Пустяк, — поспешил Айзек успокоить ее. — Шлюз обесточен, сейчас посмотрю, как перенаправить к нему питание.
А для этого по-любому придется попасть внутрь — но хотя бы дверь, что вела во внутреннее помещения этого модуля, работала. Вскинув винтовку, Кларк медленно и осторожно заглянул в полутемное помещение охраны.
Но внутри оказалось пусто — даже кровавых следов почти не было, и те уже успели высохнуть. Еще одна дверь вела дальше, к техническим помещениям, но Айзек не спешил. Для начала — может, здесь удастся узнать хоть что-то о том, что там, внутри. Лезть вперед наугад было попросту страшно — и тем более сейчас, когда спасение маячило совсем рядом.
Часть экранов, транслирующих происходящее внутри, еще работали, и на них можно было различить несколько коридоров и большой зал, где распределялись грузы. На первый взгляд, везде было пусто.
Айзек, бросив тревожный взгляд на забранный мощной решеткой воздуховод, продолжил обследовать помещение охраны. Пару консолей даже удалось оживить — но полезной информации нашлось не так уж и много. Обнаружилась и еще одна голосовая запись. Она запустилась автоматически, стоило Айзеку включить консоль:
— Говорит сержант Ньюман, охрана взлетной площадки! — резко, отрывисто отчеканил мужской голос, в котором сквозили нотки отчаяния. На заднем плане хорошо различались чьи-то крики и рев пламени. — У нас больше нет челноков! Один из них успел взлететь, но неожиданно рухнул на крышу ангара! Мы потеряли несколько сот человек и все челноки! Если кто-то меня слышит, не пытайтесь совершить посадку! Не садитесь!
«Теперь понятно, что случилось и почему нет челноков». — Айзек прервал запустившуюся по второму круг запись и огляделся. Но, похоже, пока что громкий звук не привлек чужого внимания. Перед глазами Кларка всплыл разрушенный ангар, который он видел при посадке. Выходит, все выжившие в колонии в один момент оказались лишены транспорта, а вместе с ним и возможности спастись из этой передряги. А экипаж «Ишимуры» вскоре разделил их судьбу.
«Чертовы юнитологи!» — Айзек снова почувствовал, как злость сдавила горло. Столько смертей, которые сложно было назвать легкими, столько боли, ужаса и отчаяния — и все из-за этих двинутых на голову фанатиков, уверенных, что превращение в бродячую мертвечину — это и есть светлое будущее человечества…
Но сейчас эта злость была бессмысленной. Юнитологи с корабля и из колонии уже мертвы, а те ублюдки, что стояли за капитаном Матиусом и с чьей подачи все началось, сейчас слишком далеко. Но Обелиск — здесь, и его необходимо вернуть на постамент. А там, может, скала уничтожит и его, и колонию, и всю планету…
«Так, может, нечего тащить его к постаменту? — внезапно пришло в голову инженеру. — Раз от Эгиды все равно скоро останутся одни обломки…»
На секунду эта мысль даже показалась ему спасительной — но ее тут же пришлось отвергнуть. Нет! Нельзя. Никаких «если» и «вдруг» — он должен точно убедиться, что все это закончено. Что смертоносная эпидемия не пойдет дальше, а если Обелиск будет уничтожен — тем лучше. Но он, Айзек, должен увериться в том, что все это закончится, что множество хороших людей погибли не напрасно.
Устыдившись собственного малодушия, Айзек отогнал все лишние мысли и сосредоточился на деле. Точнее, для начала — на поисках чего-нибудь, что могло бы оказаться полезным. И, к немалой своей радости, обнаружил работающий терминал для зарядки.
Пока заряжались его ИКС и пустые батареи от резака, Айзек перебирал все то, что успел скопировать с консолей. В основном содержащаяся в заметках, донесениях и голосовых записях информация уже устарела и потеряла актуальность — скорее уж, она представляла интерес для тех, кто расследовал бы причины трагедии. Коллективное самоубийство религиозных фанатиков… Нападение обезумевшего техника на коллег… Вспышки насилия, паника, множественные записи людей, пытающихся найти своих родственников и близких в этом кошмаре — страшная летопись погибающего мирка. Но среди всего этого попадались и крохи информации, которая могла теперь принести Айзеку пользу. Например, предостережение о какой-то летающей разновидности тварей из местной вентиляции, или схемы с пометками, отчеты о состоянии систем — все это могло пригодиться, чтобы закончить дело и не сыграть при этом в ящик.
Дождавшись окончания зарядки, Айзек, поколдовав недолго над дверной панелью, покинул помещение охраны. Благодаря схеме колонии отыскать распределительный щит было несложно. Кларк ожидал, что, возможно, уже за дверью его поджидают бывшие колонисты, но те словно притаились, не спеша показываться на глаза. Вокруг царила та же картина, что и на борту «Ишимуры»: запустение и следы бойни. Освещение работало, но только аварийное, слабо разгоняющее темноту и порождающее множество теней. В любой из них могли скрываться твари, или вышедший из строя механизм, который представлял бы теперь не меньшую опасность, чем некроморфы. Тишину нарушали негромкие звуки работающих систем, но так как хватало перебоев с питанием и других проблем, это тихое гудение не было однородным и умиротворяющим. Что-то шипело, откуда-то из-за стены доносилось подозрительное клацанье. Сам Айзек старался не шуметь, и все равно его шагам отвечало гулкое эхо.
Казалось бы, стоило радоваться отсутствию некроморфов, но инженера оно только сильнее нервировало. Что хуже — отбиваться от видимой и понятной опасности или дергаться от каждого шороха? Дорога до распределительного щита стоила ему дополнительной трепки и без того уже потрепанных нервов. Айзек всерьез опасался, что закон подлости безотказно сработает и на этот раз — но распределительный щит работал, хоть с ним и пришлось повозиться. Перенаправляя энергию к шлюзам, инженер постоянно оглядывался через плечо, ожидая нападения в любую секунду. В безопасности он здесь себя точно не чувствовал. Послышалось басовитое гудение: шлюз заработал. Значит, платформа уже должна доставить Обелиск дальше…
Сверившись со схемой, Айзек поспешил в сторону зала, который видел на одном из мониторов в комнате охраны. Автоматика должна будет доставить Обелиск туда — и вот там уже придется повозиться… А что потом? Что делать дальше, когда он все-таки дотащит груз до места? Николь что-то говорила о пещере, в которой был обнаружен Обелиск, и о пьедестале, к которому инженер его и тащил. Оставалось надеяться, что на месте он разберется, как их соединить… Если верить покойному доктору Кейну, это успокоит Разум Роя. Но Кендра упоминала, что именно Обелиск и вызвал появление некроморфов. Хотя верить ее словам теперь не слишком-то разумно. Но, судя по тому, что Айзеку удалось узнать — проклятый артефакт вызвал это, но он же мог и остановить. Или?..
Кларк мотнул головой. Нет. Нужно просто вернуть Обелиск на постамент — и убираться отсюда поскорее. Он знает, что нужно делать, надо только добраться до пьедестала. Гораздо сильнее Айзека сейчас беспокоило другое: на шум, выдававший присутствие живого человека, наверняка скоро сбежится вся колония — точнее, то, чем колонисты теперь стали…
Но за все время пути до зала некроморф Айзеку попался только один — притворщик, которого он заметил еще издалека. Но встречались и части тел некроморфов — все-таки колонисты, хоть и обреченные, не сдались без боя.
Зал встретил его сумраком и тихим гудением погрузчика. На полу тускло блеснули рельсы. Платформа уже находилась в зале — но остановилась: над рельсами перекинулись несколько мостков, и автоматику, которая должна была разводить их при приближении груза, заклинило. К тому же, придется еще и вручную менять направляющие — не перепутать бы…
Айзек приблизился к первому мостку, и в этот момент одна из теней шевельнулась. Кларк обернулся на движение — но ничего не смог рассмотреть, не помог даже прибор ночного видения. Где-то в стороне — наверно, и не этом помещении, — послышался глухой удар.
«Да лучше бы они вылезли, чем так издевались…»
Но если в зале и прятались некроморфы, нападать они не спешили. Но Айзек как никогда был уверен в том, что мертвые глаза неотрывно следят за ним, ждут, когда он оступится, ошибется, утратит бдительность, повернется спиной…
Дыхание сбилось, сердце колотилось где-то в горле. Айзек, почти прижимаясь спиной к опоре, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться. Постепенно приступ паники отступил, и инженер вернулся к делу.
В темноте снова что-то шевельнулось.
Следующие полчаса стали одними из самых жутких и нервных в жизни Айзека. Хоть на него никто и не нападал, он постоянно замечал, как шевелятся тени в стороне. Буквально кожей чувствовал голодные взгляды. Он не один здесь — и почему-то твари, существующие лишь с единственной целью — убивать живых, — медлили и не нападали на него. Но все прежде встреченные им некроморфы вели себя крайне агрессивно. Может, дело в Обелиске?
Но тогда бы твари не нападали бы в трюме. Они не могли влезть только в какие-то полметра мертвого пространства возле самого Обелиска…
Какая разница, что у некроморфов на уме. Просто не нужно здесь задерживаться… но и вертеть головой не надо забывать. Пожалуй, за все эти полутора суток своих злоключений Айзек еще ни разу не был настолько близок к тому, чтобы просто-напросто свихнуться. Даже в отсеке гидропоники не было так страшно — там опасность хотя бы была понятна, а поведение некроморфов — предсказуемо.
Дело продвигалось невыносимо медленно. Мало того, что направляющими и мостками приходилось управлять вручную, еще и движения и подозрительные звуки в темноте заставляли Айзека каждый раз затравленно озираться по сторонам и хвататься за оружие. Открытое пространство отдельно действовало на нервы. Поэтому выбравшись из зала в лабиринт коридоров, он даже почувствовал облегчение. Но и здесь забывать об угрозе не стоило…
Вскоре выяснилось, что некроморфы в колонии, помимо того притворщика, все-таки есть. Они нападали в основном поодиночке, иногда — небольшими группами, но их все равно было слишком мало для целой колонии. Погрузочная платформа продвигалась не так быстро, как хотелось бы, хотя и гораздо быстрее, чем если бы ее пришлось тянуть кинезисом.