изучали то, что происходило. Видели, насколько эта дрянь опасна. Так какого хрена они мусолили разговоры о том, насколько все это невероятно, вместо того, чтобы бить тревогу?! Не у всех же у них были промыты мозги церковью Юнитологии?
«Либо блаженные, либо вредители. — Айзек перечитал отчет еще раз. — И поимели как итог толпу некроморфов. Или, скорее, толпа некроморфов поимела их».
Стараясь отвлечься от мыслей об идиотах, который погубили корабль и весь экипаж, инженер запустил первую аудиозапись.
— Отсек гидропоники, доктор Кросс, запись. — Уже знакомый женский голос звучал напряженно, но не дрожал. — Что-то нанесло сильный удар по корпусу в районе продовольственного склада. Это не астероид — не тот звук. Не знаю, что-то большое и массивное. Я сообщу, когда выясню больше.
«А вот, видимо, и Левиафан. Он, выходит, действительно попал извне? Или откормился на складе? Продуктовый склад — это ведь много органики, причем не живой… Нет, нахрен. Не хочу это знать. Осталась еще одна запись».
Второе аудиосообщение также было оставлено Элизабет Кросс. В этот раз ее голос звучал очень утомленно и заметно дрожал:
— Отсек гидропоники, доктор Кросс, запись. Я… я не могу поверить в то, что вижу. Это безумие, полное безумие. Я отправлюсь к рудной платформе. Слышала, что туда направились все выжившие. Джейкоб… Я буду ждать тебя там.
Дослушав сообщение, Айзек почувствовал очередной укол горечи. Джейкоб Темпл, судя по всему, так и не нашел эту запись — иначе он бы наверняка забрал ее. Добралась ли эта женщина до рудной платформы? Учитывая, что до прибытия «Келлиона» транспортная система не работала, Элизабет Кросс предстояло добираться до рудной платформы пешком. Если она была одна, ее шансы выжить стремились к нулю.
Но вместе с горечью в душе Кларка вновь всколыхнулась надежда. Значит, выжившие пытались организоваться. Назначили место сбора. Рудная платформа была удалена от остальных палуб и, вместе с тем, являлась самой большой частью корабля. Выжившие вполне могли собраться там. Может быть, они все еще держались. Может быть, и Николь направилась туда — и сейчас она все еще там. Нужно только прикончить отравителя. А потом, когда все системы корабля будут стабильны, Айзек отправится на рудную палубу и займется поиском выживших. Ведь должно было найтись место, ставшее бастионом уцелевших. Не могли погибнуть все — раз жив и здоров даже такой псих, как Мерсер. Не на голову, правда, но это уже детали.
За дверями восточной оранжереи что-то подозрительно проскрежетало.
— Кендра, — Айзек нервно оглянулся на источник звука, — сколько еще? Здесь кто-то уже скребется.
— Совсем немного, меньше минуты, — успокоила инженера Кендра. За дверью снова послышалось скребыхание. — Можешь уже идти к консоли… Ага, еще несколько секунд… Все, можно включать.
Айзек как раз подошел к пульту управления и окинул его оценивающим взглядом. Экран, до того горевший оранжевым, стал серо-голубым, а консоль была разблокирована. Осталось только активировать режим очистки воздуха.
— Продувка вентиляционной системы, — из стен и потолка послышался мерный гул. — Восстановление уровня кислорода и азота.
«Не завидую некроморфам, которые сейчас решат влезть в вентиляцию», — злорадно подумал Айзек, по-прежнему косясь на дверь. С удивлением он отметил, что индикатор на внутреннем экране пожелтел. В восточной оранжерее он неизменно оставался пронзительно-красным, и Кларк в итоге просто перестал обращать на него внимание.
Еще через пару минут, наконец, снова прозвучал голос системы:
— Продуктовый склад открыт.
Обойдя пульт управления, инженер спешно направился к большой круглой двери. Она открылась с небольшим опозданием, и Айзек вошел в шлюз перед складом. Впереди находился пищевой фильтр, а вот вторая дверь даже не заросла биомассой, а была словно перекрыта какими-то тонкими щупальцами.