Форточка открыта, но изнутри не доносится ни звука. «Если бы уехали, закрыли бы». Бабкин поднялся на крыльцо, толкнул дверь. Быстро обошел пустые комнаты, заглянул под кровать и в шкаф.
Никого.
В прихожей стояли две пары сапог большого размера, калоши и разношенные мужские ботинки с облезлым мыском. Севостьянов ушел в тапочках?
Сергей вернулся на крыльцо и заметил рюкзак и пакет, которые кто-то запихнул глубоко под лавку. Он узнал рюкзак – с ним Егор Забелин сбежал из дома.
Теперь он почти не сомневался, что найдет два трупа. Но когда Сергей подошел к сараю, тот оказался заперт снаружи. Дверь подперли лопатой, и так прочно, что Бабкин только со второй попытки выдернул ее из земли.
Он распахнул дверь, готовый к чему угодно, – и едва не споткнулся о неподвижное тело. Севостьянов лежал на полу. Бабкин решил, что старик мертв, но, прижав пальцы к шее, нащупал слабое биение пульса. Он приподнял его и расслышал тихий стон.
– Потерпи, отец.
Затащив Севостьянова в дом, Бабкин положил его на постель. Щелкнул выключателем, наклонился к нему.
– Где мальчик? Василий, где Егор?
Тот слабо мотнул головой. Губы у него пересохли и потрескались. Бабкин принес воды, приподнял Севостьянову голову, дал напиться. При свете он рассмотрел жуткую багровую гематому на лбу старика.
По шее и подбородку Севостьянова потекли струйки. Сергей осторожно промокнул их полотенцем.
– Егор вернулся к обеду… – пробормотал тот. – Я ему говорю: принеси закуску. А потом ничего не помню…
– Кто тебя ударил?
Севостьянов качнул головой, показывая, что не знает.
– Откуда он должен был принести закуски?
– Из погреба…
– Где погреб? В доме?
– Нет… Снаружи…
Севостьянов пытался махнуть рукой, указав направление, но еле дернулся. Поймав его ладонь, Бабкин почувствовал, что она ледяная.
Он накрыл старика пледом, бросил, что скоро вернется, и выскочил на улицу.
Если старик упал в середине дня, ударился об угол стола и потерял сознание, почему Егор не нашел его? Почему дверь была приперта снаружи? Неужели пацан пытался с ним расправиться?..
Завернув за угол, Бабкин увидел низкую постройку из кирпича, похожую на крышу дома, по плечи провалившегося в землю. Дверца не была заперта. Он нащупал на стене выключатель, и в тусклом свете лампочки блеснули кольца садовых ножниц. Просунутые под скобу, они удерживали крышку люка.
Бабкин быстро натянул перчатки, отложил ножницы в сторону. Рывком поднял крышку и перевалился через край, вглядываясь вниз.
Что-то черное, шуршащее, похоже на гигантскую жужелицу двигалось на дне с ритмичными резкими выдохами. Бабкин опешил. Но в следующую секунду «жужелица» странно извернулась, и прямо под ним оказалось белое лицо Егора Забелина в обрамлении какой-то черной дряни, похожей на разлитую нефть. Егор закрылся от света рукой и отпрянул в темноту.
– Так, спокойно, – сказал Бабкин вниз. – Я частный детектив, меня наняли, чтобы я тебя нашел.
Тишина. Он поморщился: пацан до смерти перепугался, в каждом будет видеть врага… Слава богу, что живой. Надо спуститься к нему.
От облегчения, что мальчишка цел, он зажмурился.
Внизу снова зашуршало. Бабкин открыл глаза и покосился вниз. Егор стоял возле лестницы, положив руки на ступеньку. За те несколько секунд, что Бабкин его не видел, лицо у него, казалось, побелело еще сильнее.
– Кто вас нанял? – спросил Егор. Сергей скорее догадался, чем расслышал это. – Моя семья?
Бабкин тяжело вздохнул. «Меня наняла твоя мама, которую ты считал погибшей. Она пропала вечером того же дня. Возможно, теперь она и в самом деле мертва».
– Долгая история, – сказал он. – Я тебе все объясню, только давай сначала вытащим тебя оттуда. Не вздумай лезть сам. Я сейчас спущусь. На всякий случай отойди-ка подальше.
– На какой это случай? – спросил Егор.
– Если ступеньки подо мной проломятся, – ответил Бабкин.
Идея влить в Севостьянова самогон принадлежала Егору. Сергей, посмотрев на старика, потянулся за телефоном, чтобы вызвать скорую. Но Егор неожиданно выскочил в прихожую – Бабкин даже не успел ничего крикнуть ему вслед, – и вернулся с пластиковой бутылкой.
– Там много, – туманно пояснил он.
Прежде чем сунуть Севостьянову стакан, Бабкин пригубил сам. На вкус – первоклассный самогон, отдающий ржаными корками. Он не был уверен, что старику стоит это пить, но Севостьянов, ни слова не говоря, вынул стакан из его руки и влил в себя, как воду. Бабкин вышел на кухню, поискал в кастрюлях и нашел холодную отварную картошку. Егор и Севостьянов накинулись на нее так, словно сутки голодали.
– Я могу в погреб за помидорами слазить, – предложил Егор.
Бабкин вытаращил на него глаза. На месте пацана он близко бы не подошел к погребу.
Егор засмеялся:
– Да шучу я, вы чего! Не полезу я туда больше. Тем более лампочка разбилась…
– Для парня, который чудом остался цел после такого падения, ты как-то очень легкомысленно настроен, – сказал Бабкин.
– А чего мне, рыдать?
– Ты знаешь, кто тебя толкнул?
Егор покачал головой:
– Просто в спину тыкнули. А когда я очухался, уже валялся внизу.
Сергея поразило, что, когда он нашел мальчика, тот делал упражнения. Егор успел объяснить: он понял, что замерзает даже в пленке, и сообразил, что нужно двигаться. Ходить по погребу, погруженному в кромешную тьму, ему было страшно. Он стал приседать и отжиматься.
Теперь предстояло звонить в полицию и Юрию Забелину. Но сначала Бабкин заварил чай и вернулся с чайником в комнату.
Севостьянов уже не лежал, а сидел на диване. Он больше не выглядел умирающим, но лицо его приобрело угрюмое выражение.
– Голова сильно болит, Василь Семеныч? – спросил Сергей, наливая горячий чай в кружку.
– Нет… Не в этом дело.
Старик поморщился и вполголоса добавил:
– Я вспомнил. Это Тамара была. Тамара Забелина.
Сергей непроизвольно обернулся на Егора. Мальчик жевал картошку и ничего не слышал.
– Ты уверен? – Он склонился к Севостьянову. – Не мог перепутать ее с кем-то другим?
– Я ее видел вот как тебя сейчас, – сердито сказал Севостьянов. – Она ко мне подошла и приложила поленом по голове. Если в сарае поискать, оно там и найдется, с отпечатком моего лобешника. Чудом башку мне не расшибла…
– И собственного внука столкнула в погреб?
Старик помолчал, что-то обдумывая.
– Я вижу так, что она для этого и приходила, – сказал он наконец. – Я ей просто под руку подвернулся.
– Зачем?
– Ты у меня спрашиваешь? Я не знаю.
– Я тоже думаю, что это бабушка, – подал голос Егор.
Бабкин выругался про себя – надо было выйти с Севостьяновым в другую комнату и там обсуждать, кто на него напал, – и обернулся к мальчику.
– С чего ты взял?
– Даже не могу объяснить. Ну, просто… Она такое может!
– А я не думаю, я знаю, – резко сказал Севостьянов. – Эй, мент! Ты слышишь, что тебе говорят?
– Я не мент, – рассеянно ответил Сергей. Он смотрел на лежащий перед ним сотовый и обдумывал, перебросить ли мальчишку на полицию. Пусть пацан со своими проблемами будет их головной болью. А Сергей поедет домой, к беременной жене. Это было бы самым разумным. Отвезет Егора к отцу, все равно по пути…
– Точно, вы частный сыщик! – вскинулся Егор. – А кто вас нанял? Я к отцу не вернусь! Лучше уж среди банок замерзнуть!
Допустим, думал Сергей, старик говорит правду. Тамара Забелина ударила его и толкнула мальчика в яму. Не сам же Севостьянов припер дверь сарая. Крышку погреба заблокировали, чтобы изнутри нельзя было выбраться.
Если повезет и за дело возьмется въедливый парнишка из молодых, он опросит жителей, найдет того, кто видел Забелину… Снимет отпечатки с ножниц и черенка лопаты. Нет, с черенка – вряд ли, на деревянной поверхности следы плохо сохраняются. Ладно, с ножниц. Показания Севостьянова, подкрепленные дополнительными уликами…
«…ничего не будут стоить, – мысленно закончил Сергей. – Даже если найдутся свидетели, Тамара всегда может сказать: «Я подшутила над соседом, каюсь. Но столкнуть в подвал собственного внука?! Как вы могли подумать!»
«А за что пыталась убить Севостьянова?»
«А за попытку изнасилования десять лет назад. И не пыталась убить, а пришла, увидела, как он валяется в сарае, и приперла дверь снаружи».
А теперь выдвигайте обвинения.
На этом дело можно считать закрытым. Даже покушение на убийство ей не вменить. А мальчик? Мальчик сам свалился в погреб. Запер его там Севостьянов, больше некому. А может, он же и столкнул.
«Если старик занимается здесь хоть чем-нибудь незаконным… – Бабкин бросил взгляд на пластиковую бутыль с самогоном, – то он намного более убедительная кандидатура на роль обвиняемого, чем Тамара, которая заботилась о Егоре после исчезновения матери. Все соседи это подтвердят. И продавцы на рынке, у которых она десять лет выбирает лучшие фрукты, приговаривая: “Это для моих любимых внучков…”»
– Оставайтесь оба здесь, не вздумайте никуда уйти. – Бабкин поднялся, вышел, но тут же вернулся. – Василь Семеныч, есть хороший фонарь?
Лопату и ножницы Сергей принес в дом. На глазах притихших старика и Егора снял отпечатки пальцев, сверил их с севостьяновскими.
Полное совпадение. Отпечатков Тамары ему не удалось обнаружить. Или она их смазала, или, что вероятнее, была в перчатках.
«Похолодание обещали…»
Если бы парнишка провел ночь в погребе, утром оттуда вытащили бы труп. Вовремя он метнулся в Красные Холмы!
– К тебе, Василь Семеныч, гости часто заходят? – спросил Бабкин.
Старик усмехнулся.
– Вообще-то у меня гостей не бывает. Ну вот участковый заглядывал на днях… Но так, без энтузиазма.
– Кто вас нанял, чтобы меня найти? – снова спросил Егор.
– Потом об этом поговорим, – отрезал Бабкин, которому происходящее нравилось все меньше и меньше. – Ты сказал про бабушку: «Она такое может». Что ты имел в виду?
Егор задумался. Он был очень похож на отца, однако мимика у него была Нинина, и когда Бабкин видел улыбку Нины на полудетском лице, ему становилось не по себе.